За приключениями на лодках
   
   Нашему совместному приключению мы были готовы пожать руку, мы ждали его с превеликой охотой. Мы обступили весь берег и истоптали песок. Мы выстроились вдоль бортов наших лодок, и это единственное, что нам удалось сделать.
   Я был в команде мореплавателей, но море в наших краях принято изучать на лодках – громоздких лодках с огромными веслами, ими можно управлять только вдвоем.
   Наша команда состояла из восьми человек на четыре лодки. Четыре внушительных размеров лодки, нуждавшиеся в наших силах и нашем умении управлять ими.
   Каждое судно уносит вдаль и доставляет обратно свое определенное приключение, которое сидит где-нибудь на носу лодки и смотрит то на зелень и бирюзу морских волн, то на берег, где мы его поджидаем. И когда лодка причаливает, мы подходим и помогаем приключению сойти на сушу.
   Сегодня же всё иначе! Сегодня лодки были отяжелены вещами, которые необходимы в плавании. Однако сколько на них перебывало разных пассажиров!
   Я и мои спутники быстро отвязали лодки, запрыгнули в них и принялись грести. Весла страшно вонзались в волны, и как ужасно они выворачивали их наизнанку. А наши руки – до чего же размашисты были их движения – это весла ими управляли, увлекали к воде. И страшен был разносящийся по округе плеск, поскольку ничего, кроме него, не было слышно.
   Прежде чем отплывать от берега, мы соединили наши лодки двумя длинными канатами, а также условились поддерживать друг с другом связь при помощи фонарей. Нас поджидали опасности, раз мы пошли на такие предосторожности? Нет.
   И если кто-нибудь из нас вдруг по велению души или от глупости взял бы да и разрубил канат, то единство нашей флотилии распалось бы и всех нас разбросало по морю. Ничто не сможет противостоять простому и жалкому предмету вроде топора или ножа. И не найдется такой силы, которая проложила бы путь к новым приключениям.
   То ли мы были в восторге от себя и от лодок, на которых плыли, то ли это море за нас говорило, но из нашей груди так и рвался призыв: «Воздай морю и приключению по нему». Мы как по команде вскочили в лодках и попытались взяться за руки, однако лодки до того широки, что нам едва удавалось коснуться кончиками пальцев. Волны катились, море двигалось, небо волнами бежало над нашими веслами.
   Мы с партнером управляли веслами и смотрели вдаль, словно оттуда нам навстречу должны были поплыть другие лодки. Всё может быть.
   Мы уплывали и уплывали. У нас есть предостережение на этот счет, и им нельзя пренебрегать, не то потеряешь и лодку, и, не исключено, какое-нибудь припасенное лично для тебя приключение.

   Два друга или
   "Душевный разговор"
   
   
   Два друга за столом вели неспешный разговор
   О том, о сем...
   Не виделись друзья с тех самых пор,
   Как был один из них стихами увлечен...
   
   Вдруг оживился у свечи огонь,
   Играя на лице и светом, и тенями,
   Когда, потупив взор, один из них приблизил к пламени ладонь,
   И поводил в усмешке так ... плечами
   
    -Ты знаешь, что сказал мне друг твой о тебе?
   Нелестные слова скажу тебе, -подняв бокал,
   Он пригубил, и то немногое испил,
   Запрятав взгляд свой в зависти, борьбе...
   
   Звучало то, как приговор,
   Как зло, готовое раздор пролить-
   Сорняк! Как лебеда, похожая на сор,
   Готовая друзей вдруг разделить...
   
    -Ты подожди,просей сначала то,
   что собираешься сказать, -сказал другой,
   На друга посмотрев сурово,
   -Чем прежде что-то говорить,
   Ты пропусти чрез сито -решето слова свои
   И не суди другого!
   
   
   -Но я уверен, это правда! – вдруг возмутился тот
   И жадно стал перечислять...плохое­..."­ во сто рук"
   -Тогда просей чрез сито правды! – спокойно взвесив все, ответил друг,
   Вдруг указав свой путь,...Наоборот!
   
   -Я просто слышал все еще "запрошлым" летом,
    беседовал с другим поэтом, -
   - обмяк вдруг тот, оправдываясь и стыдясь от мук,
    Оглядывая все вокруг
   
   – А значит, ты не знаешь, это правда или нет?
   И не сумеешь объяснить, где тень иль свет?
   -Не знаю, -Нет!
   -И это тоже.... Не ответ!
   
   -А есть ли польза? Просей слова через сито пользы!
   -Нет!
   -Зачем же так.. змеей пред словом ползать,
   Очерчивая след неверный, смутный? Нет?!
   
