Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Александр Сороковик
Тема:	Седьмое заседание Гостиной №1 15.11.2013	Ответить

   Здравствуйте, дорогие друзья-соклубники!
   С радостью сообщаю, что следующее заседание, 22 11 2013, будет проходить уже в двух Гостиных – мы открываем Гостиную №2!!! Списки опубликованы. После этого заседания Председателем Гостиной №1 будет Игорь Колесников, а я ухожу «княжить» в Гостиную №2. Почтовый адрес Гостиной остаётся прежним: akproza@mail.ru
   И ещё. У нас в Гостиной №2 пока недокомплект, некоторые авторы присоединятся попозже. Чтобы не срывать открытие, и чтобы первому рецензируемому автору не было обидно из-за малого количества рецензий, призываю тех, кто сможет и захочет (сугубо на добровольной основе!) написать рецензию и во вторую Гостиную.
   А вообще, эксперимент с двумя рецензиями считаю неудавшимся. Многие написали рецензии на один рассказ, а Лилия Кондрашкина выразилась совершенно определённо: Два рассказа многовато :). Согласен с ней. Теперь – один автор, один рассказ!
   По поводу ответов на рецензии. Иван Габов предупредил, что уезжает на несколько дней, поэтому его отзывы появятся не раньше вечера 17 ноября. Запасёмся терпением.
   На следующем заседании будет рассматриваться рассказ Ольги Лесовской "Кнопка-Конопка" http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=302558&pid=0.
   А потом придёт очередь нынешнего Председателя – Игоря Колесникова, которому я и передаю бразды правления Гостиной №1.


   P.S. Немного огорчила развернувшаяся после прошлого заседания дискуссия, вернее её уход от литературного обсуждения. К счастью, мы вовремя смогли остановиться и не пойти дальше по скользкому пути выяснения нац. вопросов. Давайте и дальше не выходить в наших дискуссиях за литературные рамки!


   А вот и рецензии.
   Хочется поблагодарить наших авторов из Гостиной №2 Александра Левшина и Инну Левшину. Они пришли совсем недавно, я предложил им написать рецензию по мере возможности, и вот они постарались.


   Игорь Колесников

   Прочитал оба рассказа Ивана и решил написать рецензию сразу на оба, так как эти произведения, словно являются двумя частями одного диптиха.
    Про жизнь. Про обычную жизнь, без прикрас, без хвастовства и бахвальства. Жизнь эта автору хорошо знакома, судя по всему. Ибо, он с лёгкостью перечисляет имена многочисленных, не имеющих отношения к повествованию, персонажей. Отсюда вопрос: Зачем это читателю? зачем знать всех этих тёть, дядь и их племянников? Например: "Пришли - тёть Манин сын Володя с женой Татьяной и сыном Олегом, работающим в районном центре водителем, тёть Манина младшая дочь Валя с мужем Сашей – большим начальником и депутатом в Крыму - с сыном Сергеем, поступившим нынешним летом в аспирантуру там же на Украине и сама старшая мамина сестра." Это интересно? Важно? Вряд ли... Если автор описывает собственные воспоминания в дневнике - это одно, а если пишет рассказ для совершенно незнакомого читателя - это совершенно другое. После первого же перечисления многочисленных родственников я заскучал. А национальный колорит, умело показанный в репликах героев, тоже очень быстро набил оскомину. Да, это необходимо. Да, это украшает и оживляет произведение. Но, не в таких же количествах! В "Подсолнухах" добрая половина текста состоит из неудобочитаемой прямой речи. Напрягает это. Напрягает глаза и ум. И ещё что-то не так... Почему судьбы героев не трогают? Почему не вызывает интереса описание обычных будничных событий? Видимо, чего-то не хватило в повествовании. Облагородить бы рассказ, добавить несколько выразительных описаний, метких сравнений, метафор. Или интригу. Или юмор, иронию. А в таком виде это выглядит, как простое сухое описание событий. Причём, событий, происходящих с далёкими незнакомыми, ничем не примечательными людьми. Почему это должно меня заинтересовать? Благодаря рассказам Ивана, я ознакомился с бытом и укладом жизни далёкой южной окраины Российского государства. И что? Не так уж отличается он от нашего, если не учитывать детали, конечно. Для меня более интересно было бы ознакомиться с особенностями быта, например, папуасов Новой Гвинеи. В общем, не увлекли меня рассказы.
   Ошибок не много. Практически нет, только кое-где пропущены запятые. Да и написано-то, в целом, неплохо. Только вот, не увлекло... Что ж. Возможно, это особенность моего восприятия. Серьёзных замечаний-то у меня нет. Чуть-чуть добавить, что-то убавить... И что? Рассказ станет - не оторвёшься? Сомневаюсь... А что не так, не пойму. Уж извините! Просто, сначала я получаю впечатление от рассказа, а потом пытаюсь осмыслить, откуда оно появилось. И не всегда могу найти внятный ответ.
   Автор вполне имеет потенциал. Это заметно. Я прочитал всего два произведения, но у меня уже сложилось впечатление. Возможно, просто, оба этих рассказа совпали по тематике. Или это сделано преднамеренно. Судить о творчестве автора по двум схожим произведениям скоропалительно, поэтому я предположу, что другие рассказы Ивана могут быть более интересными. Даже, надеюсь, что это так...






