Чиркнула зажигалка, и порошок в ложке закипел. Была глубокая ночь, за окном стеной лил дождь. - Ну, че? Давай! – раздался голос. - Не… Погодь… Еще немного… Вот! Все! Готово! – ответил второй голос. Первый, дрожащими руками опустил тонкий инсулиновый шприц в ложку и набрал полтора куба жидкости. - Ты и мне набери! – сказал второй голос. -А я тебе и набрал, - доставая из кармана второй шприц, огрызнулся первый. - А ты себе не много ли набрал? – возмущенным голосом спросил второй, видя что его друг набрал в этот шприц два куба жидкости. - Ага. Давай, заори еще здесь. Чтоб мусоров вызвали. Или тебе в прикол в мусарне под кайфом сидеть? – спокойным тихим голосом ответил первый. - Ну, че? Давай! – глаза у второго горели в предвкушении. Первый достал из кармана куртки медицинский жгут и обмотал им свою руку чуть выше локтя. – Давай! Давай! Кулачком работай!- приговаривал второй. - Да знаю я! Не первый год замужем! – первый был очень напряжен. – Чертовы вены! – тихо выругался он: они ни как не появлялись. На лбу у него выступил пот. - Вот… Вижу!- с интонацией заядлого игрока прошептал второй и вставил иглу в руку первому. - Контроль! Контроль возьми! – прошептал первый. В шприц влилась кровь и частично смешалась с жидкостью. Через пол секунды она медленно направилась обратно вену. Первый сполз по стене на пол. - Кайфуй, мой друг… Кайфуй! – тихим голос сказал второй, сел рядом с ним, снял с его руки резинку и обмотал ей свою руку. Вены появились довольно быстро. - Дурачок… - усмехнулся второй, – с двумя кубами-то я себе оставил. – Он аккуратно ввел иглу в вену. Контроль, затем впрыснул окровавленную жидкость обратно. Он чувствовал, как жидкость течет по его венам. Он закрыл глаза. Голова закружилась. Он почувствовал, что упал. Он стоял в осеннем пшеничном поле. Только он был уже совсем взрослым, высоким, красивым, с хорошей атлетичной фигурой. Запах пшеницы кружил голову. Он огляделся: кругом было одно сплошное поле. Тогда он поднял голову вверх: небо было затянуто серыми тучами. Дима глубоко вздохнул. Воздух был неимоверно свежим и чистым. Вдруг, он услышал пронзительный свист и повернулся в сторону, откуда, как ему показалось, был звук. Метрах в десяти позади себя он увидел деревянный дом. Тот был как с картинки: и красивые резные ставни, и крыша, покрытая соломой, с широкой белой трубой. Диме показалось, что этот дом ему знаком с самого детства, и он направился к нему. Но как ни старался, он никак не мог дойти до дома: расстояния между ними не уменьшалось. Тогда он побежал, побежал изо всех сил, так быстро, как только мог, но все было тщетно. Он упал и ударился лицом о порог. Двери были открыты. Дима встал, постучал кулаком по косяку и зашел. Дом был светлым, в углу стояла белая печка, рядом с ней висели ясли, в которых спал младенец. За столом у окна сидела молодая девушка, вся в белом. Дима не видел её лица: она сидела к нему спиной. Он обошел стол, но ситуация не изменилась: она все так же сидела к нему спиной. Диму обуял страх. Это было как в детском кошмаре. Он хотел понять, что это за женщина, но никак не мог собраться с мыслями. Ему казалось, что раньше он её очень часто видел. - Света? – неожиданно вырвалось у него. Девушка обернулась. - Да, Света, – она улыбнулась. – И как же это ты меня узнал? – спросила она, подходя ближе. - Не знаю… Просто Света… - у него пересохло в горле. -Ты был таким хорошеньким… - сказала она, подойдя к яслям. – Ты был таким безобидным. Я думала, что ты вырастешь мне помощником, опорой… А ты… Что же ты, Димочка, с собой сотворил? - Что я сотворил? Нечего я не творил! Это вообще не я! Это Сашка сделал, друг мой! Пусть он и сидит! Слышишь? Это не я! Я не виноват! – Дима уже кричал. - Успокойся, Димочка. Я не полицейский и не прокурор и даже не твоя совесть, которую ты мастерски обманываешь уже несколько лет. Каждый раз говорить, что эта доза уж точно последняя, да и вообще: она меньше, чем была в прошлый раз» - Дима сидел на полу, обхватив руками за голову. - А ты помнишь, как я тебя первый раз отвела в садик? Ты тогда очень плакал и просил, чтобы я не уходила. Ты тогда меня еще мамой назвал, а не Светой. Потом… Я думала, что мои вчерашние слезы - это отражение твоих детских слез. Я думала, что ты мне так мстишь, не специально, конечно… Это твоё подсознание. Но, Димочка? Разве я так сильно тебя обидела? Что я такого сделала, что ты сотворил со мной это? - Заткнись! Замолчи! Замолчи, старая! Я тебя ненавижу! - у него вздулись вены на шее, глаза были бешенные. – Ты своей любовью мне всю жизнь поломала. Я сюда уходил от тебя, а теперь ты меня и здесь достала! Уходи! Это мой мир! – Дима говорил все это сквозь зубы, на губах сбилась пена, глаза налились кровью. - Почему это я старая? Я теперь снова молодая. И живу так, как мне того хочется. А самое главное: у меня снова есть ты… - Нет! Меня у тебя нет! И никогда не будет! Я не твой! Дима набросился на девушку и сбил ее с ног. Она ударилась спиной о подоконник, и они, перевалившись через него, вывалились в открытое окно. Последним, что почувствовал Дима, был ветер, обдувающий лицо, и сильный удар о сырой асфальт возле подъезда. |