Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта): Конкурс/проектВсе произведения
Произведение |
|
Объем: 6939 [ символов ]
|
|
|
|
Credo критикана |
Здравствуйте, все! Я нередко пишу рецензии на произведения, которые выбираю по списку безо всякого предпочтения. Открываю то, которое в списке первое (или последнее - в зависимости от настроения). Рецензии я даю всем без исключения произведениям, которые прочёл. И нередко пишу "отвратительные непрофессиональные филиппики - вы сами сказали, что не филолог...!" Это сказал мне в приватном письме на мейл один обиженный автор. Во избежание недоразумений и чтобы прояснить свою позицию, публикую эту статью. Читывал я критиков, как советских, так и досоветских и понял – где мне с ними (и с критиками-профессионалами вообще) тягаться? Я прекрасно понимаю свой непрофессионализм и дилетантизм. Но всё же рискую критиковать - уж простите. Итак, объясняю своё credo, для чего привожу кусочки статей уважаемых критиков: 1. А. Чичерин, статья, посвящённая Тургеневу «Во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины»: «Два центральных образа романа («Дым» - АВК) даны со всею силой тургеневского таланта и более трагедийно, чем в предшествующих его романах. Образ Ирины по силе своего наполнения ни с каким другим образом более ранних тургеневских романов несравним. Образ этот дан в двух временных разделах: Ирина десять лет тому назад, в предыстории, и Ирина теперь, в эти три-четыре дня в Баден-Бадене. Её дальнейшая судьба дана лишь намёком. В подтексте показано всё то в её жизни, чего нет в тексте, что навсегда изломало её душу. Поразительна сцена между Ириной и её мужем, Ратмировым». Далее следует пересказ диалога, после чего критик говорит: «В обоюдном «вы» между женою и мужем, в холодном её любопытстве, в этом хохоте – отчуждённость, данная с такой силой, какой не достигает младший современник Тургенева – Мопассан». Какую цель данный критик преследует? Путём пересказа навести читателя на ту или иную мысль? А читатель сам этого не понял? Чтобы читатель понял, что «в его (Тургенева – АВК) творчестве последних лет нет таких сильных типических образов, как Рудин, Базаров, Лаврецкий, нет и такого совершенного благородства, такой законченности, как в образе Лизы Калитиной или Елены Стаховой, как в некоторых образах «Записок охотника», нет и такой поэтической цельности, которая была в романе «Дворянское гнездо»? Я, простой историк, этого не понимаю. Может, кто из филологов объяснит? Буду благодарен. 2. Л. Розенблюм, «Роман Ф.М. Достоевского «униженные и оскорблённые»: «...при изображении Валковского автор «…» нарушил основное требование реализма - объяснять характер человека социальными условиями. В этом выразился прямой отход Достоевского от традиций реалистического искусства. «Мы знаем, например, – продолжает Добролюбов, – как Чичиков и Плюшкин доли до своего настоящего характера, даже знаем отчасти, как обленился Илья Ильич Обломов… Но г. Достоевский этим требованием пренебрёг совершенно». Слабость социального обобщения и авторской социальной оценки отличает и образ младшего Валковского – Алёши, который с точки зрения художественной ещё менее удался Достоевскому. Всё поведение Алёши обличает в нём глупого и ветреного барчука, к тому же абсолютно безнравственного. И этот «дряннейший фат», эта «смрадная козявка», как называет его Добролюбов, рекомендован в романе благородным и порядочным человеком, который не любит лжи и якобы чист душой». Так вот, по прочтении подобных критиков (и Добролюбов не исключение – простите, филологи!), складывается впечатление, что для критиков любой читатель – дурак, болван и глупец. Самостоятельно он никаких выводов делать не способен, и вот мудрый дядя (или тётя) критик сейчас! вот в момент! вот его раз – и просветит!