Пятнадцатое февраля. Ночью мороз, а днём солнышко ласкает, правда, дует лёгкий ветерок. Муж спешит на митинг: юбилейная дата - тридцать лет со дня вывода войск из Афганистана. И я вспомнила, как провожала его на ту чужую войну. Мы служили тогда в Калинине (теперь это Тверь). Вокзал, перрон - и тишина. Зачем чужая нам война? Ты молча смотришь мне в глаза. Блестит застывшая слеза. Так много хочется сказать… Ком в горле, в сердце боль. Объятья трудно разорвать, И нет, нет нужных слов. Холодный осенний вечер. Сумерки. Колючий свет от фонарей, и пустой перрон вокзала. Я улыбаюсь мужу, а душа моя воет вместе с ветром. Только бы не расплакаться, он не должен видеть моих слёз. Он обнимает меня и шепчет: - Всё будет хорошо. Ты верь мне, верь. Я молча киваю головой. Только бы не расплакаться. Муж нежно целует меня: - Береги девчонок, я обязательно к вам вернусь. Он заходит в электричку, за его спиной закрывается дверь. Вокзал, перрон - и тишина. Зачем чужая нам война? Холодный ветер. Пустота. И я одна, совсем одна. Неслышен больше стук колёс, В тьму погрузились фонари. В Афганистан тебя увёз Состав, мелькающий вдали. Я будто провалилась в темноту. Вот теперь можно плакать, а слёз нет, настало оцепенение. Почему я молчала, ведь я многое не успела ему сказать. А в голове звучали его слова: - Родная, всё будет хорошо. Верь мне и береги девчонок. Да, да, нужно спешить домой, меня же ждут дочери. Если бы не они, не знаю, как бы я пережила эту разлуку. И пошли долгие дни ожидания… Дни полные забот: работа, школа, детский сад - и мысли… Ползут в туманной дымке дни, Так медленно проходит время. Ведь мы с девчонками одни, А на плечах разлуки бремя. И уложив дочурок спать, Молюсь у образа святого. Прошу я Господа опять Вернуть супруга мне живого. Я тогда работала в штабе батальона, жили мы в военном городке одной большой семьёй. И вести с той стороны трогали сердца всех, а они были разные: радостные и очень, очень печальные. Но я думала только о хорошем, рядом со мной были наши детки, и я знала, что должна быть сильной. И воет за окном метель. Так хочется кричать от боли… Рвёт сердце разъярённый зверь, Себе быть слабой не позволю. Растаял снег, пришла весна. На телефон смотрю с тоской, И по ночам мне не до сна, Хочу услышать голос твой. Я никогда не забуду тот день. Старшую дочурку проводила в школу, меньшую отвела в садик, а сама бегом на работу. День как и сотни других дней - вдруг перед обедом звонок дежурному по штабу… И вот однажды слышу крик: - Беги быстрей, Ташкент звонит. И подкосились ноги вмиг, Так сердце бешено стучит… В душе растёт тревога, страх, И телефон дрожит в руках. И раздаётся голос твой: - Родная, слышишь? Я живой! Слёзы рекой лились из моих глаз: это были слёзы долгих томительных дней ожидания; слёзы всех не сказанных слов; слёзы надежды, любви, боли; это были слёзы великой радости и счастья. Плакала не я одна, плакали все женщины штаба. Воинскую часть в котором служил муж, вывели в Узбекистан, и мы переехали туда. Муж никогда не рассказывал о войне. И лишь однажды… Мы ехали с солдатом в Самарканд за товаром, в кабине его машины была сквозная дыра. Я спросила: - Ты что, для вентиляции дыру сделал? Помолчав, он ответил: - Да нет, это память. Если бы не ваш муж, меня бы давно уже не было. - Как это было? Расскажи. - Да что тут расскажешь, он был настоящим командиром роты. Мы все ему благодарны. С нас строго спрашивал, но и за нас горой стоял, берёг нас. Всегда говорил: смерть не должна быть глупой и бессмысленной, я в ответе за всех вас. Мои размышления прервал звонок мужа: - Выходи, родная, жду тебя у машины. Мы поехали на концерт, посвященный празднику. Сначала была торжественная часть, поздравления от администрации и награждения юбилейными медалями. Я спросила мужа: - Почему ты не надел военную форму? Все выходят на сцену в форме. - Да их предупредили заранее, награждать будут не всех. - Как не всех? - Торжественно награждают только «приближенных к императору». - А остальные как? - Остальные - с удостоверением в военкомат. Я не верила своим ушам. Вдруг так защемило сердце и невольно покатились слёзы. Почему-то стало очень больно и обидно. Обидно за мужа, за его товарищей, которые не входили в круг избранных. Конечно, в нашем городке проживает двести семьдесят афганцев, наверное, надо потратить много времени на то, чтоб их поздравить. А зачем? Вот поздравили три десятка нужных людей, концерт организовали, уложились в полтора часа. Кстати даже грамоты успели вручить, всё тем же, «приближённым к императору». Невольно мелькнула мысль: « А как же там, на войне, тоже приближенные были?» Мы вернулись с мужем домой, я испекла пирог, и мы сели пить чай. Вокзал, перрон - и тишина. Чужая кончилась война. Мы рядом, вместе, навсегда. Благодарю тебя, судьба! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
