Ночь тиха и спит пустыня. Что ж послушать Вам пора. Те могилы сгладил ветер, так история стара. Но хранят её все ветви древа рода моего. Дайте мне кальян и чашу, и садитесь у костра. Сотню лет тому, минуло. Жил в селении одном Ибрагим – скорняк с семьёю. У него была сестра. Не было её прекрасней. Звёзды меркли рядом с ней, И одна она светила ночью тёмной до утра. Звали эту пери Лейла. Женихи гурьбою шли, Скорняку несли подарки. Замуж девице пора. Но ответ прекрасной Лейлы был один: «Увы! Увы! Не созрела, видно, вишня – в куклы нравится игра». *** Реки мчатся к океану, вешний расцветает сад Завернув в кишлак, проездом, Лейлу увидал Фархад. Богатырь, гроза Турана, мир трепещет перед ним, Возмечтал сорвать прекрасный, свежий, солнечный гранат. Двор скорняжный не вмещает сонмы тюков и мешков Ослепляет взоры люда драгоценностей парад. Говорит Фархад: «О, Лейла, сердца моего халва. Я тебя в своём гареме, видеть буду очень рад». Лейла гневом воспылала: «Никогда, в гнилом саду, Не созреет изумрудом сердца дивный виноград». Сталь каламом не изрежешь. Лев с гранитом, вместо сердца, Хладно всё решил Фархад - властелин железных стад: *** «Кошка львом не помыкает. Девку – закопать в песок. Сжечь кишлак, чтоб степь познала непокорности урок». Запылал огонь в селенье - сожжены дома и люди. Кровь смешалась с чёрным пеплом, как граната сладкий сок. Прадед мой, ещё мальчонка, собирал в степи тюльпаны. И один, из всей деревни, в страшный день тот выжить смог. Сам Фархад прожил недолго. Воротясь домой он слёг. Чёрной наказал болезнью душегуба божий рок. Караван наш отдыхает там, где цвел прекрасный сад, Где поил людей когда-то с гор стремящийся поток. Не живет любовь в оковах. Златом не прельстить любовь. Где честны сердца и души - там взойдёт любви росток. *** Ночь тиха и спит пустыня. Спать пора, ведь завтра в путь. У костра погрею кости, до утра мне не заснуть. |