   И свой вопрос вдруг повторил:
   -Услышать то необходимо,
    что хочешь мне ты рассказать?
   – Нет, в этом нет необходимости....
   -Не лучше ль другу все прощать?
   
   
   -Тогда просей ты мысль чрез сито доброты.
   Освободишься, знай, от маеты
   Простор для мысли чистой ты готовь!
   Путь каменистый и тернистый, чрез любовь!
   
   
    - Иль хочешь ты сказать: Мой друг хорош?
    Все остальное, явно, ложь?
    – Нет,нет, напротив.
   - Тогда, ты помолчи....И я не против!
   
   
    – Итак, – заключил вдруг умный друг ,
    в том, что хочешь мне сказать,
    ни правды нет, ни доброты, ни пользы...
   Зачем же говорить тогда?
   
   
   
   Мораль проста...

   Зачет...собака друг человека...нельзя дразниться)))

   Липа
   
   
   Ночью не спалось, женщина крутилась с бока на бок, думая о своем. Необходимо было освободиться от мыслей, так занимавших ее все утро.
   Не дождавшись утреннего солнышка, встала, подошла к окну.
   Она часто теперь смотрела на мир через окно, наблюдая за липой. К этой липе под окном у женщины было особое отношение...
   В ней была особая прелесть! Казалось, дерево росло не по годам, а по часам, сгущая крону, мужало с каждым годом, радуя взгляд женщины.
   В дождь липа плакала... И тогда тяжелые ветви и листья свисали гроздьями, как виноградины... А в туманную погоду липа силилась пробиться сквозь сизое марево и прохладный воздух, стараясь быть заметной, обретая себя в пространстве, во всем своем величии и красоте...
   Стройная, кудрявая, с гладкой темно-серой красноватого оттенка корой, раскидистая, еще зеленая, густая липа, трепеща на ветру листочками, казалось, тоже приветствовала ее, огромная, с богатой, роскошной верхушкой, с разветвлениями по стволу, где каждая ветвь. не уступая другой, переходила в кущение, изящно раскрывая крону,
   
    В летний зной и жаркий день, прикрывая пространство макушкой , давала тень, оберегая от жары всех, кто находился рядом с ней... И сегодня, как всегда, торжественно возвышаясь над молодой порослью вокруг, царственно восседала, как на троне! Этой тенью липы пользовалась и она в редкие минуты, когда ей становилось лучше, и у нее появлялись силы, чтобы выйти к ней...
   
   Во всяком случае, женщина знала, что дерево давно взяло на себя роль некоей подсказки - оберега, который приносит счастье!
   И сегодня женщина мысленно разговаривала с липой, как с живым существом, который вырос рядом...... Как бывает, когда видишь близкого и дорогого для тебя человека каждое утро!
   
   «Ну, как ты? Как тебе живется? Уже осень на носу, а ты еще не готова... Опять будешь рассыпать зеленые листья по снегу, как в прошлом году?»
   Она вспомнила прошлогодний снег, который выпал только в декабре. И еще зеленую липу на белом снегу...
   « Замечательное зрелище! »
   
   Осень не торопилась окрасить в рыжину липу, хотя с лихвой ярко раскрасила природу, золотясь рядом, оставляя оранж только на листьях молодых деревьев - на рябинке...
   А липа и сегодня зеленая!
   Казалось, липа выросла здесь для чего-то очень важного...
   Где-то она вычитала ... что «в Древней Руси липа была деревом богини любви и красоты!» Девушки водили хороводы вокруг старых лип. И в этом был свой тайный смысл, о котором нетрудно догадаться. Было известно , что липу сажали возле дома еще и с рождением ребенка, чтобы дерево и ребенок росли вместе!
   Она открыла окно и поприветствовала дерево улыбкой.
   Солнца еще не было. По земле ползла дымка. И...
   О, чудо! В этом сером кашеобразном мареве густого тумана дерево выглядело сказочным пришельцем, парящим на белом облаке! Казалось, липа вознеслась над землей и сейчас взлетит...
   «Вот это зрелище!Настоящая феерия!»
   «Подсказка свыше!»Это точно....Липа!
    И она рукой резко отмахнула слезы, выступившие на глазах...
   «Надо подняться над собой и своими страхами! И поставить точку! Надо спокойно закрыть эту дверь, чтобы за ней не выросло чудовище, которое вырвется наружу ... И разрушит по-новой... Надо набраться смелости и воспарить над землей, как эта липа.. -запоздало подумала она.»
   Ночная тревога потихоньку отпускала ее.

