белое дело дня переходит в чёрное — чёрное дело долгой безлунной ночи. крылья раскрыли зимние злые вороны, низко кружат, рассветное не пророчат. там, в междустайном промельке — рваном пологе звёздный овёс рассыпан для горлиц снежных. но не гулят по-белому ночью голуби. врановы крылья воздух и время режут. где-то в начале тонкого тока времени дуб и труба точёная прорастают. выдохом-эхом-голосом бьётся в темени «ба’ю-баю’». …и горлица прилетает… ***** наотмашь бьёт морозная весна, настоянная на ветрах и снеге, белёсом небе с тучами без дна, с седой травой, не вынесшей ночлега. немеют пальцы жаждущих тепла, хрустят под каблуками льдинки-лужи. бредут гуртом продрогшие тела в ветровках по сезону, мысля южно. полуходок, кочую в том ряду, зима близка без старковых девизов, подкожна до проклятий на роду и вечна, как улыбка моны лизы. литым комком оснежилась в груди, колюча и тяжка. какого кая, дугу аорты холодом лудит и руну невермора высекает. зови весну, залётный певчий дрозд, приманивай зелёные надежды в цветочек, с тайным флёром мира оз. но белый ворон каркает о снежном… ***** в полоску воздух. хлещет мелкий дождь, разбрызгивает лужи и печали. лови за так и отдавай за грош ненастный день, промокшее ворчанье. царапнет небо вязовая кисть в попытке размести густые тучи, но бесполезно. файл «апрель» завис на кнопке «хмарь», минорами замучен. безлюдный час, деревья — ходуном, скворечники — в желаньях птичьей стаи, остылый свет и в нём плывущий дом… а на окошке кактус зацветает… |