II

 

В один из дней я решил слепить из пластилина себе друга. Мне надоело одиночество. Я это осознал как-то совсем неожиданно. Мне срочно требовался друг, с которым можно было бы поговорить по душам. Обо всем. И о том, что мой брат Ян постоянно бросает меня одного, не забывая взять с меня клятву молчать и ничего не рассказывать маме.

***

Сдержать клятву намного сложнее, чем ее дать.

***

В свои шесть лет, я начал понимать непростое устройство нашей жизни. Неожиданно для себя я обнаружил, что у каждого человека есть друг и только у одного меня никого не было. Мой брат Ян на роль друга не годился потому, что он меня все время старался пристроить к какой-то няньке. Его отношение ко мне, как к малышней раздражало меня.

Как-то я остался один в доме. Мой брат Ян в очередной раз сбежал гулять в футбол, не забыв при этом взять с меня клятву ничего не рассказывать маме.

Я сидел на полу и лепил из пластилина себе новую игрушку. И тут меня озарило – надо сделать себе друга.

- Правильно! - послышался мне тоненький голосок. Вполне возможно, что это слово произнес я сам, чтобы подбодрить себя и укрепить в себе свое решение.

- Кто это? – спросил я. Увлеченный игрой, я не заметил того, что это я сказал слово: «правильно!». На мой вопрос, естественно, никто не ответил. И я решил, что мне все это показалось.

- Я слеплю себе друга из пластилина. Самого лучшего друга!

Это немного неожиданное решение пришло ко мне случайно. Я еще не знал, кто будет моим другом: человек, зверушка или какое-то фантастическое существо. Более того, я слабо представлял себе, каким должен быть самый лучший друг.

***

Самый лучший друг – это ты сам в другом человеке.

***

Взяв в руки плиточку голубого пластилина, я поначалу намеревался вылепить из пластилина лошадку, тем более, что опыт лепки лошадок у меня к тому времени уже имелся. Тело лошадок лепилось из пластилина, а их ноги я делал из спичек. Такие лошадки получались устойчивыми и стройными. На них можно было посадить всадника и устроить скачки.

- Нет! – мои рассуждения о том, каким должен быть самый лучший друг были довольно просты. – Лошадку лепить я не буду. Лучший друг человека – это собака. Но… собак я не люблю. А если быть точнее, я их боюсь. Настоящий друг, он кто? Он - человек!

Надо признаться, что человека лепить я не умел. Точнее, они у меня получались какими-то не настоящими.

- Мой человек будет в голубом костюме, - решил я. – Он будет чем-то похож на космонавта.

- А, может быть, и нет? – снова послышался мне тонкий незнакомый голосок. – Может быть, это будет девочка в голубом красивом платье.

Я даже немного растерялся от такой мысли. До сих пор для своих игр человечков я делал из зеленых желудей и спичек и они меня, как игрушки устраивали. Решение слепить из пластилина девочку пугало. Но, имело одно неоспоримое преимущество перед другими – у меня был старший брат, который на роль старшего не совсем подходил потому, что постоянно меня обижал. Сестры у меня не было и поэтому, желание слепить из пластилина девочку, давало возможность устранить, не устраивающую меня, житейскую несправедливость, при этом я получал возможность приобрести сестру, пусть не настоящую, а кукольную, но сестру.

- Да! – сказал я и не узнал своего голоса. – Слеплю девочку в голубом платье.

- Слепи! – ответил мне все тот же тихий голос, который немного раньше произнес слово: «правильно!».

Взяв в руки брусочек синего пластилина, я стал лепить то, что должно получиться похожим на девочку в голубом платье.

***

Голубой цвет – это цвет мечты и идеальности, наверно

поэтом понятие «голубая мечта» - это то, что не только

прекрасно, но и недостижимо.

***

Конечно же, скульптор из меня, если честно, никакой - и девочка у меня никак не получалась. Я не знал того, что лепить человека – это сложно потому, что надо знать то, как устроен человек. Кроме того, я понятия не имел о пропорциях человеческого тела. Не знал я и того, что скульпторы при лепке человеческих фигур из глины используют, так называемые каркасы, которые позволяют придать глиняной скульптуре необходимую прочность.

Надо отметить, что пластилин мягкий и податливый материал, который легко реагирует на действия человека, только одного он не терпит – тепла. Наверно, именно поэтому скульпторы для придания жесткости фигуркам, вылепливаемым из пластилина, используют проволочные каркасы. Мне показалось, что вылепленный мною человечек, размером с небольшую куклу, вполне удачен. Придирчиво осмотрев свою работу, я остался долен тем, как все получилось. Правда, руки моего человечка казались непропорционально длинными. Откуда мне шестилетнему мальчику было знать о пропорциях человеческого тела. Кисти моего человечка тоже не получились. Я не знал, как их сделать. «Надо будет посмотреть, как сделаны ладошки у какой-нибудь покупной куклы!» - сказал я сам себе. Трудность с лепкой рук куклы привносила в игру с пластилином что-то новое и неожиданное и сама игра получала продолжение. Оказалось, что эту, казалось бы, такую простую игру нельзя закончить в один присест.

