| Мы племя ночное, шуршащая пыль, коварны, хитры и угрюмы. Хранят в поколениях древнюю быль подвалы, амбары и трюмы.   Мы помним, как прадеды встали стеной на бой, на великое дело, как небо оскалилось полной луной, а флейта волшебная пела.   Кровавым огнём полыхала заря, дрожали чернильные души, и кошки презренные - на фонарях! И писк, раздирающий уши...     Нам завещал пророк навек: «Да здравствует война!» Великий серый человек с душою грызуна.   Не побоялись мы посметь - Эй, лавочник! Дрожи в тот час, когда мы любим смерть сильней, чем люди - жизнь!     Промолвил пророк: «Вы - Великий народ! Прервите господство людское!» И властная флейта пропела: «Вперёд!» над чёрной бурливой рекою.   По слову его и по знаку руки несметная рать всколыхнулась, и храбро шагнула в пучину реки, но счастье от них отвернулось.   Иль время его не приспело пока, иль веры у них недостало? Под месивом тел захлебнулась река и к морю скатилась устало.     Нам завещал пророк навек: «Да здравствует война!» Великий серый человек с душою грызуна.   Не побоялись мы посметь - Эй, лавочник! Дрожи в тот час, когда мы любим смерть сильней, чем люди - жизнь!     Священную память хранят старики. Мы верим: он явится снова, и снова пойдут за полками полки под звуки волшебного зова.   Мы - тысячи тысяч бесстрашных бойцов, мы - отзвуки грозного эха; мы - тысячи тысяч умелых пловцов, и нам океан – не помеха!   От страха стальные замки зазвенят, когда мы на улицу выйдем, И знайте: мы любим своих крысенят слабее, чем вас ненавидим.     Нам завещал пророк навек: «Да здравствует война!» Грядёт великий человек с душою грызуна.   Не побоимся мы посметь - Эй, лавочник! Дрожи в тот час, когда мы любим смерть сильней, чем люди - жизнь! |