   НЕСГОВОРЧИВАЯ ПЕЧКА
   
    Этот необъяснимый случай произошёл со мной в юности. После окончания учебного заведения, я по распределению оказалась в небольшом тувинском селе Тээли. Деревянный дом, стоявший на окраине, был поделён на две части. В одной жила молодая тувинская семья с двумя детьми, а во второй мы с Ларисой. У нас были небольшая комнатка и кухонька.
    Лариса, симпатичная темноволосая девушка двадцати лет, выпускница техникума связи, приехала сюда для отработки из хабаровского края. А меня прибывшую по той же причине из Барнаула, но позже на несколько дней, подселили к ней. Жили мы дружно, без ссор. Лариса была чуть старше меня, серьёзная, вдумчивая. (мы дружны с ней до сих пор).
    Через некоторое время начальник узла связи, ( комната была в ведении почты) привёл к нам ещё одну девушку и сказал:
    - Вот, принимайте очередного жильца в ваше общежитие.
    Вера, так звали новенькую, оказалась особой скрытной, с ленцой и одевалась она немного странно, как нам тогда казалось: либо во все белое с ног до головы, либо в синее, либо в чёрное, вплоть до нижнего белья. А что касается лени, то Веру, например, трудно было заставить растопить печь, убрать за собой свою же кровать, приготовить еду в очередное дежурство, помыть посуду. Мы с Ларисой это терпели, а когда не выдерживали, то, конечно же, высказывали ей всё, что о ней думали. Правда её это мало волновало - она была непробиваемая.
    На дворе стояла осень и нам приходилось всё чаще растапливать печь. Поначалу печка работала исправно, а потом стала вдруг нещадно дымить. Весь дым шёл не в трубу, а в комнату. Несколько раз мы с Ларисой лазили крышу, заглядывали сверху в эту злосчастную трубу. Вроде всё в порядке, в дымоходе ничего постороннего нет, а печь, продолжая своё чёрное дело, дымила как паровоз.
    Пришлось искать печника. Старик-тувинец пообещал, что всё исправит. Он старательно прочистил дымоход от сажи, разобрал по кирпичику и вновь аккуратно сложил непокорную печь. Зажёг скомканный лист бумаги проверяя тягу. Печь работала исправно. Но как только печник ушёл, всё повторилось: полная комната дыма, на вещах сажа, в воздухе сажа, дышать нечем. Скоро наступит морозная зима, и что делать?
    Через несколько дней, намучившись, опять побежали к печнику. Объяснили, что всё осталось по прежнему, печь дымит, как и дымила, не успеваем вещи стирать. Он уже с явной неохотой снова разобрал и собрал кирпичную кладку, проверил дымоход и печную тягу и, отчитавшись, что всё в порядке ушёл.
    Мы растопили непослушную печь и опять: дым, гарь, копоть! А ведь уходя, печник сердито заявил нам, мешая тувинский язык с русским, чтобы его больше зря не вызывали, так как он сделал всё так, как положено и не знает в чём дело и почему дым идёт не в трубу а в помещение. Мол он на своём веку такого ещё не встречал.
    Вера была недовольна сложившейся ситуацией больше всех, Видно мы с Ларисой достали её своими требованиями порядка, а упрямица-печка своими выкрутасами. В конце концов соседка собрала свои продымлённые насквозь вещи, подобранные по цвету и ушла жить, даже не простившись с нами, на соседнюю улицу к четырём девчонкам-москвичкам­,­ чему мы были несказанно рады (а вот москвички не очень, как потом выяснилось - лень то перебралась к ним вместе с ней!)
    Лариса в тот знаменательный для нас день была ещё на работе, а я уже дома. Как всегда я принесла из сарая ведёрко угля и охапку дров. Настругала из душистого смолистого полена тонких лучин для растопки, подсунула под них скомканную бумагу, сверху на лучины положила несколько поленьев и подожгла. Бумага вспыхнула, затрещали лучины, затем заполыхали дрова и наша «вредина», как ни в чём ни бывало, вдруг весело и как мне даже показалось торжествующе загудела, тяга была такая, что я думала и меня вытащит в дымоход. Когда вскоре моя подруга вернулась с работы я сказала ей счастливо улыбаясь:
    - Посмотри Лариса, как заработала наша печка, как только Верка вышла за порог. Видимо не по нраву пришлась она Хозяину вот он её и выжил из дома.
    Печь с той поры работала безотказно.
    Надо и к людям и к природе относиться с пониманием и любовью, тогда и к тебе у людей будет хорошее отношение и печка будет не дымить, а обогревать.