   Лилия Кондрашкина

   Воронежские арбузы
   Читала рассказ и вспоминала лето 2010 года. Все так и было: пожары, уносящие целые населенные пункты; двух месячная засуха; неурожаи в государственном и частном секторе. Автор очень точно через жизнь одной семьи передал обстановку в стране. Даже пожар сделал. Пусть маленький, но напугавший.
   Рассказ понравился своей реальностью. Создалось впечатление, что он списан с чьей-то жизни. Очень понравилась фраза: «… ЦК и Политбюро с ума бы сошли, если б Брежнев или Подгорный пожары тушили на самолетах….»
   С уважением Лилия.


   Когда подсолнухи были большими
   Снова рассказ о жизни в деревне. Рассказ-сравнение. Автор взял самую трудную, на мой взгляд, тему – сравнение жизни прошлого и настоящего. Трудно сказать, когда было лучше. Не дает ответа на этот вопрос и героиня рассказа. Она просто рассказывает историю своей жизни.
   Рассказ снова понравился своей реалистичностью, семейной теплотой, показанием быта без бытовухи. Чувствуется любовь и уважение между родными людьми.
   С уважением Лилия.



   Рецензия Владимира Чигринова на «просто о жизни»
   Ивана Габова «Воронежские арбузы»
   Рассказ «Воронежские арбузы» автор отнёс к жанру «Просто о жизни». Следующий - «Когда подсолнухи были большими», - отнесён им к «Очеркам, эссе». Хотя и место действия, и некоторые действующие лица, и коллизии скромной деревенской жизни практически одинаковы. Но я сосредоточусь на первом, хотя второй мне больше нравится (перекличка с «Когда деревья были…»?). Потому что считаю нескромным нарушать правила АК, по «незнанию» ли, или же по умному мудрствованию: постоял в сторонке, посмотрел, как эта штука работает, и «нарушил». Но, коллеги! и безропотный Вы наш «Администратор»! Мы же не «количество знаков» рецензируем! И не творчество «Иванова - Петрова - Габова» анализируем!.. При всём, так сказать, уважении к этим достойным людям.
   Сюжет рассказа незамысловат, как и те чахленькие арбузики, которые его герои потребляли в процессе повествования автора. Кстати, оба названия рассказов ну ни коим образом нельзя приткнуть к содержимому внутри них. Этакая головоломка получается. Так вот, сюжет: автор (Иван) с женой Олей приехали летом на своей машине на побывку к её матери в одно из воронежских сёл (хотя «сёл»-то на просторах нашей Руси-матушки уже, пожалуй, и не осталось?! одни «деревни»…) Проще говоря, приехали «к тёще на блины». Хотя нигде это слово не упоминается, в отличие от «тестя», а в обоих рассказах везде стоит «мама». Так что в конце концов начинаешь путаться, чья же это всё-таки «мама»… И было это в недавние всероссийские пожары 2010 года.
   Застолье во дворе, разговоры, как обычно при встрече родных и близких людей… А назавтра - картошка! И «своя», и друзей-соседей-родственников. А что же ещё делать об эту пору в деревне, как не картошку копать гуртом! И всю эту заботушку крестьянскую скрашивают - помогают два чудика деревенских, «наёмники» со «старенькой пегой кобылкой» и плугом для подкопки картофеля. И, главное, с великой тягой к «могарычу» за свои «трудовые подвиги».
   И так далее, и тому подобное. Всё описано по порядочку, как в школьном сочинении: и уборка картошки, уродившейся «нонче» с горох, и алкогольное мздоимство помощников, и газетные – телевизионные, да и не только! репортажи с «огненных полей сражения», и взлетевшие цены на хлеб… И «Пятый сон» Оли в заключение. Который просто прелесть!..
   Так и не нашёл я у Ивана Габова ни «красной линии», ни «идеи», ни характеристик – описаний героев этой деревенской картофельной эпопеи, того всероссийского огненного позорища властей и федеральных, и местных…, кратко пересказать сюжет которой не удастся никому. Просто надо читать. И наслаждаться. Очень вкусное блюдо! Рекомендую!..
   Хотя, пожалуй, есть тут «главная» мысля: заброшенность «государством» своих граждан…
   И позвольте, дорогой автор, всё же воткнуть Вам малюсенькую ложечку дёгтя. При всём уважении к Вам и Вашему творчеству, of course. Обилие тире - дефисов, и невпопад, и при имени – отчестве - прозвище… просто трудно читаются. Кое-где лучше, по-моему, обойтись запятыми. Пожалуй, это всё.
   Успехов Вам, автор. И хорошей картошки!






