Печалилось… Неотвратимо скрылась лучезарная Радость за Пиком величайшей Скорби. На смену ей пришла бледная и неверная Вина. Все вокруг покрылось пеленой сна, тоски и виноватости. Над Душой , в некогда светлом и так много обещающем, а теперь темном и глухом к мольбе пространстве неясно стали проявляться неясным светом Слезы. Нескончаемым потоком струили они матовую матрицу снисходительной жалости. В тишине Неслышного сада Лести тихо шелестела Грусть. Лишь изредка где-то вскрикивал Нерв, затаенный в томной тине болотной Тоски.

Наступило время Печали. Все сонно и печально вокруг.Но обманчивой, впрочем, как и все в этом мире, оказалась эта виноватая тишина. Вдруг проснулась Боль.О-оо!.. Бередит она пространство Души, оставляя незаживающий кровавый след. Скоро, совсем скоро, покроется пространство сетью красных полос, невидимых, но таких реальных. Где-то вздрогнул Нерв. Перистыми, неуловимыми очертаниями недосягаемо высоко над головой прошли Воспоминания. Проснулась и взметнулась порывом Грусть, разбудив ощущения Неслышного сада Лести. Мощным потоком над миром пронеслось Предчувствие, как весть о надвигающейся непогоде. Сразу стало темно и беспросветно, мучительно и неуютно,безысходно и безразлично к будущему.

Пространство заволокла вязкая Зависть, лохматая, бесформенная, безграничная, и оттого еще более страшная и непредсказуемая. Навстречу ей в неизбежное столкновение шла Брань, дерзкая в своем появлении, в своем проявлении – наглая. Блеснул Взгляд, резкий, стремительный. Осветил в какое-то мгновение и сад Лести, склонившийся подобострастно, и Пик величайшей Скорби, как символ неизбежности, и Слезы, застывшие в вышине в ожидании чего-то.

Пронзительно взвизгнул Нерв, притаилась, но не ушла Боль. И тут… грянул Спор!

Взявшееся откуда-то Умиление подхватило высокую ноту режущей слух песни уничтожения. Снова зарево Взгляда и ревом заревело вокруг и пролилось расстаявшими от бесконечных бликов, Слезами, которые смешались с красными бороздами, оставленными Болью, и оттого бежали розовым. В них - все. Все скрытое от постороннего взора соцветие чувств. Неуемный страх и беспрецедентная любовь, нереализованная жажда мести самому себе и беспроигрышный, всегда остроумный ответ «нет». Все, что смешалось здесь и что осталось там. Скрытое вскрылось на радость утоляющим голод запретным, тайное стало явным в угоду алчущим говорить шепотом по углам, сокровенное обнажилось, досталось болеющим чужим счастьем. И снова – Взгляд. Уничтожающий, торжествующий. В ответ – Спор, громкогласный, оглушаюший, не терпящий возражений и поражения. И мелкими, а потом и крупными льдинами рассыпалась стена обид. Падая, отскакивали они рикошетом, долбили добросовестно- методично, еще и еще.

Нерв трясся нервной дрожью. Боль улыбнулась вяло, ища поддержки, но не выдержав, вздрогнула всхлипом и зарыдала навзрыд на глазах у всех, не пряча искаженного гримасой боли лица. Неслышный сад Лести мягко и неуверенно поддерживал одних и подзадоривал других. Вина винилась негромко, стараясь все же остаться незамеченной. Пик величайшей Скорби вздрогнул землетрясением и выдохнул вулканом уничтожающую лаву, лавиной обрушившую на всех вселенскую скорбь непонятой души…

Стихло. Улыбнулось предрассветным. Виновато выглянула Вина. В высоте над нею застыли невыплаканые Слезы. Затихла Боль. Всхлипнул недавними страхами

Нерв. Неслышный сад Лести негромко и ненавязчиво нашептывал слова благодарности самому себе.

Пространство благодатно осветилось нежным, обещающим буйство красок и чувств, тепла и уверенности этому холодному,сырому, неуютному и вымученному миру. Воспоминания, перистые и неуловимые, укрыли нежно Пик величайшей Скорби. Грусть раскачивалась, засыпая… В томной тине болот вздохнула Тоска…Упала одинокая Слеза…Загадай желание. Еще одна… Неужели пришла пора падения счастливых Слез?... И вот осветилось Радостью вокруг. Сначала несмело, розово, затем безудержно красно, ярко. И стало невидно Слез. Наверно, они падают сейчас где-то, невидимые. Наверно, наступило сейчас где-то время Печали…