Р У С С К И Й Р Е К В И Е М НА ЗАРЕ Перед светом – гладь и тишь, птичий грай… - Ты куда, душа, летишь? - К Богу в рай. - Что Всевышнему несешь на алтарь? - Грохот взрыва, боль и дрожь, кровь и гарь. В стонах сотен голосов смертный страх… Принимайте, Саваоф и Аллах!.. В свете солнца стих уже птичий грай… Ох, не хочется душе к Богу в рай! БЕЗДНА Ни залпов, ни слов, ни мелодий уже не слыхать в тех краях, где души подводников бродят на мертвых своих кораблях. Уже ни чинуши, ни грозы не властны над бездною той, где горькие женские слезы с забортной смешались водой. Ни песен там, ни разговоров. Реакторы глухо молчат. И вахтенные у приборов, как тени немые, стоят. Их жизнь не разбудит с рассветом, им ветров земных не вдохнуть. Их курс только Господу ведом, и вечен их гибельный путь. ЗОЛОТАЯ ПОРА Ничего уже сердцу не надо – ни побед, ни монет золотых. Золотая пора листопада мне сегодня хватила под дых. Мне за кручами, что укатали разогнавшегося скакуна, золотые причудились дали из какого-то детского сна. Там молочные катятся реки и гуляют в садах золотых херувимы иль древние греки в белоснежных хитонах своих. Там с братишкой, вопя оглашено, мы полдня отдадим беготне. Там с отцом потолкуем степенно о политике и о войне. Мама ужин голодной команде соберет в подступающей тьме. И постелет потом на веранде всей собравшейся вместе семье. БОЖИЙ СУД Вопросил Господь сурово у апостола Петра: - Рифмача и острослова смерть срубила не вчера. Закопали в землю тело, погребение сверша. А куда же залетела многогрешная душа? То ль гуляет вольной птицей, вспомнив юные года? То ль надеется укрыться от Небесного Суда? А хватило бы и мига ей предстать пред Мой алтарь… И, протягивая книгу, так ответствовал ключарь: - Отче наш! Все в мире сгинет. Слава, власть – все тлен и прах. А душа поэта ныне – пред Тобой. В его стихах… И, все знающий до точки, как урок и как итог зарифмованные строчки на ладони взвесил Бог. ГОЛГОФА Горы построились цепью картинной в гордой и дикой своей красоте. Руки раскинув над узкой лощиной русский солдат умирал на кресте. Тихо светясь в переливах заката, словно невеста, цвела алыча. Камни устали швырять пацанята и разбрелись, хохоча и крича. С кровью и болью сквозь рваные раны жизнь уходила за солнцем во тьму. Лишь милосердные пальцы тумана губы и лоб остужали ему. Не искупал он ничьи прегрешения, не искушали его голоса. И ни спасения, ни воскрешения не обещали ему небеса. Мир не восславит солдата, который здесь за Россию страдал на кресте. Лишь упокоят бездушные горы душу святую в земной красоте. В ХМУРЫЙ ДЕНЬ День настанет - и, глядя с прохладцей, как на висельника судья, "Не пора ль, старина, закругляться?" - огорошит тебя судьба. Сразу напрочь лишая соблазна ждать сочувствия и добра, закивают деревья согласно: "Да, пора... Да, пора... Да, пора..." "Да, пора!" - отзовутся трамваи, отправляясь по кругу с утра. И апрель наступившему маю подмигнет, уходя: "Да, пора!.." Хмурой тучей на полдень погожий ляжет тяжкая длань годов. Побегут мурашки по коже от черемуховых холодов. Божья блажь иль природы причуда - так и сгинешь ты без следа, и придя неизвестно откуда, и уйдя неизвестно куда. ВИСОКОСНЫЙ ГОД Скоро ли кончится дождик несносный? Льет – хоть святых уноси!.. Скоро ли кончится год високосный, издавна злой на Руси? Сколько еще нам под бедами гнуться, черной страшась полосы?.. Кто-то уже не успел увернуться от равнодушной косы. Выброшен силой жестокой и косной в царствие вечной зимы… Скоро ли кончится год високосный? Живы ль останемся мы?.. НОЧЬ ПАМЯТИ И СКОРБИ Плачь не плачь... Верь не верь... Пусть беде уж ничем не помочь - все равно мы, живые, хоть на эту короткую ночь вопреки всем законам, человеческим и мировым, силой скорби и памяти павших друзей оживим. Вместе вспомним, как жили и как улыбались они, как дрались, как любили и как ушибались они, и какая надежда шагала у них впереди... Настоящие люди всегда умирают в пути: к завершенью, к открытию, к счастью, к далекой звезде... Или к вражеским дзотам на поросшей быльем высоте. Что ж, пусть смерть - это смерть... Но конца-то ведь все-таки нет! И когда осторожно нам в зеницы заглянет рассвет, уходя навсегда в нашу память, за страшный предел, нам оставят друзья каталог неоконченных дел. И - да славится жизнь! Те часы, что отпущены нам, в наших силах прожить так, чтоб муторно стало врагам, так, чтоб мысли томили, так, чтоб жгли нас желанья, дразня... Так, чтоб знали, что вспомнить на наших поминках друзья. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