   Александр Сороковик


   Рецензия на рассказ И. Габова «ВОРОНЕЖСКИЕ АРБУЗЫ».


   Сюжет рассказа весьма незамысловат. К своим родителям в село приезжает дочь Ольга с мужем. Помогают убирать скудный урожай, гасят пожар, устроенный придурковатым родственником. Это как бы хроника двух-трёх обычных дней российской глубинки. Люди выживают в глухом селе, где нет работы, перебои с водой, скудные урожаи.
   Так и течёт сюжет, такой же неторопливый, вялый, как сама жизнь в этом селе. Главные герои какие-то … безплотные, что-ли. О родителях сказано только, во что они были одеты. Про Ольгу и её мужа мы знаем только, что они приехали в серо-пыльном седане – отличное, кстати, лаконичное и ёмкое описание! О внешности же хозяев этого седана неизвестно буквально ничего. Но ведь второстепенные персонажи – Никсон и Василий Иванович, описаны очень колоритно. Их прямо-таки видишь! Даже Сашка, устроивший пожар, обладает какими-то живыми чёрточками, а вот главные герои – довольно схематичны. И ещё. Вскоре после начала, появляется толпа родственников: «Пришли - тёть Манин сын Володя с женой Татьяной и сыном Олегом, работающим в районном центре водителем, тёть Манина младшая дочь Валя с мужем Сашей – большим начальником и депутатом в Крыму - с сыном Сергеем, поступившим нынешним летом в аспирантуру там же на Украине и сама старшая мамина сестра» - в общем целая толпа таких же безликих родичей, как и главные герои. Их сложная система родства, перечисление имён и должностей совершенно не прибавляют этой истории ни наглядности, ни динамизма.
   Вообще, весь стиль повествования – размеренный, неспешный, немного тягучий, может и хорош и оправдан сюжетом, но лично мне не очень нравится. Пусть автор простит меня, но я не увидел яркой картинки, не всколыхнулись во мне эмоции. Да, сочувствуешь жизни героев, но при этом их не видишь. Кроме, повторюсь, колоритных второстепенных персонажей.
   При этом нельзя не отметить прекрасное исполнение, грамотный, литературный язык, вовремя и к месту разбавляемый местными диалектными простонародными словечками.
   Заметил только вот такую опечатку «штрафану-ли.»

   Наверное, я всё-таки просто не любитель такого стиля.
   С уважением,
   Александр Сороковик



   Рецензия на рассказ И. Габова «Когда подсолнухи были высокими ».

   Основательный, добротный очерк, история жизни обычной сельской труженицы, её родственников. Типичных представителей, как раньше говорили, трудового советского (ныне российского) крестьянства.
   Во многом похож по стилю и манере на предыдущий рассказ. Такой же размеренный, неспешный стиль, безукоризненная грамотность, к месту вставленные диалектные словечки. Герои здесь более добротно выписаны, их видишь воочию. Великолепна концовка про фотографию на могилке – очень понравилось!
   А вообще – повторюсь – стиль на другого любителя.
   С уважением,
   Александр Сороковик



   Наргиза Фузайлова



   Иван Габов – Воронежские арбузы
   Спокойное и подробное описание событий и участников придает рассказу размеренный ритм.
   Читатель, ищущий катаклизмов и катастроф, будет разачарован с самого начала. Человек,
   настроенный более миролюбиво, найдет этот рассказ интересным и получит удовольствие от
   его прочтения.
   Хотя детальное описание родства не сложилось в моей голове в генетическое древо, рассказу
   это не помешало, а только придало ощущение присутствия внутри семьи. Если бы это была
   повесть или роман, то мне бы захотелось узнать о членах семьи побольше, а в таком коротком
   произведении этого было достаточно, чтобы выстроить декорации для происходящих событий –
   семья, с ее укладом и традициями.
   Несмотря на мирный настрой и размеренность рассказа, обсуждение чисто житейских проблем,
   мне были знакомы переживания героев, потому как связывались они у меня с имеющейся
   реальностью. Одним предложением автор описывает события целых сезонов (пожары, засуха),
   хотя может без знания реальных событий, этого бы не хватило для представления полной
   картины.
   Последний абзац, описывающий сновидение, вообще из разряда сатиры, проезжающей
   бульдозером по внутренней политике...
   Произведение актуальное...но теперь уже в прошлом. Насколько оно будет хорошо
   восприниматься другими поколениями, не знаю. Может этот рассказ и не претендует на вечную
   славу, но в наше время он пришелся как нельзя кстати, даже учитывая, что прошло 3 года со дня
   его написания.
   В целом, рассказ мне понравился. Как-то так прочитался на одном дыхании, задержал мое
   внимание между строк и оставил объемное послевкусие...



