Написано по мотивам Коми народного эпоса.

 

Автобус остановился, подняв вокруг себя пыль.

- Човью! Конечная! – крикнул в салон водитель и закурил.

Иринка вышла на солнцепёк и сразу зажмурилась – полуденное солнце нестерпимо яркое. Большая дорожная сумка давила

плечо. Но снять её и поставить куда-то проблематично – на так называемой остановке нет ни скамейки, ни брёвнышка.

Только утоптанная грязь.

Иринка огляделась. За большим кустом сирени, покрытым придорожной пылью, в теньке, стояла телега с впряжённой

серой лошадью.

- Машка! Машка, иди ко мне! – девушка позвала лошадь, и та послушно вышла из укрытия, волоча за собою скрипучую

телегу.

- Ох, ты! Приехала! А я вот задремал, не слышу ничего…- Из вороха соломы на дне телеги выкарабкался дед Тимоха в

потёртом пиджаке. Он засуетился вокруг Иринки, закудахтал, как над цыплёнком:

- Ягодка ты наша! Приехала! А я-то уж как заждался! Чего это наша Иришка не едет, думаю. А кыз Ирина-то как ждёт! И

пироги с утра поставила, и клубнику собрала. Слушай, какая в этом году клубника! Мммм! Сладкая, сочная! А какая

большая!

- Деда, как ты узнал, что я приеду? Я же не сообщала никому.

- А сорока утречком на хвосте весть принесла. Да! Так и так, говорит, едет к нам Иринка наша ненаглядная…

- Деда, ты одно и то же говоришь уж лет двадцать!

- Как двадцать? Ох, и быстрое время-то! – Удивляется Тимоха, а у самого глаза лукавые...

 

Дорога до деревни была не близкой: полем, лесом и вдоль заброшенной железной дороги. Дед дремал, опустив

вожжи и полностью доверившись Машке. А у Иринки было достаточно времени для раздумий и воспоминаний.

Сколько себя помнит, она ездила к родным в деревню. Когда была ребёнком, родители отвозили её на всё лето, на

каникулы. В любую погоду, носилась она с соседскими детьми по дворам, по огородам, лазила по деревьям, обдирала

коленки. Вечером жаловалась деду на ссадины и царапины, а он что-то шептал уже засыпающей Иринке, и на утро уже не

было следов от детских приключений. И всё повторялось снова и снова – огороды, деревья, ссадины и царапины.

Единственное, что запрещалось всем детям – приближаться к ручью и к кривым соснам. Если вдруг увидят кривое дерево –

не поворачиваться к нему спиной и быстро уходить оттуда. И дети слушались. Потому, что иногда, тёмными вечерами, кто-

нибудь из взрослых, рассказывал о чудесах и страхах, которые творятся вокруг их деревни.

Забирали Иринку домой в город только накануне первого сентября:

- Как это закончились каникулы? Только три дня прошло! – Возмущалась маленькая девочка.

- Не три дня, а три месяца.

- Нееет! Вы меня обманываете! Не поеду домой!

- Тимоха, иди, успокой ребёнка.

Дед Тимоха нехотя слазил с печи, гладил по голове Иринку, большими шершавыми ладонями утирал маленькие

слёзки и шептал на ушко девочке, что он попросит время, чтоб оно шло быстрее, и тогда быстрее наступят новые

каникулы, и она снова приедет в гости.

 

Время шло. Иногда летело. А бывало, что еле плелось, как старая Машка. И даже засыпало на ходу. Иринку

никогда не тянуло в дальние путешествия. Её городские подруги ездили на море, за границу, привозили фотографии из

дальних стран, какие-то причудливые сувениры, огромные океанские ракушки. Иринка же не могла жить без деревни! Без

пряного запаха дома, поставленного ещё, как говорила бабка, при царе Горохе. А за еду, приготовленную в печи – так

просто дралась бы! Каждое лето она собирала всевозможные цветы и засушивала в холстине на чердаке. Букет

получался крепким, не осыпался, сохранялся аромат и цвет. Однажды знакомая спросила Иринку, откуда это такой

необычный букет.

- В деревне засушила, прошлым летом.

- В какой деревне?

-Да за Човью, ну, через лес, через поле ехать.

- Нет там никакой деревни. Там разные базы. Склады. Ты что-то путаешь.