***

Самая сложная игра – это сама наша жизнь. Ее за один

присест не доиграешь до конца.

***

Кроме всего, вылепленная мной кукла, которую я мысленно все чаще и чаще называл «девочкой в голубом платье», оказалась не прочной, она все время заваливалась на бок. Все это происходило потому, что в комнате было тепло, и поэтому пластилин не держал форму

- Не получилось! – с сожалением вздохнул я.

- Ничего! – ответил мне тихий голос. – Завтра получится! Обязательно получится.

Мне не хотелось ничего отвечать. Я собрал свои игрушки в коробку, помыл руки и стал ждать брата, который должен был меня покормить обедом. Брат почему-то долго не шел. И тут я вспомнил, что у нас в книжном шкафу есть несколько книг о том, как надо рисовать человека. Это были книги большого формата в мягких переплетах, в которых рассказывалось о живописи, скульптуре и прикладном искусстве. Моя мама работала учительницей младших классов и эти книги-пособия она использовала на уроках рисования, когда объясняла детям как надо рисовать.

Нужные мне книги я нашел быстро. Став на стул я обнаружил, что они стоят на полке книжного шкафа. Правда, для того, чтобы их достать мне понадобилось много времени. Я никак не мог сдвинуть стекло книжного шкафа в сторону, чтобы получить доступ к нужным мне книгам.

***

Нужная книга – это, как правило, та книга, в которой тебе

нужны две-три страницы.

***

В конце концов, мне это удалось и я, сняв книги с полки, расположился прямо на полу. Книги-пособия по рисованию представляли для меня особый интерес тем, что в них было много иллюстраций. Читать я не умел, но этого и не требовалось потому, что пособия были отлично проиллюстрированы, многочисленные иллюстрации наглядно объясняли, как работает рисовальщик, акварелист и скульптор. Рассматривая картинки, которые были очень интересны, я ненароком уснул.

- Завтра, я слеплю девочку в голубом платье лучше, чем сегодня, - прошептал я, засыпая над раскрытой книгой.

Я заснул, растянувшись прямо на полу, подложив себе под голову раскрытую книгу. Сон сморил меня как-то совсем неожиданно. И мне, кажется, даже что-то приснилось.

Во сне я увидел странную девочку в голубом платье, которая каталась на качелях.

- Ты умеешь рисовать? – спросила меня девочка, раскачиваясь на качелях.

- Немного, - неуверенно ответил я.

- А ты знаешь, что для того, чтобы научиться хорошо лепить, надо сначала научиться хорошо рисовать.

- Да? – я, шестилетний мальчик, много чего еще не знал о взрослой жизни. Надо заметить, что мое детство совпало с послевоенными годами, когда, по правде, и карандаши и ручки были большим богатством, не говоря о хорошей бумаге для рисования.

***

Самое большое богатство для любого ребенка – это тайна,

Которую он формирует в своем сознании, обозначая ее, как

«мое», «личное».

***

-Да, - Девочка в голубом платьице продолжала настаивать на своем. Наверно, все девочки такие, всезнайки и упрямо настойчивые зануды. – Ты должен знать, что тот, кто хорошо умеет рисовать, тот умеет и хорошо лепить зверюшек и людей.

- Да? – еще раз сказал я. Я засомневался в том, что смогу научиться хорошо рисовать. Мне достаточно было того, что я умею лепить лошадок. Все вокруг, и взрослые и дети, утверждали, что у меня лошадки получаются отменные. Не знал я, шестилетний мальчик, что иногда и взрослые, и дети говорят неправду. Не то, чтобы они лгут, нет. Они говорят то, что правда, но отчасти. Так, соседская девочка Маша хвалила моих лошадок только потому, что ей тоже хотелось иметь таких же. Похвалив меня за то, что я вылепил из пластилина красивую лошадку, она непременно добавляла: «Ты, Ан, мне вылепишь точно такую же? Да?» «Да!» - соглашался я, кивая головой.

- Ты вылепишь меня из голубого пластилина? – спросила девочка из моего сна меня, продолжая раскачиваться на качелях. Мне становилось страшно от того, что она очень сильно раскачала качели. И я от страха закрыл глаза и спросил, обращаясь к ней: - Ты не боишься?

- Нет! – ответила девочка, - Я ничего на свете не боюсь! – и громко расхохоталась.

Все это происходило во сне, который снился мне. И все это было настолько похоже на правду, что я даже испугался того, что девочка может не удержаться на качелях и упасть. Чувство страха было настолько явственным, что я неожиданно проснулся, и как раз в это время в квартиру влетел мой старший. Он с порога крикнул: «Мыть руки! Быстро! Будем обедать!»

Я заплакал то ли от того, что проснулся, то ли от того, что меня испугало неожиданное возвращение брата и его громкие приказания.

