Один мой знакомый чайник очень любил петь. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, многие чайники поют, или свистят, или хотя бы насвистывают. Но голос у нашего чайника был особенно хорош. Мой знакомый чайник был высок и строен (что, согласитесь, редкость среди чайников – видимо, в его роду не обошлось без кофейников), а также обладал аристократическим носиком, и это позволяло ему брать особенно глубокие ноты ( например, ре-бемоль малой октавы ).

К тому же хозяин его был валторнист Тёмушкин, поэтому чайник получил прекрасное образование. Больше всего на свете чайник любил петь дуэтом со своим товарищем, скворцом Скрипкиным. Теплыми вечерами прилетал к чайнику скворец Скрипкин и садился на ветку тополя, прямо напротив форточки. Они распевали песни Шуберта, арии Моцарта и Верди: Тёмушкин так заслушивался, что забывал даже про свой чай с вареньем, приходилось холодный пить … Бывало, даже на работу Тёмушкин опаздывал из-за них!

Но вот однажды тишину холодного майского утра прорезал хриплый, совсем не музыкальный звук. Встрепанный Тёмушкин вскочил с дивана и бросился к окну … Так он и думал! Визжащая бензопила безжалостно спиливала тополиные ветки! И вот уже к обеду тополь стал похож на высокий пень, глухой и слепой абсолютно…

Весь вечер кружил несчастный скворец Скрипкин возле форточки, но его облюбованную ветку уже увез старый ржавый грузовик…

 

Вечерние концерты прекратились. Чайник был настолько расстроен, что совсем перестал петь! И может именно поэтому чай в нем стал какой-то невкусный. Что только Тёмушкин с ним не делал – чистил, кипятил в нем мяту и листья смородины … Даже играл ему увертюру к «Тангейзеру» - любимую чайникину мелодию, но ничего не помогало! Тут и сам Тёмушкин стал как-то вянуть. Дошло до того, что на последней репетиции дирижер сказал ему: «Что с Вами, Тёмушкин, душа моя? Ведь вы фальшивите!» Тёмушкин покраснел тогда от макушки до самых пяток, но ведь как объяснить, что ветки спилили и чай стал невкусный?!

С большим нетерпением дождался Тёмушкин лунной пятницы. Ведь всем известно, что только в такую ночь люди могут разговаривать с чайниками! И когда лунная дорожка засияла на блестящем боку чайника, Тёмушкин спросил:

- Что с тобой, мой горячий сияющий друг?

Тут-то чайник и рассказал ему все. Как грустно и одиноко певцу без товарища, как голос пропал и на душе тоска … Как бывает пусто в сердце, хотя ты и наполнен до краев!

- Как же это я сразу не догадался! – хлопнул себя по лбу Темушкин. – Ну, это-то я быстро исправлю!

И Тёмушкин убежал куда-то, даже позабыл тапочки переодеть!

 

Всю ночь ждал чайник хозяина и прислушивался. Наконец, когда небо уже начало розоветь, с улицы послышался какой-то стук. И в стуке этом, сухом и звонком, слышалась как будто веселая песенка!

Когда стук прекратился, Тёмушкин вернулся веселый и все насвистывал из «Тангейзера», а потом свалился спать и проспал до вечера. Ну а вечером он проснулся, открыл окно и поставил чайник на подоконник. Вот это чудо!

К тополю был прикреплен высокий шест, а на нем - как раз напротив форточки – новенький скворечник! На жердочке возле круглого окошка сидел довольный скворец и чистил перышки. А скворечник-то был необыкновенный. Он был сделан в форме скрипки!

Скворец Скрипкин ни секунды не сомневался, для кого сделан этот домик!

Он откашлялся, поправил перышки и концерт начался…

 

Ну а в августе к звукам валторны, нежному пению чайника и трелям скворца прибавились еще три юных, неокрепших голоса. Зеленела свежая листва на молодых тополиных ветках. А молодые скворчата из скрипки-скворечника получали чудесное музыкальное образование!

Сентябрь 2008