- Как это я путаю! Я туда с рождения ездила, каждый год.

- Как деревня называется-то?

- Не знаю... Деревня и всё. Может так и называется – Деревня.

 

Деревня. Просто деревня. Иринка никогда и не задумывалась, как она называется, эта деревня. Дома родители

тоже не упоминали её название. Достав карту города и окрестностей, девочка начала её исследовать. Вот Човью. Чуть

дальше – ровные кварталы с обозначением складов, номера баз.

- Машиностроительная улица, Элеваторная, Складской переулок. – Прочитала Иринка. – А где же деревня? Может, карта

старая? Так деревня моя куда старее! Там лет сто живут, а может и больше. Странно.

Что-то отвлекло Иринку, и она напрочь забыла о деревне. До лета.

 

И вот теперь она, вся в предчувствии встречи с бабкой, с её родненькой кыз, тоже Ириной, трясётся в телеге.

Вот уж показались ржавые рельсы заброшенной железной дороги. Значит, скоро поворот, а там и деревня.

- Деда! – Иринка позвала Тимоху. – Скоро приедем.

- А? Всё, приехали? – Дед потянулся, стряхивая дремоту. Он так и проспал всю дорогу сидя.

- Да, почти.

- Вот и славненько! Хочешь кушать-то? Бабка тут пирожок припасла. – Тимоха полез в солому, вытащил сложенную

тряпицу, развернул. Там был большой кусок пирога. И к тому же тёплый.

- Деда, откуда пирог-то? Не было же его. – Спросила Ирина.

- Как это не было, был. С утра приготовлен. А ты гостинцы привезла? Мне табак нужен. Я тебе в прошлый раз говорил. –

Глаза деда снова стали хитрыми.

- А то! Полная сумка. Я тебе нашла табак с вишней!

Тимоха заулыбался, погладил лохматую бороду. По всему видно было, что настроение у него хорошее.

- А зачем тебе табак? У тебя и трубки-то нет. – Иринка пристально посмотрела на деда.

- От моли.

И оба засмеялись. А вдалеке уже показался дом.

 

***

Иринка проснулась и ещё какое-то время тихо лежала под тонким кружевным одеялом. Прищурившись, чтоб не выдать

своё пробуждение, она рассматривала избу. В ней ничего не изменилось со дня её предыдущего приезда. По сути – это одна

большущая комната с печкой посередине. Стол у окна, стулья, лавка, кровати вдоль стены и огромный сундук с замком, от

которого давно потерян ключ. И всё кружевное вокруг- занавески на окнах, скатерть на столе, подзор на кровати, одеяло,

подушки с рюшами… Куда ни посмотри – везде кружевное волшебство. Кыз Ирина и шьёт, и вяжет очень красиво.

Иринка сладко потянулась. И рывком отвернулась к стенке, укрывшись с головой. Спать!

 

Кыз Ирина с самого утра замесила тесто и сейчас ловко заворачивала пирожки. Ещё пару минут и их поглотила печь,

разогретая, ароматная, будто живая – душа дома. Прижмёшься к ней щекой, ладонями, и такое счастье окутывает! Все

проблемы – они где-то там, в городе, а здесь только радость, уют деревенского дома, простота и покой. Дорожки на полу,

герань на окне, кот на печке, и дед Тимоха там же.

Вообще дед Тимоха странный. Ну, не вот совсем странный, а непонятный. С детства Иринка помнит его именно таким,

каков он сейчас. Невысокий, худенький старичок, в потертом пиджаке, с лохматой бородой и такими добрыми глазами. Он

не меняется. Не стареет. Сколько же ему лет?

Кыз Ирина ловко подцепила ухватом железный лист и вытащила из печки пирожки. Тимоха сразу подал голос.

- Ну, готово?

- Готово, сейчас принесу тебе.

Кыз Ирина положила пирожки на красивую тарелку и подала их деду на полати.

– Кушай, батюшка.

Дед заулыбался, погладил рукой ещё горячие пирожки, поднёс их к лицу и вдохнул аромат.

- Хорошая ты хозяйка, кыз.

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

 

ПОЯСНЕНИЯ

Човью – отдалённый район г.Сыктывкара

Кыз – толстая

Ёма - лесная ведьма