Отец Павел был нераскаянным грешником не всегда. Сын сельского пономаря, воспитанный родителями в вере и благочестии, он поступил в губернскую семинарию готовым праведником, по крайней мере, таковым его считали сокурсники. Он усердно учился, молился и избегал соблазнов города как истинный подвижник. Да он и был таковым, воскрешая всегда в своих мыслях тихую сельскую жизнь, смирение отца, никогда не обидевшего прихожан даже взглядом, скромность матери, кормившей «от скудости своея» хлебом собственного приготовления всех, ходивших «по миру», и всю благодатную атмосферу сельской жизни средней полосы России… Когда, например, звенящий кузнечиками август передает желтеющее знамя листвы деревьев среднерусской осени, наступающей в один прекрасный день, в который вдруг ощущается радость начинающей отдыхать природы. Так вот, шло время учебы в губернском городе, и семинарист Павел нашел себя в молитве, чтении Псалтири и учебе. Часто мечтал о том, как будет служить на приходе, произнося «Миром Господу помолимся». Время, в своем путешествии, иногда шло, иногда летело, иногда плелось, запинаясь. Павел окончил семинарию, и должен был стать священнослужителем. Родственники подсуетились, и нашли ему невесту с дальнего прихода, на который его можно было определить, при условии благоразумного поведения. И вот, пришел день, когда Павел должен был ехать «по невесту» в родную чужую далекую глубинку. Он был рад, это открывало дальнейшие возможности жизни, которая придет к концу тогда, когда… «вострубит Ангел», думал Павел, сидя в почтовой карете, уезжая в безвестную даль, обещавшую домашний уют, комфорт и покой. …Прошло много-много лет. И не узнать уже было в опустившемся опойке одного из типичных среднерусских сел бывшего молодого и статного священнослужителя. Семейная жизнь не сложилась, не выдержал открытой неприязни семейных, а с годами и самой жены. Детей Бог не дал. Со временем, унылость бытия и безысходность подтолкнули к выбору…И начал отец Павел пить, как обычный русский человек во время безысходности. Вера с годами угасала, точнее, не так. Умом-то он все осознавал, а вот сердце кроме очерствелости и скрытой под ней боли ничего не чувствовало. В сельской питейной лавке стал отец Павел постоянным гостем, вместе с прочими сельскими выпивохами часто сиживал около нее, смотря перед собой мутным невидящим взглядом, а то и леживал в пьяном сне. Обычная судьба обычного сельского священника. Естественно, отца Павла вызывал к себе благочинный, Михаил Амфитеатров, который очень гордился тем, что был из древнего священнического рода и считал свою праведность врожденной. Отец благочинный наорал на страдавшего с жестокого похмелья отца Павла, а через неделю привез ему указ о запрещении в священнослужении. С тех пор батюшка совсем забыл дорогу в церковь, постепенно стал забывать тексты молитв. Жил он на окраине села в старой полуразвалившейся бане с такой же опойкой – спившейся с круга солдаткой. Когда его сгорбленная фигура появлялась на сельской улице, селяне провожали его сочувственно-пренебрежительными взглядами. У нас умеют смешивать эти чувства…Только иногда смотрел отец Павел пьяными глазами на закат и беззвучно плакал… …Подкрались годы лихолетья, начала которых батюшка даже не заметил. Однажды он шел по селу, как обычно, в подпитии. В самом селе, казалось, не было ни души, но с околицы раздавался приглушенный многоголосый гомон и плач. Отец Павел направился на людской шум, а когда дошел, увидел непривычную картину. Около свежевырытой ямы стояли настоятель храма, дьякон, староста, дьячек и пономарь. Напротив них выстроились вооруженные солдаты в очень странных головных уборах. Вдруг пономарь Мишка затрясся, зарыдал, рванул из смертного строя, упал на колени перед солдатами и стал целовать их сапоги. Один из солдат, видимо, командир, в кожаной куртке и такой же кожаной кепке брезгливо отшвырнул в сторону заплаканную Мишкину рожу, со словами: «Чушкарь копеечный. Не пачкай сапоги». Отец Павел спокойно проследовал сквозь толпу и молча встал на освободившееся в ряду церковного причта место. Окинул взглядом людей, неожиданно встретившись глаза в глаза с отцом Михаилом Амфитеатровым, который стоял среди селян в гражданской одежде. Тот суетливо отвернулся. Затем отец Павел положил земной поклон своим бывшим прихожанам. И крепко зажмурил глаза, как это делают дети. Когда боятся. Или играют. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