Всё ему расскажет и объяснит, всё-всё, что хотел сказать автор! Ведь читатель-то, бедняга, не имеет соответствующего образования, он - не специалист! А раз читатель – существо недалёкое и по определению не умеющее понимать, о чём пишет автор, то надобно в критической статье пересказывать те или иные сцены и их трактовать, давая те или иные определения и оценки героям. При этом критику важно показать квалификацию. Там и сям читатель видит тому подтверждение: «поэтическая цельность» (что бы это ни значило), «совершенное благородство и законченность образов» (аналогично), «более трагедийно, чем в предшествующих романах» («я все их, в отличие от вас, читал и правильно понял»). Что даёт такая критика автору? – Либо радость от похвалы, либо обиду от ругани, либо недоумение от трактовки. Скажем, в «Униженных и оскорблённых» восторги по поводу благородства Алёши исходят из уст влюблённых в него девушек и ни разу – от автора или главного героя Ивана Петровича. Думаю, Достоевский удивился бы, что он, оказывается, восхваляет благородство Алёши. Критик никогда автора ничему научить не сможет, как бы ни пыжился – потому хотя бы, что у автора и у критика может никак не совпадать мировосприятие. Что даёт такая критика читателю? – Да ничего! Умный и сам разберётся, и сам трактовать будет, а глупому чтение – до лампочки. Да и читать такую критику – нудно, надоедают пассажи вроде «потрясающей художественной силой обладает…», «не обладает никакой художественной силой…». Если у меня, читателя, человека без филологического образования, бурю эмоций и мыслей вызвало произведение, которое по словам критиков «безусловно не является выдающимся среди других его произведений» то я – дурак? И если я именно это произведение предпочитаю прочим, то я – профан? И мне луче помолчать в тряпочку, пока мудрые критики на междусобойчике обсуждают произведение? А тогда ответьте - для кого писал автор? Ну, для себя - творить приятно. Однако в любом случае он в расчитывал на читателя - просто на читателя, а не специалиста. Мне, неспециалисту, кажется, что критика в таком случае – вещь в себе, или, точнее, сама для себя. Критика нужна литературоведам, т.е. специалистам, а не читателю и даже не автору (в меньшей, правда, степени). Исходя из вышесказанного, я не собираюсь писать критические статьи так, как делали указанные критики. Думаю, нужно учитывать – мы публикуем свои опусы в сети, то есть там, где возможен моментальный отклик множества людей. Поэтому нужно выработать какую-то иную форму критики: всё же опубликованное на бумаге слово как бы повисает в воздухе – отклика-то зачастую и в таких количествах не видно. Обращаюсь я к автору напрямую, а не в третьем лице. Я не претендую на абсолютную свою правоту, я просто высказываю одно из возможных мнений. Разбираю очень подробно, чтобы автор получил от читателя – то есть меня – полную информацию. Самому мне нередко случалось получать что-то вроде: «иногда у Вас стиль хромает, а в целом неплохо». А конкретно-то что и где у меня там хромает? Свой-то глаз «замылился» и уже мало что видит – так хоть рецензент помог бы, а не ограничивался одной фразой. Так что я ставлю перед собой две задачи: -дать автору подробную реакцию на произведение (по себе знаю – она необходима); -стимулировать своим мнением новые рецензии, споры и прения. Засим оканчиваю. Антон |
|
|
Дата публикации: 15.02.2006 17:59 |
|
|
Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать. |
Рецензии | | А вот мне, например, частенько толковая критическая статья позволяла по-новому взглянуть на то или иное произведение, обнаружить там подсмыслы, о которых прежде и не догадывался, и прочая, и прочая, и прочая... С чем и остаюсь. Хэ-ник. | | Спасибо за ответ, Николай! Я Вам завидую: сам, когда читал критические статьи, раздражался, так как не понимал, зачем втюхивать ещё раз то, что автор уже сказал? С уважением, Антон |
