| *   *   * Уезжай. На прошлое не сетуй. Ни к чему унылые слова. Уезжай. Как отпылало лето, Так сгорит осенняя листва.   Ты чертовски молода и, чтобы Шла сквозь дни любимой и любя, В мир весны пускай везет автобус Из пришедшей осени тебя.   Что сейчас мои стихотворенья — Россыпь, в общем, невеселых строк — Я всего лишь осени мгновенье, Я всего лишь сентября листок.   Видно, где-то есть, тобой обласкан, Тот, кому уткнешься ты в плечо, Может, в Счастье, может быть, в Луганске, Ну, а может где-нибудь еще.   Я ведь ничего не обещаю, Вот уедешь, и запрячусь в тишь. Уезжай, я все тебе прощаю, Зная, что и ты мне все простишь.   Уезжай туда, где есть ответы На вопросы жизни непростой, Где тебя с улыбкой доброй встретит Кто-то по-апрельски молодой.   Но душа моя среди всех странствий Вновь тебя обнимет горячо, Может, в Счастье, может быть, в Луганске, Ну, а может где-нибудь еще.                        *  *  * Хорошо, что мы снова вдвоем, Что осенней печалью не найдены. Посмотри: как летящие ангелы, — Журавли над притихшим селом.   Завтра может быть где-то вдали Вновь окажемся под снегопадами, Но сегодня мы теплыми взглядами От ненастий друг друга спасли.    Замечаю в безбрежности дней, Сколько грешного в них и безгрешного. Ну, а главное — сколько есть нежного На обычной ладони твоей.   И, даруя тепло нам опять, Журавли над полями ковыльными Тень ночную раздвинули крыльями, Чтобы солнце на небо поднять.                               *   *   * Пусть любовь оживет,                                 пусть судьба не поступит безжалостно. Растревожу январь                                 и к тебе сквозь снега докричусь. Чем нас радует жизнь?                                       Может, этой нечастою малостью Оживанья любви,                               оживанья  загубленных чувств.   Мы, сжигая мосты,                                шли навстречу дорогами долгими, И ложился к ногам, уплотняясь,                                 мешающий снег. Потому я пойму,                                 согреваясь твоими ладонями, Обмороженный взгляд                                  и проникнутый горечью смех.   Я пойму эту грусть                                под ресницами черными-черными. Я пойму, сокращая                                всегда разделявший нас путь, — В этом мире большом                              среди чувств навсегда перечеркнутых Мы такие нашли,                            что нельзя никогда зачеркнуть. |