Брат сегодня опаздывал с обедом. Он прекрасно понимал, что ожидаемое нами возвращение матери с работы грозит ему очередной разборкой и скандалом.

***

Научись не плакать - и ты станешь мужчиной!

***

- Будешь плакать, я тебе не расскажу что-то…, - сказал Ян. – Что-то очень интересное!

Я не поверил обещаниям брата, он почти всегда обманывал меня. Его обещания были ничем иным как спекуляцией. Он, как правило, подтрунивал над моей излишней доверчивостью.

Я встал с пола и, растирая по щекам слезы, стал собирать разбросанные по полу книги. Брат разогревал на кухни обед, оттуда доносился звон посуды и звуки, закрывающиеся двери холодильника. Я, не торопясь, направился в ванную мыть руки.

- Ты, Ан, чем здесь занимался без меня? – поинтересовался брат. Я не хотел ему ничего отвечать.

- Чё молчишь?

- Ты умеешь нарисовать человека? – спросил я брата.

- Человека? – переспросил Ян. Похоже, мой вопрос был для него больше, чем неожиданностью.

- Да, человека…

- Нет, не умею.

- Понятно, - грустно вздохнул я.

- Но, у нас есть книги, по которым можно научиться рисовать человека, - сказал брат.

- Я знаю!

Вымыв руки, я отправился на кухню. Брат уже разогрел суп и котлеты. Мой обед стоял на столе.

- Садись за стол, - приказал брат. – Маме ни слова о том, когда мы ели. Хорошо? Я тебе за это расскажу что-то очень интересное. И еще… Я научу тебя рисовать человека…

- Не обманешь?

- Честно слово! – пообещал брат.

Так быстро с едой я еще никогда в жизни не справлялся. Брат был удивлен тем, как быстро я съел свой обед.

- Все! – через каких-то пять минут я стоял перед братом, испачканный кашей, и в руке я держал пустую тарелку. – Пойдем, покажешь, как надо рисовать человека!

- Но, я же еще не закончил обедать, - растерянно ответил мне брат.

- Да? – немного обиженно ответил я. Мне казалось, что брат мог бы есть быстрее.

Через несколько минут мы с братом сидели на диване, и он мне объяснял, как лепят человека из пластилина. Он, конечно же, не был учителем, а только лишь читал мне то, что в книге было написано под иллюстрациями. Из его рассказов я мало что понял, правда, одно было мне предельно ясно – фигуру человека лепят с использованием каркаса и деревянной подставки, которые необходимы для того, чтобы вылепленная фигурка со временем не потеряла своей формы. Все дальнейшие объяснения о пропорциях человеческого тела и том, как их выдерживать мне были не интересны.

***

Пропорция – это некая разумная соразмерность, создающая

ощущение красоты.

***

Я быстро устал слушать объяснения брата. Мне не терпелось быстрее приступить к главному – лепке человека. Поэтому, после того, как брат закончил свое объяснение секретов лепки, я осторожно спросил:

- Ты мне поможешь сделать каркас и подставку?

- Помогу, - пообещал брат.

- Я попробовал слепить девочку в голубом платье? – сказал я. – Мне кажется фигурка не получилась?

- Покажи! – попросил брат.

Я, немного стесняясь, достал из картонной коробки свое произведение. Брат, взяв в руку фигурку, стал ее внимательно рассматривать. Его оценка моей работы была простой:

- Похоже! Правда она у тебя очень и очень похожа на Снегурочку, которую мы обычно на Новый год ставим под елку. Я вспомнил о том, что где-то в коробке с новогодними игрушками действительно лежит матерчатая Снегурочка, которая на Новый год всегда стоит под елкой.

Брату я ничего не ответил. Мне было ясно одно, фигурка Девочки в голубом платье не вызвала у брата никаких эмоций. Она только лишь для меня осталась чем-то особенным и важным.

- Я обещал тебе рассказать что-то интересное, - брат вспомнил о своем обещании. – У нас в соседнем подъезде поселилась новая девочка по имени Майя.

- Да?

- Она очень и очень красиво рисует. Я видел ее рисунки.

***

Приходит время, когда мальчики неожиданно для себя

делают открытие – оказывается, что девочки совсем не такие

как они мальчики.

***

Последние слова, произнесенные братом, меня немного озадачили. Не скажу, что для меня рисование было любимым занятием, нет. Меня больше увлекали игры с лошадками, вылепленными мной из пластилина.

Я забрал из рук брата пластилиновую Девочку в голубом платье и стал собирать свои игрушки. Вот-вот с работы должна была вернуться мама. Надо было навести в квартире порядок. Брат отправился на кухню мыть посуду, я собрал книги и поставил их на полку.

Впервые в жизни я разговаривал с Девочкой в голубом платье.

- Завтра я вылеплю Девочку в голубом платье красивой.

- Правда? – снова послышался мне тихий звонкий голосок, хотя в комнате больше никого не было.

Так в мою жизнь вошло само понятие «Девочка в голубом платье».

© Copyright: Ан Леере, 2010

А.Leere.