Чей облик так прост без портретов, чинов и фамилий? Как вынести натиск предвзятости брошенных слов, судьбою истлеть, накипевшее выплеснуть или остаться виденьем в ночи растворившихся снов? Молва равнодушна к поспешности вырванных с кровью скупых сокровений из вызревшей в бедах души, из мглистого завтра вернется привычной игрою, все то, что ты людям сегодня сказать поспешил. Небесная вязь так беспомощно и неумело себя преподносит, жестокости сердеца не зрит, твой горестный крик на лице моем выбелен мелом, но знаю, созреет во чреве твой сладостный крик. Условности прочь, не до них в этом жгучем раздоре, настанет черед, упокоится клавишный ряд, и легкая тень лишь бесшумно мелькнет в коридоре, ее не коснется твой нежный внимательный взгляд. За дело же, участь! Ты подлая злая старуха, беспомощность нашу ты резво берешь в оборот, и, рот растянувши в ухмылке, от уха до уха, накаркай вороной, а карканье вихрь подберет. Тебе полегчает, откроется смысл ожиданья, что можно в непрожитом знать далеко наперед? А лет через сто мы назначим друг другу свиданье, не станем загадывать, кто из нас первым придет. 2006.01.22. |