|
| | Здравствуйте, Антон Владимирович! Пока не читала ваших критических статей, но судя по стилю данного обращения к авторам, критиковать вы - умеете. Прочитаю обязательно Согласна с теми двумя задачами, которые вы ставите перед рецензентом. А вот, на мой взгляд, спорные слова - к ним можно отнестись двояко: и согласиться и нет. "Критик никогда автора ничему научить не сможет, как бы ни пыжился – потому хотя бы, что у автора и у критика может никак не совпадать мировосприятие." Мне лично "повезло" по-особенному: на рассказ "Аргентинские дожди" я получила глубокий критический анализ члена одной из редакций московского Союза писателей, который сводился к следующему:" Я не читала вашего произведения, но согласна с мнением моих коллег." Неважно, какой рассказ у меня вышел, - плохой или хороший, важна человеческая пренебрежительность и профессиональная несостоятельность критика. Было непонятно и противно... С уважением Gala Edvid. | | Уважаемый Антон Владимирович! Воля Ваша трактовать роль критика, но со всей ответственностью заявляю, что именно Ваша критика позволила мне написать и упорядочить свои рассказы! Именно Ваше во время сказанное слово (если помните: "... по отдельности - это бред сумасшедшего), позволило обобщить разрозненные рассказы в "Бумагомарателя", и сократил на треть другую мою тягомотину, над которой надо работать и работать (затык - таланта не хватает, а правота Ваша неоспарима) Именно благодаря Вам я был и награжден и обласкан!!! И Вы полагаете услышать от меня слова упреков? Да земной поклон Вам за Ваши пусть иногда и резкие, но сказанные неравнодушным сердцем! А кто гонял меня как крысу по Порталу за популизм смешанный с дикой публецистикой? Еще много за что я не просто хочу, а обязан сказать Вам БОЛЬШОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СПАСИБО! Сейчас написал, первое, что под пальцами вспомнилось. Мне искренне жаль тех авторов, которые, прочитав Вашу рецку - морды кукурузят. Я не утверождаю, что Вы всегда правы, но то, что Вы пишите - пишите от чистого сердца и добра авторам желая. Что и позволю себе утверждать, с чувством признательности, просто за внимание, которое Вы уделяете не только мне, но и тем авторам, которые его удостаивались. Спасибо!!! Ваш Алексей | | Антон Владимирович , Ваше Credo замечательно тем, что является классическим образцом критической статьи о критике ( sorry - за тавтологию). Опираясь на пример предыдущих поколений Вы выводите свои задачи. И они выглядят доказательными. В качестве совета: написав кому-либо критический отзыв, давайте ссылку на эту статью. | | Для себя я давно определил странную позицию при чтении чужих произведений. Зная точно, что на профессиональную критику меня не хватит, я подхожу к чтению с двух позиций - читателя и... соавтора. Читая, я либо получаю удвольствие от прочитанного, либо нет, и тогда включается соавтор, который имеет свое представление о том, как это ДОЛЖНО быть написано. При чем позиция, разумеется, может вызвать несогласие основного авора. Как и при любой критике - я субъективен максимально. | | Уважаемый Антон Владимирович! Вы совершенно правы, именно такую рецензию и хотелось бы получить любому автору, обязательно с реакцией на произведение, а не просто "приговором". Критика не по рукам должна бить, типа, "зачем вы вообще пишете - не пишите больше", а стимулировать автора к росту. Спасибо Вам. | | Участь любого критика, поднявшего руку на Мастера, ужасна (см. фильм Бортко "Мастер и Маргарита") (ирония) | | Здравствуйте, А. Невишневский! К слову, как Вам фильм? Интересно узнать мнение. Мне только первые две серии более-менее понравились, но в целом - нет. Маргарита - какая-то дама в маске: никаких эмоций, а если и пытается их изобразить, так они у неё неуклюже-неестественные. Мастер - тоже нечто в этом роде. Бегемот не