   Когда подсолнухи были высокими.

   Самый первый абзац поверг меня в изумление своим толстовским размером. Весь абзац состоял
   из одного предложения. Дочитав до конца, забываешь, что было в начале.
   Однако, по существу. На первый взгляд, рассказ простой, описывающий жизнь на селе со слов
   пожилой женщины. Спокойный и размеренный, он начинается с описания одной из трех сестер,
   а заканчивается почти глобальным вопросом: а кто остался на селе?
   Рассказ ведется от имени одной из сестер, и монологи и диалоги выстроены стилистически в
   виде разговорной речи. Однако, есть небольшие куски, отредактированные автором. Вот они-
   то и прерывают настоящую речь главной героини. Если выстроить все в том виде, как она
   рассказывает, ощущения разорванности или как-будто говорят два человека не будет. Из-за этой
   речи, прочитать рассказ сразу не получилось. Не говор ее мешал, а отредактированные участки,
   на которых я просто спотыкалась...приходилось перечитывать кусок и подстраивать его под
   общую картину.
   Несколько раз в тексте написано «теть Нюра», в некоторых местах идет правильно «тетя Нюра» -
   это либо прием автора, либо опечатка.
   В начале текста идет ссылка на номер АИФа – мне бы хотелось видеть ее в конце рассказа, это
   же все-таки не репортаж, а художественное произведение.



   Мария Гринберг

   Честно говоря, не мой это жанр – так называемый малосюжетный бесконфликтный
   рассказ.
   13 тысяч знаков – о чём? Как приехала в гости к родителям дочь с зятем и копали
   они картошку.
   Причём с воистину выматывающими душу подробностям: не забыт цвет не только
   автомобиля, но и его задних огней (а бывают ли они какими-нибудь кроме красных?),
   количество и масть встреченных коз, по спидометру с точностью до километра
   установлено расстояние поездки. Так же подробно, неспешно представлена вся семья, не
   только присутствующие сёстры матери, но и те, что в отъезде – ну зачем читателю знать,
   что тётя Настя в Воронеже, а тётя Дуся именно в Белоруссии? Детально, с именами и
   должностями, перечислено потомство тёти Мани. То же и с наёмными работниками …
   опять-таки, что мне даёт знание того, что настоящее имя Никсона – Юра, а у Василия
   Иваныча металлическая пластинка в голове?
   А уж точно указанная ёмкость банки с компотом меня просто добила!
   Кстати, как это нарезается «колясочками» колбаса?
   Контрастом в сыто-пьяную идиллию врывается апокалиптическая цитата из газеты:
   «чаша терпения Господня переполняется!».
   Ну да никто не боится, известна цена газетному кликушеству и проповедям
   пастырским, уж им ли кого-то упрекать во лжи? – пусть болтают, а герои с картошкой
   покончили, закусили арбузами, вздремнуть, правда, не дали мухи…
   Вроде бы сюжет идёт на обострение, «Горим, блять!»
   Но погашен огонь, не вышло и драки, одолевает скука.
   Как бы ощущая это, автор прибегает к безотказному средству – осуждению
   нынешней власти: да уж, Брежнев на самолёте пожаров не тушил! С надеждой ожидается
   семнадцатый год?
   Продолжением политической темы становится и Олин сон, с опять-таки
   становящимися уже общим местом издёвками над нанотехнологиями и достижениями
   российской демократии.
   Слава Богу, «жара дней через десять спадет».
   Всё прочее – останется, и далеко ещё до семнадцатого… и снова скучно.
   В том же жанре и второй рассказ – вообще ничего в нём не происходит, кроме
   неспешного подробного повествования об общеизвестном: была при коммунистах и
   работа, и кровати железные, и подсолнухи выше, и асфальт обещан… а теперь «ни хверм,
   ни мух, зато продукты как у городе…»
   Не знаю, может, автору доставляет удовольствие писать такое – пусть, я не против.
   Но мне чтение ничего не дало, даже узнать что-то новое не довелось.
   Написано, впрочем, хорошим языком, вполне уместной кажется имитация
   народного говора – «у районе», «у Воронеж», интересные цепочки родства «Саша-Вали-
   Маниной» – надо понимать, это муж Вали, у которой мать Маня?
   Одна лишь фраза кажется мне не совсем удачной:
   «По деревенской улице бежала Валька-Грунина. Подбежав к родительскому дому,
   она закричала…»,
   – понятно, конечно, но всё же грамматически получается, что это был дом
   родителей Вальки?



