Я ненавижу одиночество, Оно коварно, как огонь, Врывается в мое отрочество И говорит: «Меня не тронь, Мой статус неприкосновенен, Я – вне закона, я – без уз. Но если будешь окровенен, То так и быть, приму твой груз. Ну что, начнем? Ты поспеши Избавиться от груза скоро, Я жду прямого разговора – Раскаянья твой души.» Я говорю, и в тишине Звучит мой голос непривычно, Как звук, натянутый в струне Звенит и льется необычно. Я говорю, - оно молчит И только шевелит губами, А беспощадно строгий вид Нельзя и вымолвить словами. Но вот закончил говорить. Оно прощается поспешно. И не могу я изменить Своей cудьбы, довольно грешной. Оно уходит незаметно, Его я снова не настиг, Но одиночество бесследно Не исчезает ни на миг. Я ненавижу одиночество, Когда оно приходит в дом, Его фальшивое пророчество Меня пугает даже днем. А ночью, лишь сомкнувши очи, Когда затихло все вокруг, Я слышу вдруг: «Спокойной ночи, Не забывай меня, мой друг!» Я зажигаю свет мгновенно, Но не осталось и следа. Оно приникло через стену И растворилось без труда. Отчаялся я от бесилия Его настигнуть и поймать. Не знаю я его фамилию, Не знаю, как его догнать. Не угадаю даже отчества, Хоть лик его мне так знаком, Я ненавижу одиночество, Когда оно приходит в дом. (1986) |