DE/ГЕНЕРАЦИЯ НОВОГО ГОДА... KREMLIN COUNTDOWN

Когда все надоедает, хочется чего-нибудь нового. Вот и мне, однажды, всё надоело. Я лег на диван и стал думать. Как бы сделать так, чтобы все вокруг стало для меня новым и никогда не надоедало? Выход один: чтобы не надоесть никогда, это новое должно стать совершенно фундаментальным и всеохватным. А так как я для себя и есть самое всеохватное фундаментальное явление, то выход один - стать новым нужно мне. Тем более. Новый год на носу. Новый год – это специальный знак, особый шанс для таких вот как я, желающих полного обновления.

Итак, взвесив все, я решил стать Новым Русским. А так как Новых Русских сейчас полно и присоединение к ним способно убить во мне индивидуальность и все творческие зачатки, я решил стать особенным Новым Русским – Олигархом.

Правда, тут же столкнулся с серьезной загвоздкой - у меня не было никакого капитала. Я снова лег на диван и принялся думать. И, вскоре, все понял.

Капитал – это ерунда. Еще ни один Олигарх не перестал быть Олигархом оттого, что лишился капитала. Гораздо важнее капитала особые олигархические признаки. Вот разовью в себе эти признаки - и непременно стану Олигархом.

Главное – это про Новый год помнить. В Новый год наши шансы на лучшую долю утраиваются, а судьба делается снисходительнее. Тем более, Новый год любит Олигархов: посылает к ним самых красивых Снегурочек, а самые импозантные деды Морозы ставят перед их особняками стройные высокие елки с яркими гирляндами. Олигархи неторопливо ходят по комнатам, снисходительно глядят на елку из евроокон с эркерами, чуть щурятся от гирлянд и едят марокканские новогодние мандарины. Нам же Новый год посылает опостылевший салат оливье, колбасу с соевым белком и маргинальную новогоднюю телепрограмму. Невозможно жить и отмечать Новый год, когда вокруг такая несправедливость.

Я сглотнул, будто во рту у меня был сок от новогоднего мандарина. Марокканского. Ведь если, не дай Бог, хоть один грузинский мандарин попадется, то все мои гирлянды потухнут, и обновления не произойдет.

Престижные мандарины – вот оно! Совершенно очевидно, что это и есть главный шанс, который дарит потенциальным Олигархам новогодняя ночь. В эту ночь нельзя размениваться на мелочи, а надо действовать напрямик. Надо брать мандарин и идти прямо к Ним. К Олигархам.

Я послал бабушку за марокканскими мандаринами и стал дожидаться 31 декабря.

- Ты пойдешь с нами в баню? – спросили меня друзья предпраздничным утром.

- Я не пойду, - ответил я друзьям.

- Можно, мы придем к тебе отмечать праздник? – спросили они, - твоя бабушка печет отличные пироги, а твоя девушка Танечка Мандаринкина делает ошеломительный оливье.

- Приходите. Но меня там не будет. Я буду далеко. Точнее, высоко.

Друзья переглянулись и ушли в баню.

Вечерело.

- Бабуля, неси мандарин!

Бабуля оторвалась от сервировки праздничного стола и вынесла мне в прихожую заветный плод. Я убрал его в карман и пошел туда, где отмечают Новый год Они. Олигархи.

Про это место я узнал в одной надежной бульварной газете. Ведь давно известно, что именно в таких газетах пишут самые секретные вещи. С одной стороны свободу слова делом подтверждают – вот, мол, пожалуйста, вся правда напечатана. Но, с другой стороны, маскируют эту правду от посторонних людей. Мол, «вы про это где прочитали? Где-где?.. Ха-ха!».

Вот оно, главное место!

Швейцар у дверей вопросительно на меня посмотрел.

- Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню, - заявил я швейцару, - а потом едим оливье, пьем водку, делаемся людьми без образа и подобия, тюкаем топором себе подобных. А второго января с удовольствием рассказываем об этом в городском транспорте. Надоело. Пустите к Олигархам.

Я с волнением показал швейцару мандарин. Надеюсь, не провела меня бабка, не подсунула грузинский плод. Грузинский тут нельзя показывать.

- Прекрасно! - вдруг произнес швейцар, - хотя мандарин, конечно, у тебя левый. Хорошо хоть большой. Большой тебе пригодится.

