| Памятуя про здешней реки реноме,  Как она, в полноводном бесстыдстве нага,  Покидает без спросу свои берега,  Он возвёл себе дом на высоком холме.    И как только река совершала рывок,  Он садился под зонт на добротном крыльце  И с довольной улыбкой на круглом лице  Представлял, что макушка холма – островок…    Кладовая забита на месяцы впрок  Батареей бутылок с душистым вином.  Никогда не мечтавший о рае земном,  Он владел им, и рыба плескалась у ног.    В трубку свежий неспешно набив табачок,  Перекинувшись взглядом с огромным котом,  Что с хозяином рядом сидел под зонтом,  Он ловил ошалевшую рыбу в сачок.    Но, однажды, крыльцо тронул лодочный нос,  Был откинут с лица дождевой капюшон  И спросила она - «Здесь причал разрешён?»  Разметав по плечам кольца тёмных волос.    Он плечами пожал, ничего не сказал,  Подал руку и молча пустил на порог…  Ей пришёлся по нраву его островок.  Лодку ветер ночной от крыльца отвязал.    
 |