   Макс Осипов

   Рецензия на рассказ «Воронежские арбузы».
   После прочтения рассказа, осталось ощущение спокойствия и легкой ностальгии. Стиль повествования настраивает на размеренный лад. Подробные и детальные описания способствуют погружению в тихий уклад деревенской жизни. Хоть рассказ и не вызывает ярких эмоций, но и скучным его не назовешь.
   Для людей выросших в деревне, к коим я и отношусь, рассказ не станет откровением, многое в нем знакомо и понятно (только у нас лошади знакомой не было, картошку добывали лопатами). Надеюсь, что и для полностью урбанизированных личностей произведение будет интересно, потому как еще десяток лет и подобного быта мы уже нигде не найдем.
   Понравилась стилистика разговорной речи, думается, что не очень легко на протяжении всей истории отслеживать аутентичность реплик. Только в одном месте я споткнулся: «- Горим, блять! Ой, извиняюсь! Сашка мой у овраге мусор зажег! Боюсь, щас деревья вспыхнуть!!». Если уж использовать мат, то незачем героине за него извиняться, тем более в подобной ситуации.
   По поводу описанного временного отрезка хочется сказать, что воронежским пенсионерам еще повезло, у нас в Гусе-Хрустальном помимо жары, была пятиметровая видимость из-за торфяного дыма.
   В целом мне понравился созерцательно-ностальгический рассказ. Не очень понравилась лишь концовка. На мой взгляд, слишком явно и грубо автор высказывает свое недовольство нынешним политическим устройством. Это не значит, что мне нравится президент/премьер пожаротушитель, стерховлетатьучитель и корюшкунанерестводитель. Просто возникает ощущение, что весь рассказ был написан только для высказывания этих мыслей, но ведь произведение достойно большего. Может стоило выразить это потоньше? Или написать отдельный рассказ, целиком посвященный описанию своей гражданской позиции.
   Итог: добротный описательный рассказ заставляющий задуматься о времени.


   Ольга Лесовская

   Рецензия на очерк Ивана Габова «Когда подсолнухи были высокими».

   Удивительно, когда читаешь этот рассказ, создается впечатление, что сидишь за столом
   вместе с автором и его родными, пьешь чай, а хозяин (автор) неспешно ведет рассказ. Рассказ
   о людях простых и очень близких, которых он хорошо знает и которые ему дороги.
   Главная героиня – «теть Нюра» - представительница исчезающего класса крестьян. Она
   с читателем на протяжении всего рассказа. Описывая внешний вид, будни тети Нюры, быт,
   автор дает представление о том, как живет сегодня деревня.
   Автор очень бережно представляет главную героиню: «…в чистеньком светлом
   ситцевом платье, …с короткой стрижкой серебристо-седых волос под белым платком».
   Вот убирают лук, а прошлой осенью пустили под нож кролей, и «теперь в хозяйстве
   животины никакой – тете Нюре тяжело». «Но остался огород».
   Несмотря на возраст, плохое зрение, тетя Нюра то в огороде, то развешивает
   выстиранное белье, «а то вдруг выйдет из летней кухни-времянки» поговорить с
   приехавшими из города гостями.
   Автор знакомит читателя с подробностями биографии главной героини: родилась в
   Сибири, куда за лучшей долей уехал ее отец с семьей, но после войны мать, уже без мужа, с
   дочерьми, вернулась на родную землю. Далее, от лица тети Нюры, автор рассказывает о
   трудностях, которые пережили многие и многие детишки в то трудное время: «У Сибири я у
   школу ходила, точно. А сюды приехали у сорок сядьмом, а у школу идтить не в чем. Я и не
   пошла сразу. А потом некогда было. Читать-писать умею, и Бог с ним».
   И далее, словно успокаивая себя, рассуждает: «Сейчас что есть образование, что нет
   его – один хрен».
   Пятнадцать лет проработала тетя Нюра на ферме. Поручено ей было ходить за
   пятнадцатью коровами: доила, чистила, убирала, «усе уручную». «Две фляги по сорок литров.
   Да их потом еще до тележки донесть... Без праздников и отпусков. Замены ж не было. Так
   пятнадцать годков и отпахала…».
   Правда, жизнь теперь, по мнению тети Нюры, совсем даже ничего: «Щас у деревни
   старикам хорошо», «продукты – как у городе, машины ездють туды – сюды». «Телевизор щас
   смотрела, сериал, как у городе, у кинотеатре»,- с радостью и гордостью сообщает она гостям.
   Жизнь налаживается: «У школе котел поставили – директор добилась». Опять же
   «хорошо, что у нас почта работает. Пенсию, прям, на дом приносють».
    Правда, не всем так повезло, как им: " А где почты нет, за ней у район люди ездють.
   Хорошо, какие на своих ногах».
   И все же подсолнухи не те, не та «стать». А может земля не родит, как раньше или
   возделывать ее некому?
   Тетя Нюра, «словно иссушенная за многолетнюю крестьянскую жизнь, стояла на невидимой
   границе своего подворья, опираясь левой рукой на высокую - до предплечья – деревянную
   палку – клюку».
   Стоит тетя Нюра, караулит родную землю. Она всю жизнь работала, тяжело работала,
   потому что НАДО было. Теперь уже не может, но всегда готова помочь тем, кому еще
   труднее: «Наташке – почтальонше» огурцов дала три ведра, у нее семья семь человек, одна
   работает. Сыну Витьке, который «двенадцать годов мотается из города в деревню и обратно»,
   предлагает помочь купить новую машину, «а то Витька все машину ремонтирует».
   От нас постепенно уходит поколение, на чью долю выпала очень нелегкая жизнь:
   военное детство, трудная «крестьянская жизнь».
   За спиной у тети Нюры ее подворье. Она его охраняет, словно рубежи нашей родины.
   Нас охраняет. Молодых и сильных. Сильных ли? Пока еще охраняет. Пока еще…
   Спасибо автору. Рассказ очень тронул. Ольга Лесовская.