выдержан по характеру, как и Коровьев: они должны быть балагуры-болтуны-трепачи (не зря ж веселят Воланда!), а в фильме они не трепятся, а рассуждают. Любовь мастера и Маргариты - мрак и ужас, никакого счастья любовников не видно. На какой-то чёрт в фильм напихано фигур и сцен с ГПУ-шниками. Особенно отвратительно смотрится, когда следователь, допрашивая Босого, начинает рукава закатывать. И когда типа обыск с избиением приходит к мастеру. Я уж не говорю про Гафта-Берию! Конъюнктура, что ли? Сцена, где Маргарита прилетает на реку скучна и затянута. Вот только Пилат мне понравился безусловно. Лавров действительно на пожилого римлянина здорово похож: достаточно посмотреть римские скульптурные портреты. Его в камне изобрази - и не отличишь, что не римлянин. С уважением, Антон |
|
| | Интересная статья, интересные рецензии на эту статью. Чувствую себя слишком невежественным, чтобы поддержать эту дискуссию на должно высоком уровне. Поэтому очень коротко - собственное кредо рецензента чужих произведений (уменьшенный вариант критика). Пиши то, что пишется. Рецензия - как самостоятельное творение литератора, спровоцированное неким конкретным произведением. Сперва задействуешь интуицию, затем - чувства, и уж только потом - разум. Сплошь и рядом про разбираемое произведение быстро забываешь, углубляешься в своё, в девичье, ныряешь в такие дебри, о которых рецензируемый и не подозревал... Результат - различен, Но в случае удачи твоя рецензия читается с куда большим интересом, чем то, на что она была написана. В.Куземко. | | Здравствуйте, Владимир Валерьянович! Интересный у Вас подход. А я, когда читаю что-то, о своих опусах и не вспоминаю. С уважением, Антон |
|
| | Просто хотелось поблагодарить автора за эту заметку. Точно и актуально. (жалко - мне не пришлось читать что-либо с таким подходом о своих "виршах". ну да значит, не заслужил:(( | | Здравствуйте, Борис! Спасибо за отклик. А я и сам хотел бы получить хоть на один из своих опусов подробный разбор! Впрочем, когда-то давно, ещё в том году, мне Алексей Павлович гигантских несколько рецензий дал, хотя и без детального разбора. С уважением, Антон |
|
| | Любая критика - портрет Критика в том смысле, что её объектом оказывается не само произведение, а восприятие его Критиком, которым руководят отнюдь не только (а часто - и вовсе не) декларируемые им мотивы его критического творчества. Что мы регулярно и наблюдаем в виде рецензий со знаком + и -, как на родном портале, так и во всей мировой литературе. | | Согласен: всё дело в личности критика. Значит, объективной критики нет? С уважением, Антон | | На мой взгляд - нет. Объективны стандарты метра и килограмма в палате мер и весов. Есть критика, отвечающая или не отвечающая неким правилам критики как вида литературы (об этом Вам Ирина лучше расскажет). Литературная критика всё же не протокол вскрытия или осмотр места убийства, в которых нет места интерпретациям. Она сама - интерпретация. Она сама - литература, вид литературы. Ей, конечно, можно учиться, но, коли таланта к ней Бог не дал, то научиться невозможно (в этом смысле Б. Окуджава назвал Литинститут "гениальной ошибкой Горького"). Объективен факт существования текста-какой-он-есть. А по сторонам от него Автор, интерпретирующий при помощи текста своё субъективное переживание жизни, и Критик, интерпретирующий эту субъективную интерпретацию, исходя из своих субъективных жизненного опыта и его переживания. Лев Николаевич, вот, творения Фёдора Михайловича на дух не переносил - и что? Я, разумеется, не говорю о заказной критике и о той, которую не без ехидства имела в виду Б. Ахмадулина: "жена литературоведа - сама литературовед", хотя они необъективны вообще до подлости умышленно, а не по природе своей. |
|
|
|
Шапочка Мастера |
| |
Литературное объединение «Стол юмора и сатиры» |
| |
|
' |