Я живу, я живая, наверно, Почему ж леденеет душа? И мои огрубевшие нервы Радость чувствовать не спешат?   Трудно с совестью быть мне на равных, Ложь-угодница вьется и льнет, И мою ослабевшую правду,  Не стесняясь, за горло берет.   Я на помощь уже не бросаюсь И людскою бедой не горю... Но от страха в ночи просыпаюсь, Жду расплаты, в грехах своих каюсь И молю о пощаде, молю.  |