   Александр Левшин
   Рецензия на работы ИванаГабова
   рассказ «Воронежские арбузы» и очерк «Когда подсолнухи были высокими»
   В своем рассказе автор предлагает читателям незамысловатую зарисовку из жизни современной российской деревни. Рассказ носит во многом автобиографический характер.
   Дается набросок сельского пейзажа, обрисованного скупо, но емко. Это — своего рода фотография с натуры: «Справа, на лужайке у крутого оврага, заросшего лиственным леском, паслись на привязи три чёрных козы и одна белая. Слева – дома. Людей не видно».
   Небольшой алогичный огрех автора — ситуация с Валькой-Груниной: так сидела она вместе с соседками или нет?
   Автор не смог обойти актуальную для России (да и не только для России) тему дорог («дорога — одно название»). Однако фраза «Я раз десять защитой картера задевал наплывы...», на мой взгляд, не cовсем вписывается в разговор, какая-то не разговорная она.
   Диалоги автора выписаны весьма удачно, правдиво. На фоне всероссийских пожаров контрастом выступает «ЧП местного масштаба» психологически более близкое односельчанам — как за самогон «штрафанули» Сашку-Вальки-Груниной, а далее следует раскрытие темы сельской безработицы на примере данного индивида. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит.
   Затем следует переход к насущному вопросу — уборке картофеля, который не уродил в связи с засухой. Несколько мельтешит перечисление участников действа, затруднительно запомнить, кто есть кто. Однако несомненный перл, жемчужина данного эпизода это — «Ближе к девяти во двор вползла старенькая пегая кобылка, таща за собой небольшую тележку, в которой из соломы торчали двое нетрезвых мужиков и маленький плуг».
   Несколько неясен эпизод с внезапным «ором» Юры-Никсона (психологически это было бы объяснимо, если бы орал человек «с металлической пластинкой в голове»: нарушение мозгового кровобращения, усугубившееся после приема «допинга». Кроме того неясно происхождение клички «не лошади, а ее хозяина», бывшего еще в армии Юрой, а потом вдруг ставшего Никсоном — а почему не Биллом Клинтоном, к примеру?). Жест с томами «Войны и мира» также оставляет много простора для толкования.
   Непривычно видеть словосочетания со множеством дефисов в характеристиках героев повествования, в результате весьма трудно, например, понять в каких родственных отношениях с гражданкой Груниной состоит самогонщик Сашка. Автор сначала называет его «Сашкой-Вальки-Груниной» (вроде как сын, да?), а через несколько строчек пишет: «Да дочки Груниной – Вальки — сын», то есть фактически внук Валентины, ибо он сын Валькиной дочки.
   Удачным получился эвфемизм «Как русскому жениться, так и ночь коротка…» (в оригинале, как известно, «бедному»).
   С другой стороны, говоря об арбузах, автор пишет: «Мама и Оля съели два вместо обеда. Иван с тестем тоже закусили двумя скибочками». В данном случае «тоже» употреблено крайне неудачно. «Тоже закусили... двумя скибочками» было бы намного лучше. А вообще-то «съели» и закусили» - глаголы разных весовых категорий.
   Что такое «не гайте»? Это украинизм - «не теряйте (времени)» или какой-то воронежский диалектизм, непонятно.
   Автор великолепно лаконично, буквально парой строчек (одним абзацем) рисует безрадостную судьбу целой семьи закоренелых алкоголиков.
   Венчают же повествование сатирически-саркастические нотки, «блестки насмешливого юмора», достойные пера Михаила Евграфовича. Это я о том, как премьер на самолете пожары тушил да эмбарго обещал, а «буханка хлеба у Таньки» тем не менее подскочила на целых тридцать процентов.
   Крайне изящно обращается автор и со знаковыми (для России) цифрами: «до семнадцатого года рукой подать» и на корпоративной мухобойке было выведено красным «2017».
   Ну, а самый финал — выше всяких похвал. «То ей снилось, как кто-то невысокий важно и значительно вручал Вальке-Груниной орден «за внедрение нанотехнологий в области самогоноварения и укрепление российского октанового числа». То вдруг Валька-Грунина, с орденом на груди, радостно говорила: «Самым выдающимся достижением демократии в России, после назначения президентом губернаторов, могло бы стать назначение президентом самого президента»…
   Очерк, как его именует сам автор, «Когда подсолнухи были высокими» во многом перекликается с рассказом «Воронежские арбузы». Те же действующие лица (тетя Нюра, тетя Маня), те же автобиографические нотки и мотивы жизни «в глубинке» простой российской семьи. Визуализируя нехитрую жизненную ситуацию представляется лаконичный рисунок пером: скупые росчерки и ничего лишнего, наносного.
   Хорошо передана незамысловатая речь персонажей, пересыпанная просторечием, что помогает лучше понять описываемых героев очерка. Один «катарак» заставляет искать корвалол в тщетных попытках избавиться от подступившего комка к горлу.
   Нам, замученным научно-техническим прогрессом, всевозможными гаджетами и девайсами, офисными интригами и мыслями о карьере, отнюдь нелишне прочитать очерк Ивана Габова, пропитаться горьким оптимизмом тети Нюры: «А щас хвермы закрыли. Зато мух нет. Ране, помню, всё, как облеплено. А щас хорошо, как у городе…. Тока работы нет».
   И хотя бы просто позвонить родным и близким, поблагодарить их просто за то, что они есть. Вспомнить и позвонить сейчас! Пока не пришла пора на могилку «хвотографию» ставить.


