Мы ехали молча, играла пластинка, Троллейбус на горной дороге трясло, И пел, заикаясь, по-моему Глинка, А может Чайковский. Он пел про весло. Про то, как сжимая в ладонях шершавых, Веслом протыкаешь семнадцатый вал, Дрожал и вибрировал голос картавый, Что он заикался, уже я сказал. Но он заикался от горной дороги, Сбоила пластинка, совсем не певец! Он, судя по голосу, был одноногий, Как прапорщик тот, что солдатам отец. Я сделал потише. Пластинка не смолкла, А стала погромче, как будто в укор. От гневных куплетов полопались стекла, И я догадался - поет-то шофер! Я только с трудом удержался от крика, Ну разве не ужас, когда в Новый Год, Шофер - одноногий, картавый, заика - По горной дороге троллейбус ведет? Нельзя было медлить - шофера я скинул, Я знаю педали, и это спасло, И слышалось долго, как сзади мне в спину, Картавое эхо поет про весло. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
