Нажав кнопку отбоя, Нина вздохнула и медленно пошла через двор, сжимая в руке мобильный телефон. На душе было тягостно. Отчего он не хочет понять? Мысленно она все еще продолжала диалог с Алексеем.

«Но для меня это тоже очень важно! – говорил он. - А к Ване придёшь на следующий день! Что в этом особенного?!»

«Ох, Леша, Леша! Да как же объяснить тебе, что следующий день – это не для него! Это только для таких как мы...»

Неожиданный толчок в плечо отбросил Нину в сторону. Она ойкнула и взмахнула руками, чуть не выронив телефон. Толкнувший ее мужчина даже не обернулся, продолжая стремительно идти вперед. Под мышкой он нес картонную коробку, перевязанную бечевкой. Нина убрала телефон в сумку и двинулась дальше, неодобрительно посматривая на яростно подпрыгивавшую спину незнакомца. Тот быстро подошел к мусорным контейнерам в углу двора и, небрежно бросив коробку поверх горы отходов, почти бегом бросился прочь. Выскочив через арку на улицу, он мгновенно скрылся из виду.

Поравнявшись с контейнерами, Нина услышала громкий шорох. Брошенная мужчиной коробка тряслась и качалась, потихоньку сползая с кучи мусора. Девушка ахнула и отступила назад, не сводя с нее глаз. Съехав на край контейнера, коробка резко дернулась и свалилась на землю. Раздался сдавленный писк.

«Мышь? – подумала Нина, опасливо приближаясь к коробке. - А вдруг крыса?!» Коробка вновь задвигалась, елозя по земле и издавая тихие жалобные звуки. «Ладно, - решила Нина, - кто бы там ни был, нельзя, чтобы животное так мучилось». Она развязала верёвку и, открыв крышку, на всякий случай отпрянула. Но никакая крыса оттуда не выпрыгнула. В коробке сидело маленькое существо. Пушистое тельце, покрытое густой блестящей шерстью красивого темно-шоколадного цвета, четыре мягкие лапки и толстый хвостик, судя по всему, принадлежали котенку. Мордочку Нина увидеть пока не могла, потому что на голову существа был надет мешочек из плотного черного полотна со шнуром, завязанным на шее животного. Существо затрясло головой и пискнуло. «Это еще что за ку-клукс-клан такой?!» – поразилась Нина, распутывая узел.

Она стянула с головы несчастного пленника мешочек и сунула его в карман. Взгляду предстала симпатичная кошачья мордочка с огромными, чуть красноватыми глазами. «Ну, люди! - подумала Нина, вспомнив, как мужчина буквально на бегу швырнул коробку в помойку. - Котенок-то - совсем малыш! Выходит, не успел завести, как уже избавился! Да еще и мешок этот дурацкий! Ни стыда, ни совести!» Котенок вновь тоненько то ли мяукнул, то ли пискнул и всем дрожащим тельцем потянулся к своей спасительнице, глядя ей прямо в глаза.

- Ах ты, бедолага, - сказала Нина, осторожно подхватив котенка, - да возьму я тебя! Возьму, конечно, не волнуйся!

Дома она поставила перед котенком блюдце с молоком, но тот не проявил к нему интереса. Он неподвижно сидел на полу и, подняв мордочку вверх, неотрывно смотрел на девушку. От его больших красных глаз Нине вдруг стало не по себе. Ей внезапно показалось, что своим пристальным взглядом котенок путает ее мысли, заставляя думать о чем-то, нужном ему, но неприятном для нее. Ей даже почудилось, будто он что-то сказал, только так тихо, что она не расслышала. Нина вздрогнула и попятилась. Котенок тут же отвел взгляд и потянулся к блюдцу. Странные ощущения мгновенно покинули девушку. Теперь это был обычный голодный котенок. Он жадно лакал молоко, не обращая на нее никакого внимания.

Отыскав в чулане большую плетеную корзину, Нина положила на дно мягких тряпочек и поставила корзину неподалеку от котенка.

- Здесь ты будешь спать, - сказала она ему.

Котенок к тому времени уже покончил с молоком и сидел, облизываясь. Увидев корзину, он быстро подбежал к ней, запрыгнул внутрь и улегся на дно. «Вот уж не знала, что кошки могут быть такими сообразительными», - удивилась хозяйка и хотела погладить котенка, но тут зазвонил телефон. Это был Алексей.

- Нина, это я. Послушай, я тут подумал... В общем, я был не прав. Погорячился, извини... Алло, ты меня слышишь?