- В баню, значит, ходишь? - вдруг послышался у меня над ухом вкрадчивый голос.

Я обернулся. Это был он - чуть небритый Олигарх в длинном пальто до пят. В одной руке Олигарх держал комплект горных лыж, а под мышкой другой руки сжимал английский футбольный мяч.

- Хожу. Надоело, - поспешно повторился я.

Олигарх подмигнул швейцару.

- Счастье для всех, даром - и пусть никто не уйдет обиженный! – воскликнул швейцар и распахнул перед нами заветные двери. Мы прошли по темному коридорчику. Следующие двери охраняли два свирепых Медведя.

- Ваши мандарины! - прорычал один.

Я протянул ему свой сомнительный фрукт.

- И мой достань, а то у меня мяч выпадет, - попросил олигарх, кивнув на свой карман.

Я засунул руку к нему в пальто и вытащил оттуда престижную пластиковую визитку с надписью «Марокканский Мандарин. Extra Quality».

Медведи расступились. Мы прошли внутрь и оказались в раздевалке. Я с интересом осмотрел престижную визитку и вернул ее в карман к Олигарху.

Он заметил мой интерес.

- Мне уже один только брэнд носить можно, а для тебя пока сам фрукт важнее. Дырку затыкать пригодится. Ничего, с непривычки, или когда на новый рынок прописываешься, это со всеми случается.

Ни с того, ни с сего у меня начало покалывать между ног холодными новогодними иголочками.

- Какую дырку? - выразил я беспокойство.

- Гринвич пробьет - узнаешь. А пока снимай с себя все, - приказал Олигарх.

- И трусы? - спросил я.

- Трусы пока оставь. Мы их по Гринвичу сами с тебя снимем.

Между ног у меня уже не иголочки покалывали, а новогодняя еловая ветка хлестала.

Мы разделись и завернулись в дорогие простыни. Олигарх снова положил под мышку футбольный мяч, другой рукой взял лыжи, и мы с ним шагнули за очередную дверь. И оказались в ресторане, ловко совмещенном с банным комплексом. В джакузи между столиками плескались многочисленные Олигархи, некоторые из них, завернутые такие же, как у нас дорогие простыни, выходили из парилок и похлопывали друг друга чуть ниже пояса.

Посередине помещения раскинул воды огромный бассейн с площадкой в центре. На площадке негромко играл эстрадный оркестр. Как он туда попал и остался сухим - совершенно непонятно, потому что мраморные ступени уходили от сцены прямо в воду.

- Привел, привел! - обрадовались собравшиеся, увидев нас.

- А он все условия выполнил? - обеспокоено спросил кто-то.

- Все, - подтвердил мой Олигарх и перечислил их: под Новый год ходит в баню, а второго числа в городском транспорте говорит контрольные фразы.

- А с размерчиком как?

Олигарх взял меня за шею и наклонил вниз.

- Не меньше семи. Но и не больше ста. Ничего, подредактируем. Пойдет, - вынес он приговор, осмотрев меня сзади.

Олигархи радостно загалдели.

- Осталась последняя проверка, - обеспокоенно шепнул кто-то.

Олигарх напряженно посмотрел на меня.

- Новый год - это какой праздник?

В этот момент я понял, что мне ужасно не хватает простого, старого русского человеческого тепла. Мне ужасно захотелось домой, к моей доброй заботливой бабушке.

- Давай, отвечай, малыш, не думая! - Олигарх погладил меня по попе.

- Это праздник очень светлый, добрый и человечный! - выкрикнул я то, чего мне в этот момент больше всего не хватало.

- А что ты о перлах думаешь?

- Не пропустим! - не думая, как мне велели, ответил я.

- А куда на Рождество побредешь?

- Я не верю, что в эту страну забредет Рождество, - непреклонно ответил я.

- Все условия! - хором выдохнула толпа.

Дальняя стена вдруг отъехала в сторону, открыв громадное окно с видом на центровую кремлевскую башню. Стрелки главных часов на башне показывали ровно полночь. Зал наполнился величавым боем курантов.

- С Новым годом! Дед Мороз, Дед Мороз, чтоб ничего ты не унес! - закричали собравшиеся Олигархи. Захлопали пробки от шампанского, и кто-то сунул мне в руку бокал с вином.

- Сейчас его в Семью примем?- кивнул на меня импозантный мужчина.