   Инна Левшина


   В своем очерке Иван Габов пишет, как я понимаю, о своей реальной семье и близких родственниках. Сразу же возникает вопрос: какой аудитории будет интересно это произведение. Молодежи? Вряд ли. Да и не поймет молодежь реалий прошлого века типа «хватит за палочки спины надрывать» (речь идет, вероятно о трудоднях, которые отмечались в тетрадках бригадиров черточками-«палочками»). Читателям среднего возраста, на мой взгляд, тоже не особо интересно читать жизнеописание семьи непубличных людей. Остается только категория «пенсионеры и иже с ними», которые при чтении могут ностальгировать, вспоминать былое, сравнивать со своей жизнью.
   Упрекнуть автора в многословии, косноязычии и недобросовестности язык не поворачивается. Зарисовка из жизни российской глубинки вызывает доверие. Рубленными фразами автор удачно передает атмосферу взаимоотношений, персонажи предстают живыми людьми.
   Вместе с тем, рассуждает «тетя Нюра» как-то наивно, по-детски: « Щас у деревни старикам хорошо. Продукты – как у городе, машины ездють туды-сюды. … Телевизор щас смотрела, сериал, как у городе у кинотеатре». Формально все вроде правильно, но по сути...
   Еще немного режет глаз «теть» Нюра/Маня в авторской речи. При обращении, это, конечно, допустимо, но в авторской речи, лучше все-таки литературное - «тетя». При въедливом прочтении (да не обидится на меня автор!) замечаешь ненужную запятую в устоявшемся выражении «мал мала меньше». Есть у меня и легкое недоумение по поводу названия, ведь не всегда «высокие подсолнухи» - это самое то. Хотя, быть может, кто-то и возразит.
   Итак, по сути. Все-таки непонятно, что именно сподвигло отца тети Нюры Дмитрия Максимовича Королькова вкупе с женой и четырьмя малолетними дочками бросить «обжитое место» и, как пишет сам автор, «богатое Черноземье» и уезжать аж в Читинскую область. Азарт деда Дмитрия «дорожаться» до сына (что так и осталось неосуществленным!) показывает, что либо и без того в многодетной семье все-таки были материальные условия для рождения и воспитания будущих наследниц (вплоть до
   появления наследника), либо Дмитрий Максимович был мужчиной крайне безответственным.
   Очень хочется надеяться, что хоть и не довелось Д.М.Королькову бить фашистов, а лишь «сдерживать Квантунскую группировку Японии», погиб он героически, ибо похоронен в столице Монголии. Жаль, конечно, что «на могилку к нему никто и никогда не приехал», но такова наша проклятая «селяви».
   В 1947 году семья возвратилась на свою «малую Родину», Черноземье, но как говорится, поезд уже ушел.
   Быстро промелькнули годы... И вот уже тетя Нюра радуется теплу в сельском магазине (газ провели, котел поставили) и наличию почтового отделения в деревне (иначе за «пензией» приходилось бы ежемесячно ездить «у район». (Кстати, «пензии» тети Нюры позавидовало бы большинство украинских пенсионеров, для которых ее «тринадцать семьсот» целковых — это просто заоблачная цифра). Конечно, с такой «пензией» можно сыну подсобить в приобретении нового авто в кредит.
   И если бы не «катарак» (неизвестно еще к чему приведет), тетя Нюра прямо-таки вся светится жизнеутверждающей энергией, «помагает» детям Витьке и Лидке и даже после ухода в мир иной хочет оставаться молодой, пусть даже на «хвотографии», ибо «на кладбище старушек и так хватаеть».