- Да-да, я здесь, - ответила Нина и умолкла, пытаясь собраться с мыслями.

С ней происходило что-то непонятное. Размолвка с Алексеем вспоминалась с трудом, словно она была не сегодня, а сто лет назад. Нина вдруг осознала, что уже не испытывает по этому поводу никаких чувств, потому что все это давным-давно быльем поросло.

- Нин... ты чего молчишь?

- Я... вовсе на тебя не сержусь, и... знаешь, что-то я устала сегодня... поговорим завтра, ладно?

- Ну, хорошо... как скажешь. Ты не заболела?

- Н…нет, все в порядке. Завтра созвонимся. Ну, пока?

- Пока, - в голосе Алексея слышалась обида, но Нину это почему-то совсем не трогало.

Она села на кровать и взглянула на котенка. Тот сладко спал, свернувшись клубочком. «Пора и мне на боковую, тяжелый выдался день. Впрочем, как всегда». - Она поднялась и стала разбирать постель.

 

Утром Нина проснулась с ощущением, что ночью ей приснился страшный сон. Она не помнила подробностей, только общее впечатление страха, и что кошмар был связан с котенком. Будто он стал громадных размеров и хотел какую-то часть тела у нее отъесть, или даже целиком проглотить, сверкая красными огнями глаз. Она приподнялась на кровати и посмотрела на своего нового питомца. Он сидел в корзине, вылизывая лапки и умываясь так, как это делают все кошки. Нина вдруг заметила, что он, и в самом деле, увеличился. Конечно, не как во сне, но... его бока... Они явно округлились! Да и морда стала как-то больше, щеки надулись... «Глупости! Что за чепуха! - Нина откинулась обратно на подушку. - Не мог же он за ночь вырасти! Просто поел, отоспался, вот шерстка и распушилась. Ничего он не увеличился! Чёрте что лезет мне в голову! Всё из-за этого бредового сна. Наверное, я просто переутомилась. Каждый день на двух работах пахать! Так недолго и, правда, двинуться. А не поберечь ли себя? В «Фонтан» я должна явиться к трем часам, так почему бы мне сейчас не отдохнуть? Возьму, да и посплю еще. Надо только телефон выключить, чтоб никто не мешал». Отключив и домашний, и мобильный телефоны, Нина натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Уже накатывала дрема, когда она вспомнила, что обещала сегодня утром зайти к Ване. «Да ладно, - подумала она, - я и так часто у него бываю. И всегда вкалываю не покладая рук, причем бесплатно...»

Около часа дня Нина встала, чувствуя себя отдохнувшей и посвежевшей. Напевая, она приняла ванну и тщательно привела себя в порядок. Потом надела нежно-голубое платье, то, что было ей особенно к лицу, и покрутилась перед зеркалом. На губах заиграла довольная улыбка. Вот теперь она готова отправиться в «Фонтан звуков». В этот крупный магазин, торгующий модной музыкальной продукцией, часто заходят достойные покупатели, и она должна выглядеть эффектно.

Часов в семь вечера, когда Нина расставляла на полки только что полученные со склада диски, кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась и увидела мрачного, обеспокоенного Алексея.

- Леша! Привет! – Нина улыбнулась. - Ты чего такой хмурый?

- Я звонил тебе все утро.

- Ой! – воскликнула Нина, хлопнув себя по лбу. - А я и забыла совсем, что отключила телефоны! Надо включить.

- Между прочим, Ваня тоже тебе звонил. Очень волновался, куда ты пропала.

- А ты откуда знаешь?

- Я был у него. Заехал в свой обеденный перерыв.

- Ты ездил в хоспис? Зачем?!

- Думал, ты там.

Нина отвернулась к полке и продолжила расставлять диски. Несколько минут Алексей молча стоял, наблюдая за ее действиями, потом спросил:

- Нин, что происходит? Ты не хочешь со мной разговаривать?

- Знаешь, – голубое платьице крутанулось, красиво подведённые глазки игриво посмотрели на парня, а тщательно накрашенные губки сложились в ласковую улыбку. - Я так соскучилась! Очень хочу побыть с тобой вдвоем. Приду к тебе в субботу.

- То есть, как придешь?

- Как, как... Ногами, естественно! - рассмеялась Нина. - Или ты уже передумал меня приглашать?

- Нет, не передумал, конечно, и очень рад... только не понимаю: а Ваня-то как же? Ты же сама вчера мне объясняла, как это для него важно, и что ты не можешь нарушить свое обещание!