- Нет-нет, - покачал головой Мой Олигарх, - я к Гринвичу привык. Давайте подождем немного. Сюсю поедим.

- Сюсю, Сюсю! - восторженно закричали Олигархи.

Оркестр на сцене посреди бассейна заиграл быструю мелодию, а свет в зале почти потух. На сцену ударил яркий луч света, и в самом центре этого светового пучка очутилась полностью обнаженная девушка с завязанными глазами.

Олигархи построились и хором запели:

- Старым русским пол прихлопа, Олигархам три притопа,

поменяем основанья, осознания сиянье,

подчиненье и контроль - вот такая будет роль.

Слушай Сюсенька наш тост - отдавай девица хвост!

Олигархи пели эти повторяющиеся строчки все быстрее, синхронно притоптывая ногами в такт своим странным словам. Девушка на сцене принялась раскачиваться, притоптывать вместе с Олигархами. Внезапно она засветилась ярким огнем и закружилась в причудливом танце. Музыка все убыстрялась, а на потолке зажглись и бешено замигали разноцветные лампочки.

Девушка ступила на мраморную лестницу и, приплясывая, вошла в воду.

...поменяем основанья, осознания сиянье...

Девушка поплыла по кругу вокруг сцены и, вдруг я увидел, что вместо ног у нее русалочий хвост.

...Слушай Сюсенька наш тост - отдавай девица хвост!..

Мой Олигарх забежал в воду и ловко схватил девушку за русалочью принадлежность. Хвост остался у него в руке, а девушка поплыла дальше. Мелодия чуть изменилась: в звучании инструментов теперь доминировали балалайки, на которых, кстати, никто из музыкантов не играл. Олигарх положил хвост на поднос официанту, вернулся в строй и запел вместе с остальными новые слова на изменившуюся мелодию:

...От волос чтоб были лысы, вырастайте снова ножки,

увеличьтесь срочно сисы, чтоб водить по ним ладошки...

Еще несколько кругов и девушка вышла из воды. Чуть пошатываясь, продемонстрировала идеальный бюст соблазнительного размера и безупречно стройные ноги, и тут же скрылась за какой-то дверью.

Музыка стихла, вспыхнул свет, и Олигархи разошлись по столикам.

- Ну, дело сделано. Осталось одно для полного порядка - кровь у тебя в теле на нефть заменить. Но это уж в Старый Новый год. Потерпи две недельки, - подмигнул Мой Олигарх, - видал, какая престижная жена у тебя получилась? Сюсей зовут. Куда там фотомоделям! И, главное, без хвоста теперь. Вот примем тебя в Семью по Гринвичу, а потом и распишем с ней.

- Как жена?.. - растерялся я, - мне жену нельзя.

- Это отчего?

- У меня девушка есть - Танечка Мандаринкина, - аргументировал я.

- Она у тебя и останется. Девушкой. А жену мы назначаем. Без хвоста. Жена с хвостом новому русскому Олигарху ни к чему. Взбаламутить может.

- Как это?..

- А ты не знал? В каждой женщине русалка сидит. Только маскируется, хвост свой прячет. От силы этого хвоста женщины и имеют власть над нами. Беспорядок вносят. А лишишь ее хвоста - вот и получилась идеальная жена Олигарха. И ноги стройнее делаются. А хвост этот непременно съесть надо - чтобы нефть в теле быстрее бежала. Сейчас его подадут. Никакого оливье больше не захочется, - Олигарх поправил под мышкой футбольный мяч, - ну ладно, отдыхай пока, в душ сходи, насчет траншей с инвестициями поторгуйся.

- Каких инвестиций?

- Не каких, а куда. В тебя, брат, в тебя.

Олигарх сладострастно на меня посмотрел и ушел в парилку.

А мне вдруг ужасно захотелось домой. Выпить с друзьями бокал простого «Советского шампанского», навалить полную тарелку оливье, закусывать обычную русскую водку доступной сырокопченой колбасой и простой вареной картошкой. И, конечно, вести с друзьями привычные новогодние разговоры: о том, что годы мелькают все быстрее, но у нас все равно получится осуществить все задуманное, и мы обязательно придем к своей мечте, придем без жертв и потрясений. Мечтать, и верить в эти мечты, потому что только в новогоднюю ночь они, ускользающие, с каждым годом все более несбыточные и приземленные, кажутся близкими и осуществимыми.