   Два дня до Нового года
   
   – так ждал его, а теперь чувство полного идиотизма: серый песок, тёплое море, +25С, мини-бикини и прицепом все дела, связанные с бонусной корпоративной поездкой. Вместо ёлки – пальма, вместо бани – бассейн, а ночью – звездное небо над головой. Поначалу было весело с коллегами, но чем ближе 31-е, тем тоскливее на душе. И шампанское не Советское. Да и не шампанское вовсе, а так – мартини…
   В итоге плюнул, взял билет на регулярный рейс в один конец за свои кровные, и назад, на Родину.
   А тут снег, метель, -25С – тоже весело. Быстро на поезд, который выгружает меня в 16-30 в районном центре, и ещё нужно 2 часа на автобусе до хаты однополчанина, который давно зазывал к себе. Думаю, успею – времени валом ещё. Купил шампани настоящей, да закуси. Подхожу на автовокзал к 19-30 – рейса-то всего три в день, и этот последний.
   Жду – нет никого: ни автобуса, ни попутчиков. Лишь звездное небо над головой. Иду в диспетчерскую, а там уже полным ходом провожают Старый. И девушка-кондуктор лишь в углу сидит, хнычет. Юная совсем, зареванная. Выясняю про их экипаж: она родом оттуда, куда и я двигаю, почти соседка моему однополчанину; а водитель – городской и уже опрометчиво «готов». Баран. Это по-восточному год такой провожали. Подбиваю её взять у него ключи от рейсового ПАЗика – получилось, Новый год же! Заскакиваем, едем, она дорогу показывает.
   В 21-00 приехали, т.е. окончательно: двигатель молотит, а колёса не крутятся. Я не механик, а она тем более. Мобила ещё в поезде потухла. Пешком до места просто не реально, попуток нет, даже в обратку никого – ну, Новый год же!
   Луна. Степь. Радио. Бензина на обогрев хватит, и в этом, оказывается, счастье. В 23-50 раскрываю сумку, провожаем Старый. Она Таня. Я тоже не евнух. Смеётся про море и серый песок. В постепенно индевеющих окнах автобуса – зовущее звездное небо.
   В 4 попутка… Таня… А они там в шезлонгах у моря, бедолаги - не повезло людям... Таня...
   …И звездное небо над головой.

   Краткость - сестра таланта
   
   Жил да был Талант...У него была сестра- Краткость
   Все......
   Неее..не все еще.
   Жили они долго и счастливо!
   Вот теперь все....

   Мой остров
   
   Есть ли что-то, за что мы беспокоимся? Да! Наше беспокойство связано с морем, с открытой водой, в которой кто-нибудь из нас может оказаться вдали от суши.
   
   Или не видеть друг друга. Может ли что-то заставить нас беспокоиться сильнее, чем страх оказаться посреди моря без каких-либо средств к спасению? Только черная бездна под нами, от которой никуда не деться, и которая дожидается, когда силы покинут нас и мы начнем тонуть.
   
   Бездна примет наше тело. А сможет ли наша душа вырваться из ее липкой и вязкой черноты? Может быть, она вместе с нашими останками упокоится в черном, холодном чреве моря?
   
   А еще нас заставляет беспокоиться осознание того, что если мы окажемся в открытом море, то не сможем дотянуться друг до друга. Вспыльчивый нрав моря не позволит нашим рукам соединиться, мы не сможем даже подплыть друг другу – волны не дадут этого сделать, расстояние между нами будет только расти. Быть единым целым, иметь сподвижника, вторую половинку – вот что мы считаем богатством, и вот что для нас – главный жизненный постулат.
   
   Беспокоимся ли мы еще о чём-то или о ком-то?
   
   Да, мы беспокоимся о многом.
   
   Нас беспокоит, например, мысль о потере своего острова.
   
   Нас беспокоит не только возможность утратить свой остров, но и перспектива самим исчезнуть, вернее, мы беспокоимся, что после нас останется голое пространство, что его потом никто не освоит и не заселит.
   
   Мы беспокоимся, что нам придется покинуть свой дом, к которому привыкли мы сами, наши дети, где жили наши предки, и переселиться на большую землю.
   
   Наверное, можно спросить: «Разве это плохо?» Я отвечу: «Может быть, нет». Но сможем ли мы там не потерять себя, сохранить в себе дух островной жизни?
   