Улыбка вмиг исчезла, Нина нахмурилась и потерла руками виски.

- Да... Ваня... конечно, – она закусила губу и уставилась в одну точку, словно силилась что-то вспомнить, - я должна обязательно пойти к нему в субботу. Ведь ему не так долго осталось!

- Да, он совсем плохо выглядит. Под глазами черные круги, будто неделю не спал.

- Не спал, - эхом откликнулась Нина и, вздрогнув, схватила приятеля за руку, - плохо спал! Ну да! Потому что лекарство не подействовало! Врач обещал увеличить дозу! Вот что! Вот!! – глаза ее лихорадочно заблестели.

- Нин, ты чего? Тише, тише, – Алексей обернулся на посетителей магазина. Некоторые остановились, с любопытством глядя в их сторону.

- Слушай, сегодня я видела странный сон, - Нина понизила голос, - или даже два сна! Нет, подожди... мне надо подумать.

- О чем ты? - Алексей посторонился, пропуская к полке покупателя.

- Леш, давай, я лучше тебе потом все объясню. Попозже вечером, после работы, хорошо? А то здесь неудобно.

- Ладно, ты только телефон не забудь включить!

 

Закончив смену, Нина вышла из магазина и направилась домой, раздумывая о том, что сегодня произошло. И чем больше она размышляла, тем сильнее поражалась своему поведению. Как безобразно она сегодня поступила! И, главное, совершенно не понимала этого! Просто затмение какое-то нашло, приступ махрового эгоизма... Раньше такого не случалось. Хорошо, пришел Леша и вывел ее из этого состояния. Это же надо! Завалилась дрыхнуть, вместо того, чтобы пойти в хоспис! А ведь там была уйма работы! Лизе пришлось за двоих вкалывать. А Ваня! Он так разволновался! Стоило только включить мобильный, как он тут же позвонил и сказал в точности то же самое, что она услышала от него сегодня во сне! Да-да! Оказывается, перед тем, как начался кошмар с котенком, ей приснился Ваня. Этот эпизод неожиданно всплыл в памяти во время разговора с Лешей:

«Ну, как ты, Ванечка?» - спрашивала она, вглядываясь в его изможденное бледное лицо. «Не спал. Лекарство плохо подействовало, и всю ночь внутри ужасно жгло». - «А что Николай Фомич? Ты ему сказал?» - «Да. Он обещал увеличить дозу... Нина, а я успею справить день рождения?» - «Ну, зачем ты так говоришь, Ваня? Ты и сам знаешь, что мы обязательно отпразднуем твой день рождения, обязательно! В субботу, как договорились». - «Ты точно придешь?» - «Ну, разумеется! Конечно! И не только я. Все!» - «Хорошо, - Ваня улыбнулся, - я буду ждать». И тут он закашлялся, сильно, глубоко и громко, изо всех сил прижимая к груди исхудавшие руки. Лицо его побагровело, исказившись от боли и напряжения, на лбу вздулась синяя жилка, а на глазах выступили слезы. Нина тихо сидела, ожидая, пока пройдет этот неистовый приступ, и ей казалось, что Ванина грудь вот-вот разорвется, а вместе с ней разорвется и ее собственное сердце...

Потом Ваня исчез, и она вроде бы оказалась у себя в комнате, где на нее и напала эта огромная тварь. Она смутно помнила только хищный прыжок темного тела и яростный блеск красных глаз, но при этом почему-то была абсолютно уверена, что это чудовище – ее котенок...

Проходя мимо книжного магазина, Нина увидела невысокого сухонького старичка в застиранной почти до полной потери цвета рубашке и заношенных брюках. Он стоял возле небольшого раскладного столика с книгами. То были разные издания, некоторые сильно потрепанные, но большинство томиков находилось в приличном состоянии. Дедушка явно пытался распродать книги из собственной домашней библиотеки. Нина подошла к столику.

- Вот, пожалуйста, посмотрите, тут есть и проза, и поэзия, - сказал дед неожиданно глубоким сильным голосом.

Нина взяла одну из книг.

- Георгий Иванов, – тут же прокомментировал старик ее выбор, - первый поэт русской эмиграции. Если любите поэзию, берите! Отдам недорого. Прекрасные стихи. Явление в литературе 20 века.

- Хорошо, я возьму. Сколько с меня?

Старик назвал сумму.

- Действительно, дешево, - Нина вернула том на столик и полезла в сумку за кошельком. - Вот, - она протянула деньги старику.

