* * * Живой поэт – Существо обременительное… Навязчивое, нервное, Пьющее, гулящее, Вечно недовольное. Озабоченное своей персоной, Озадаченное космическими проблемами, Означенное в божественном реестре, Как ч е л о в е к ч у в с т в у ю щ и й. В виде книжки, Пусть даже многотомного собрания сочинений, О Н О гораздо удобоваримей. В живом состоянии О Н О заполняет Все пространство вокруг себя Чем-то поэтическим, романтическим, Фантастическим, но Несовместимым с жизнью… Временами оно терпимо, Иногда даже симпатично, И все было бы ничего, если бы О Н О , Случайно, Не оказалось Твоим мужем. * * * Что для Поэта Женщина? Предлог? Удобный повод для воображенья? А, может, зелье от печальных строк И мыслей о тщете, тоске, забвеньи… А то и впрямь она – источник зла? И вся её любовь – беда в рассрочку. И где вчера – подруга весела, Сегодня – знак вопроса, завтра – точка. И от себя опять Поэт бежит, Словами утешается упорно. И неприкаян, точно вечный жид, И стих слагает о любви минорный. И пишет, пишет, пишет о былом… А Женщина, в своём цветеньи кратком, Рожает, кормит, чахнет над бельём. И для Поэта – вечная загадка. ЖИЛ БЫЛ ПОЭТ… Он жил на стыке двух веков, был оптимист и урбанист, Хронически влюбленный в жизнь и в город. Всегда – поэт, порой – певец… Еще немножечко артист. Приметы: обаятелен и молод. Он с зайцем солнечным на «ты» базарил долго по утрам, С друзьями шлялся по Москве и по Европам. Катился вниз, тянулся вкось, согласно городским ветрам. Пил стопками, пел – ямбом разностопным. Он заикался за столом, определяя лит.процесс. Все, как всегда, но будто – з а чертою… А что случилось? – Ничего… Урбанистический прогресс. «Еще никто», «Уже нигде» и «Сплю не с тою…» Он безопасности ремни серьезной мерой не считал. А их бы, кстати, затянуть покрепче. В глазах горит, пока горит. Еще с мечом, но без щита, И рьяно доминирует при встрече. На стыке следующих вех его исследуют до дыр, И биографию запутают подробно. И будет сниться по ночам студенткам чувственным кумир. А с современницами... как-то неудобно. * * * Ни наши подвиги, ни наши беды Потомкам нашим будут не нужны. И то, что мнится нам большой победой, Через года покажется смешным. Но мы живем: страдаем, верим, любим И пишем, пишем, пишем день за днем. Зачем-то нужно нам, чтоб завтра люди Узнали, как сегодня мы живем. АПОФИГЕЙ ПИСАТЕЛЬСКОГО ПЕССИМИЗМА Щелкнув замком отшлифованной рифмы, тетрадь закрываешь. Звякнув щеколдой закрытой тетради, смотришь в окно. С небом безмысленно-строгим строки сверяешь И понимаешь, что все уже было давно… Нового слова найти среди слов невозможно! Новая песня – слегка измененный узор. Прочь от тетрадей в заброшенный домик таежный Жечь по ночам весь годами написанный вздор! |