   В любом случае это всё только беспочвенные беспокойства. Мы прекрасно научились справляться с беспокойством о море. Чтобы оказаться в нём без ничего, надо для начала потерпеть кораблекрушение, пережить переломный момент, а ведь всякая катастрофа – это ситуация, делящая жизнь на череду старых и новых обстоятельств и событий.
   
   Чтобы начать беспокоиться – надо придумать себе такие обстоятельства, из-за которых в душе зародится это самое беспокойство.
   
   Честно сказать, нам от моря ничего не нужно, всё необходимое мы получаем с большой земли – благо мы с ней связаны широким мостом. Морем мы только любуемся – для чего еще оно необходимо при наших-то возможностях и обстоятельствах?
   
   Мы умеем справляться с нашим беспокойством, трезво и скрупулезно оценивания ситуацию.
   
   Мы научились преодолевать и беспокойство о том, что однажды наш остров вдруг останется без нас. Как такое могло бы произойти? Никто из нас не собирается перебираться на большую землю, нет таких бедствий или стихий, которые смели́ бы нас и наш остров с лица земли. Землетрясений в наших краях не бывает, не случается даже разрушительных бурь и штормов.
   
   Впрочем, нет! Иногда случаются штормы и бури, но они ничтожны в своей ярости и так непродолжительны, что мы не воспринимаем их всерьез. Немного подует сильный ветер, блеснет с десяток молний, погремит гром, запенятся и заволнуются морские волны, но вскоре всё стихает. Небо сбрасывает облачные доспехи, появляется солнце.
   
   Мы не истребляем друг друга, мы одно сплоченное общество, а значит, с нами ничего не случится.
   
   Если всё так легко и просто для нас, почему же мы всё равно о чём-то беспокоимся?

   Не беда, что "самородок" оказался пиритом. В следующий раз наш геолог найдёт настоящий драгоценный металл!-)

   Притча о Писателе
   
    Однажды Писатель обратился к Богу:
    – Создатель, помоги мне! Я не знаю о чем писать, не найду тему сочинительства!
    – Они вокруг тебя, ты присмотрись внимательней, – ответил ему Бог
    – Но я не вижу!
    – Тогда ты не Писатель!
    – Ты не любишь меня, Создатель?
    – Ты знаешь, кто и для чего создал Писателя?
    – Прости меня, Бог! Я забыл.
    – Когда на земле людей стало столько много, что мне было трудно видеть всех, то я задумался о том, как распознавать в море человеческих страстей Зло и Добро, Жадность и Бескорыстность, Любовь и Ненависть. Тогда разметал я по земле горсти крупинок таланта. Кто их поднял, те и стали Писателями, моими помощниками.
    – Писателями от хорошей жизни не становятся, мой Господин.
    – Расскажи, как ты им стал.
    – Я рос в очень бедной и многодетной семье. Отец, чтобы прокормить нас, много трудился, а мать заботилась в доме. Рядом жили такие же соседи, которые тоже много работали, но выбиться из нищеты не могли. Все зависели от очень богатой семьи в нашей деревне. Хозяйка того семейства всегда унижала бедных людей, обзывала голытьбой и бездельниками, а их детей заставляла за хлеб работать на своем овощном поле.
   Когда я подрос, то стал тоже в их ряды, чтобы помочь семье. Но чем прилежнее я работал, тем больше мы имели долгов. С одной стороны я видел доброту своих родных, сердечное отношение ко мне соседей, а с другой стороны наблюдал злобность богатой семьи, невнимание к нам сильных мира сего. Тогда я и решил обо всем написать в книге, чтобы царь прочитал и обратил внимание на нашу жизнь. Для этого я поднял талант, брошенный тобою на землю, Господин.
    – Значит, ты знаешь, о чем писать?
    – Нет! Я не различаю больше ни Зло, ни Добро.
    – Ты потерял мой дар?
    – Я не отдал его в обмен на золото, которое мне настойчиво предлагали, чтобы прекратил писать. Я берег и развивал твой талант, но не заметил, когда обронил его.
    – Как это могло случиться?
    – В угоду Неправды я стал хвалить Зло и умерять достоинство Добра.
    – Ты брал за это плату?
    – Нет!
    – Тогда, что толкнуло тебя на это?
    – Безмерное Тщеславие, мой Бог. Из настоящего Писателя и психолога я стал больным человеком, не устоявшим перед сладкой лестью Неправды, разъедающей талант.
    – Что не польстился ты на блеск золота, не отдал талант взамен золота, то похвально, но за то, что не уберег дар Писателя, станешь обычным человеком. Пускай достойному человеку достанется крупинка таланта, потерянная тобою в угоду лести.