Тот уже держал книгу в руках, ласково поглаживая корешок. Чуть помедлив, он взял купюры и как-то неохотно протянул томик. Было видно, что ему нелегко расставаться с книгой любимого поэта. Нине стало жаль деда.

- А может, пусть она у вас останется? – девушка положила книгу на стол. - А деньги возвращать не надо.

- Да вы что? - в голосе старика вдруг зазвенел металл. - Немедленно заберите! Нешто думаете, я прошу у вас подаяния? – он гордо выпрямился, сверля покупательницу взглядом.

- Извините, - пробормотала она и, схватив томик, убрала его в сумку. - До свидания.

- Всего хорошего и спасибо за покупку, - как ни в чем не бывало улыбнулся дед.

Остальную дорогу Нина прошла скорым, размашистым шагом и спустя несколько минут была уже дома. Открывая свою квартиру, она чуть не задела дверью котенка. Видно, он ждал ее в прихожей прямо возле порога и теперь едва успел отскочить. Выглядел он уныло. Бока опали, мордочка осунулась, шоколадная шерсть поникла.

- Ох, я – свинья! – воскликнула Нина, перехватив укоризненный взгляд котенка. - Забыла оставить тебе еды! Прости, прости меня, малыш! – она поспешила на кухню и открыла холодильник. – Что тут у нас? Ага, вот. Будем есть сосиски!

Достав четыре штуки, она две бросила в кастрюлю вариться, а две положила в миску котенка.

Достав из сумки купленную книгу, она вспомнила нищего, но гордого старика. «Образованный, аккуратный и еще полный сил, он, наверняка, всю жизнь добросовестно работал, а теперь вот... Ах!» Внезапный прыжок котенка оборвал ее мысль. Только что он стоял на полу, спокойно поедая сосиску, и вдруг, одним молниеносным скачком, оказался на столе, напротив Нины. Глаза его горели красным блеском, и казалось, сейчас он бросится на нее и вцепится в лицо. Она в ужасе отпрянула и, налетев на плиту, опрокинула кастрюлю с сосисками. Левую руку обдало кипятком, и Нина закричала от нестерпимой боли, а потом в ушах зазвенело, и все погрузилось в черноту.

Придя в себя, девушка обнаружила, что сидит на полу в кухне в луже разлитой воды. Котенка поблизости не было. Нина стала подниматься и, поскользнувшись на раздавленной сосиске, едва не потеряла равновесие. Она ухватилась за плиту, и тут же вскрикнула, увидев собственную руку. Предплечье и кисть были бордового цвета и покрыты пузырями. Некоторые лопнули, превратившись в страшные открытые раны, окруженные лоскутками кожи. Ожог выглядел жутко, но боли не было. Совсем. И это привело Нину в не меньший ужас, чем зрелище изуродованной кипятком кожи. Внутри у нее все похолодело. «Почему, почему я ничего не чувствую?! Рука будто мертвая! Что случилось?» Девушка медленно согнула и разогнула руку в локте, затем покрутила кистью, сжимая и разжимая пальцы. «Действует нормально, слава Богу», - Нина сглотнула и пальцами другой руки осторожно дотронулась до обожженного места. Никаких неприятных ощущений, за исключением липкости сукровицы. «Наверное, все равно надо ее забинтовать, иначе попадет грязь».

Нина подошла к столу, где в ящике хранились медикаменты. Взгляд упал на книгу. «Зачем я купила эти стихи? Только деньги зря потратила! Старику они нужны! А мне, что, разве нет? Он уже прожил жизнь! – Нина вдруг поймала себя на том, что по-настоящему разгневана, и это ее удивило. - Что со мной? Старик... Почему я злюсь на него?.. – мысли путались и ускользали. - …Нужно забинтовать руку». Она выдвинула ящик, но бинта там не оказалось. «Был же вроде. Может, в комнате, в шкафу?»

Нина вошла в комнату и остановилась как вкопанная. Котенка больше не было. Вместо него в корзине лежало темное, бесформенное существо, и его толстое мохнатое тело там едва помещалось, так что кое-где в промежутках между прутьями пучками торчала наружу длинная коричневая шерсть. Существо, похоже, спало, и Нина стала тихо отступать назад, не сводя с него широко открытых от изумления и страха глаз. От мысли, что оно может проснуться и посмотреть на нее, Нину обуял ужас. Почему-то именно это пугало больше всего. Его взгляд.

