| Всё врезается в сердце кинжалом, Не утихнет за давностью лет: Помню, рыжая лошадь лежала На прохладной осенней земле.    Рядом, так по-младенчески тонок, Рыжей мастью похожий на мать, Озирался вокруг жеребёнок И беды не хотел понимать.     Взгляд блестел из-под тоненькой чёлки, Притаился под гривой репей... Кто-то выдохнул тихо: "Девчонка..." И добавил: " Одна ты теперь..."     А "девчонка" с тоской и любовью В тёмно-карих глазёнках - дитя! -  Вдруг вздохнула легко и свободно, Материнское вымя найдя,     И прикрыла густые ресницы... С наслаждением, быстро пила, Словно вдоволь хотела напиться, Но напиться никак не могла.     И звенел, то с мольбой, то упрямо, Детский голос: " Ведь скоро зима! Мы возьмём её, мамочка? Мама! Я кормить её буду сама!" |