   Дмитрий Шорскин

   Здравствуйте, коллеги!
   Мои небольшие рецензии на произведения Ивана Габова…

   «Воронежские арбузы»
   Когда поэт пишет прозу возможно два развития событий (на мой
   взгляд):
   Первое. Излишняя лаконичность, связанная с постоянной попыткой
   втиснуть в стихотворный размер большой смысл малым количеством слов.
   Второе. Чрезмерная разухабистость, связанная с отсутствием
   «тормозов» в виде размеров и рифм.
   Иван поразил меня уже тем, что эти два распространенных диагноза
   его не коснулись. Он пишет как прозаик. Сюжетная линия выстроена
   хорошо, читается легко, для меня лично провисов нет, то есть фабульная
   часть удалась. Нам толково, логично и жизненно перечислены
   произошедшие события. И не зря один из читателей Ивана – Андрей
   Хромовской отметил по прочтении на странице Автора: «Думаю, лет через
   60-80 это будет уже не рассказ, а публицистика…». Несколько отрешенная
   манера повествования. Самого автора – не видно. Чистая фиксация.
   Технически исполнено тоже довольно-таки удовлетворительно…
   Однако, как и в случае с Л. Кондрашкиной, очень тяжелые перечисления
   всех родственников, степеней их родства, имен, фамилий, кличек людских и
   лошадиных, и всех тех мельчайших подробностей (количество коз и их
   расцветка, допустим), которые в рассказе напрочь не нужны, если они,
   конечно, не выполняют собой какой-то функции. Характеры героев не
   раскрыты, образы написаны как дождем на стекле, размыто.
   Считаю, что основная ошибка автора в том, что взявшись писать
   рассказ, он начал писать повесть. Да еще и с политическим уклоном.
   Намеки на «семнадцатый год» очень прозрачны. Однако, задумка
   интересна…
   Я не считаю рассказ законченным. В нем, по сути, только начало,
   завязка. Ни вменяемой кульминации, ни уж толкового окончания я не
   увидел.
   Посему рассказ удачным назвать не могу. Кроме того, помимо
   эмоции художественное произведение должно нести еще что-то.

   «Когда подсолнухи были высокими»
   Во втором уже произведении автора видна мысль: «Эх, раньше
   сахар был слаще, солнце ярче, бицепс крепче…» И за все должно виниться
   неведомое государство.
   Не буду указывать свое мнение по этому поводу, покуда скоро не
   вспыхнул в Гостиной еще какой-нибудь спор, не имеющий отношение к
   литературе.
   Хороший портретный очерк. С целями и задачами своими автор
   справился. Характер выписан хорошо, однако считаю, что разбавлять текст
   просторечными выражениями не совсем приемлемо. Можно тогда
   добавлять «епть…», «нах…», «едрить-мадрить» и «екорный бабай»… Так
   обычно говорят герои комические, старики, написанные сатирично, тут же
   у нас судьба человека серьезного, достойного, и такой способ неуместен.
   О горечи… Это горечь от того, что жизнь прожита. Не время стало
   хуже, а просто наш мозг со старением все же впадает в некую депрессию,
   зрение становится хуже, ходить – больнее, даже то, что радовало раньше
   уже не доставляет удовольствия. Лишь немногим дано счастье встретить
   старость в гармонии с самим собой. Человеку всегда будет казаться, что
   его молодость, прошлое, конечно же, лучше настоящего (негативные
   мелочи забываются, остаются приятные и теплые воспоминания, даже о
   пережитых бедах), а будущее кажется лучше настоящего. Лишь старому
   человеку, у которого уже нет будущего, остается только горевать по
   прошлому.

   «У природы нет плохой погоды –
   Каждая погода благодать.
   Дождь ли снег - любое время года
   Надо благодарно принимать,

   Отзвуки душевной непогоды,
   В сердце одиночества печать,
   И бессонниц горестные всходы
   Надо благодарно принимать,

   Смерть желаний, годы и невзгоды –
   С каждым днем все непосильней кладь,
   Что тебе назначено природой
   Надо благодарно принимать.

   Смену лет, закаты и восходы,
   И любви последней благодать,
   Как и дату своего ухода
   Надо благодарно принимать,

   У природы нет плохой погоды,
   Ход времен нельзя остановить.
   Осень жизни, как и осень года,
   Надо, не скорбя, благословить.»
   Э. Рязанов «У природы нет плохой погоды»

   Веем творческой удачи!
   С уважением, Дмитрий Шорскин.


   Екатерина Степанова

   Уважаемый Иван! Ваше произведение "Воронежские арбузы" мне понравилось. Образ жизни и акцент переданы хорошо, но подробные описания кажутся мне скучными. Особенно это заметно в начале текста. По-моему, начало должно быть более живым, чтобы привлечь читателя.

   Желаю творческих успехов!

   С уважением,
   Екатерина Степанова