Существо зашевелилось, и Нина замерла, слушая стук собственного сердца. Казалось, время почти остановилось, и она, не отрываясь, смотрела, как существо неторопливо растянуло, зевая, пасть и начало медленно открывать глаза. Словно под гипнозом она следила за его веками. Вот они дрогнули, и стали потихоньку раздвигаться. Щели между ними делались все шире, пока вдруг не вспыхнули красным светом, заставив Нину очнуться от ступора и пулей выскочить из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Ледяная волна страха обострила восприятие, и Нина вдруг почти физически ощутила, как с ее сознания спадает какая-то тонкая, но мутная пелена. Мысленный взор стал кристально ясным, и в памяти неожиданно ярко всплыла вторая часть вчерашнего сна.

После того как ей приснился Ванечка и его мучительный кашель, место действия сна неожиданно сменилось, и Нина оказалась у себя в комнате, в постели. Вокруг было темно, а прямо напротив светились два красных огонька. Вскрикнув, Нина резко села на кровати и, нашарив выключатель стоявшей на тумбочке лампы, нажала кнопку. Но свет не зажегся. Она отчаянно щелкала выключателем, но лампа не загоралась. Оставив бесполезные попытки, Нина, задыхаясь от ужаса, смотрела, как огоньки медленно плывут к ее постели, и тут вдруг услышала тихий шелест. От страха она не сразу поняла, что этот шепот, и только спустя некоторое время сумела различить слова: «Не бойся! Я не сделаю ничего плохого. У тебя есть то, что тебе не нужно. Я заберу это, и тебе станет лучше». Приблизившись к кровати, огоньки подпрыгнули, и что-то мягко стукнуло по матрасу. Нина задрожала и вжалась спиной в стену. Теперь она смогла явственно различить силуэт котенка с двумя горящими, как угли, глазами. «Что тебе надо?!» - хотела выкрикнуть Нина, но вместо связной речи из горла вырвалось лишь сдавленное мычание. Однако котенок ответил: «Боль! БОЛЬ! Вот что мне надо. Я заберу твою боль. Отдай ее мне! Оотдаайййй», - прошипел он и запрыгнул девушке на колени. «Прочь!» - взвизгнула Нина и попыталась вскочить, но все вокруг внезапно стало меркнуть. Последнее, что она увидела, прежде чем чернота поглотила сознание, было растущее на глазах кошачье тело и морда с огромными красными пятнами глаз. Потом морда стала вращаться, расплываясь в бесформенное нечто, и Нине показалось, что и ее, и котенка, и вообще весь мир засасывает какая-то гигантская безжалостная воронка...

Очнувшись, Нина отпустила ручку двери, в которую она, оказывается, вцепилась мертвой хваткой и все это время так крепко держала, что занемела рука. Девушка разомкнула пальцы и замерла, успокаивая дыхание и прислушиваясь. В комнате было тихо. Нина посмотрела на ручку двери. Сможет ли он допрыгнуть? Запросто! Она метнулась в ванную, схватила швабру и приставила ее снизу к ручке двери в комнату, другим концом уперев в пол. Вот так! Теперь ручка не опустится вниз, даже если он до нее дотянется. Конструкция, конечно, не слишком устойчивая, но для кота... Кота?! Да, какой, к черту, кот?!

Нина бросилась в кухню, схватила телефонную трубку и набрала Лешин номер.

- Леша, пожалуйста, приезжай! Очень тебя прошу! – скороговоркой выпалила она, услышав знакомое «алло».

- Нина! Что случилось?

- Ты можешь приехать прямо сейчас?

- Да что стряслось-то?!

- Расскажу, когда будешь здесь!! Пожалуйста! Мне нужна твоя помощь!

- Уже еду.

Нина выскочила в прихожую и, опасливо взглянув на припертую шваброй дверь комнаты, устремилась к вешалке для одежды. Вчера было прохладно, и она ходила в легкой куртке. Порывшись в карманах ветровки, девушка извлекла мешочек из плотного черного полотна. Теперь она понимала, зачем мужчине понадобился этот чехол, но что делать дальше не знала. Она была слишком напугана и взволнована, чтобы трезво оценить ситуацию и принять какое-нибудь решение. Девушка вернулась на кухню и, сев за стол, положила мешочек перед собой. Надо подождать Алексея. Вместе они что-нибудь придумают. Обязательно.

 

- Ваня, привет! – улыбаясь, поздоровалась Нина, заходя в Ванину комнату.

- Привет! – он заерзал, стараясь поудобнее устроиться на кровати.

Нина подложила ему под спину подушку и помогла сесть.

- Что у тебя с рукой? – нахмурился Ваня, увидев ее забинтованную кисть. Остальную часть руки скрывал длинный широкий рукав шелковой блузки.

- Да так, чай пролила, ну, и обожглась немного. Уже не болит. В общем, ерунда! Лучше расскажи, как твои дела?

- Да ничего. Бывало и похуже, - он улыбнулся одними бесцветными губами и указал на пол возле кровати, куда Нина поставила какой-то прикрытый курткой предмет, – а это что такое?

- Это контейнер для переноски животных. А в нем мой котенок. Федей зовут. Вот решила принести, показать тебе, - Нина поставила контейнер на прикроватную тумбочку, сняла куртку и открыла крышку.

- Ой, а зачем это у него на голове? – Ванины глаза округлились.

- Понимаешь, у Феди редкая болезнь. Из-за нее он не может долго оставаться на свету с незащищенными глазами.

Котенок завозился в контейнере и тоненько приглушенно мяукнул.

- Бедняжка! – Ваня вздохнул. - Ему, должно быть, душно в этом мешке.

- Да, душновато немного. Но я уже заказала ему специальные наглазники. Послезавтра будут готовы. Так что ему чуть-чуть потерпеть осталось.

- Какая красивая у него шерстка! Такая шоколадная! – Ваня с любопытством рассматривал Федю. - А можно мне его погладить?

- Конечно! И знаешь, я могу ненадолго снять с него мешок. Надо только шторы задернуть и дверь в комнату закрыть, чтобы не попадал свет из коридора.

- Давай! – оживился Ваня.

- Только, Вань, пусть это будет нашим секретом, ладно? Ты ж понимаешь, врачи вряд ли будут в восторге, узнав, что я принесла в хоспис животное. Боюсь, после этого меня сюда вообще больше не пустят.

- Я никому не скажу! - с готовностью ответил Ваня, следя за тем, как Нина задергивает шторы.

- Хорошо, - девушка подошла к кровати и взглянула Ване в глаза, - я знаю, ты не проболтаешься.

Ваня кивнул. Лицо его было серьезным.

Развязав шнурок на шее котенка, Нина аккуратно стянула с его головы мешок.

- Ой! – Ваня испуганно отшатнулся.

- Не бойся, он славный! – ласково проговорила Нина, отступая к двери.

Ваня замер, не смея шевельнуться. Взгляд его был прикован к глазам котенка. Выпрыгнув из контейнера, Федя мягко приземлился к нему на одеяло.

- Ну вот... ты тут поиграй с ним, а я посторожу, чтобы никто не вошел, - сказала девушка и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор.

 

Отойдя от хосписа, Нина достала мобильный телефон.

- Алло, Леша, это я. Все получилось замечательно! Я уже иду домой.

- Отлично, я тоже выезжаю и скоро буду у тебя. Ну, как все прошло? Что он делал?

- Кто, Федя? – Нина улыбнулась, взглянув на прикрытый курткой контейнер, который она несла в левой руке. - А что он мог делать? То же, что и всегда! Забирал боль. Много боли, много! Так напитался, что я едва затолкала его обратно в переноску.

- Ничего, к завтрашнему утру опять усохнет... Словно клоп! Насосется крови – распухает, а потом, когда переварит, обратно уменьшается.

- Прекрати! Зачем ты так? Клоп! Подумай лучше, скольким людям еще он сможет помочь. В хосписе боль не кончится никогда!

- Ладно, ладно, не заводись! Лучше расскажи, как Ваня-то? Испугался?

- Да, было чуть-чуть. В самом начале, а потом... ну, ты сам понимаешь. В общем, когда я уходила, Ваня уже спал. Крепко и спокойно. Знаешь, я такого лица у него никогда не видела! Спит и во сне улыбается, даже щеки порозовели.

- Хорошо, - Алексей немного помолчал, а потом спросил: - Нин, а ты? Ты сама как? Не... – он замялся.

- Я? Ха! Зря боишься! Слушай, он у Вани взял столько, что, по-моему, наелся под самую завязку. Так что для меня у него и места-то уже не было. К тому же я неукоснительно соблюдала технику безопасности! – она засмеялась.

- Ага, смейся! А вот мне, между прочим, было совсем не до смеха, когда ты выключила телефоны и на всех болт забила!

- Да хватит тебе! Я же не нарочно! Сколько можно меня стыдить! Что было, то прошло... А теперь со мной уже все в порядке. И когда нужно, душа моя болит по-прежнему. Как ей и положено.