От раздумий отвлекло что-то горячее, уткнувшееся мне в руку. Я опустил взгляд и увидел, что это горячий напряженный пенис. Пенис принадлежал незнакомому мне Олигарху.

- Как Гринвич пробьет, примешь от меня первый транш? Это твое право - выбирать первого. Даю два процента акций, - заглянул мне в глаза незнакомый Олигарх с горячим пенисом.

- Каких акций? - оторопел я.

- Всех. В смысле, всех российских.

- А что за ...что за транш?..

Незнакомый Олигарх подмигнул мне, мягко улыбнулся, а затем взял мою руку и положил на свой пенис. Член его ощутимо пульсировал.

- Товар налицо. Давай, соглашайся. Подо мной ходить хорошо. Ладно, три процента акций.

Я отдернул руку. Олигарх с достоинством убрал пенис под простыню.

- Подумать надо, - дипломатично промямлил я и бросился прочь.

В отчаянии огляделся по сторонам и вдруг, в темном углу, увидел неприметного Деда Мороза. Его лицо под густой бородой казалось подозрительно знакомым. По телевизору, что ли, видел? И лицо это почему-то вызывало доверие. Даже пробуждало сыновья чувства.

Прикрываясь сзади двумя руками - на всякий случай, хоть Гринвич и не пробил пока - я незаметно переместился к Деду Морозу.

- Дедушка, меня сейчас оттарят по полной программе, - пожаловался я.

- Обязательно оттарят, - согласился Дед Мороз, - а я это зафиксирую. Что, не нравится такая новогодняя программа? Зато не маргинальная, надолго запомнится. Ты что, думал в Семью Олигархов по-другому вступают?

- Дедушка, а нельзя ли без всего этого? - всхлипнул я.

- Без этого нельзя. Без этого из тебя не послушный олигарх получится, а простой бандит. Таких я мочу в сортире. То есть, я хотел сказать, напрочь замораживаю, где придется.

Страшная, но, возможно, спасительная догадка ослепила мозг.

- Дедушка, выведи меня отсюда, а я тебя в марте помяну. И всех родственников, всех друзей уговорю тебя помянуть. В бюллетене.

Дед Мороз задумался.

- С миру по нитке?.. Ну, возможно, и не надо нам больше новых олигархов... Но ты не будешь после этого про салат оливье, гарант нашей социальной стабильности, плохие слова говорить?

- Не буду, дедушка!

- А кричать, что Правительство россиян соевым белком травит?

- Никогда, дедушка. Обещаю геномодифицироваться э-э-э.. то есть исправиться.

- И гимн новый выучишь?

- Завтра же начну!

Дед Мороз просветлел лицом.

- Ладно. Иди за мной, - Дед Мороз подхватил горные лыжи, которые оставил на столе Мой Олигарх, и прошмыгнул за портьеру.

Мы долго спускались по винтовой лестнице. Пробежали по узкому, старинному подземному ходу, который привел нас к вполне современному лифту. Минутный подъем наверх, и мы оказались на площадке с железной дверью, скупо освещенной обычной 60-вольтной лампочкой. У двери стояла Снегурочка в строгом костюме и отдавала нам честь.

- Повернуть колесо! - приказал мой спутник.

- Есть, товарищ Дед Мороз! Служу России! - четко отрапортовала Снегурочка и повернула колесо на двери.

В лицо ударил морозный воздух. Мы находились на вершине высокого холма.

Дед Мороз поставил на снег лыжи.

- Надевай.

Я послушно в них влез.

- Ничего не бойся. Я буду управлять и все гарантировать, - предупредил меня Дед Мороз, - давай, наклоняйся.

Е-мое, опять наклоняться! Однако стальная харизма в голосе спасителя заставила меня послушно выполнить приказ.

Дед Мороз ловко запрыгнул мне на плечи. Снегурочка с военной выправкой подтолкнула нас, и мы понеслись вниз по склону. Несколько секунд, и вот мы несемся с бешеной скоростью. И тут я заметил, что склон перед нами заканчивается приличным обрывом.

- А-а-а-а! - истерически закричал я.

Дед Мороз плотнее обхватил меня ногами и начал бить по спине, между лопаток. В ушах зазвенело, и я превратился в огромный елочный шар. Каким-то образом я понял, что Дед Мороз также превратился в елочный шар. Крепко сцепленные, мы стали новогодней гирляндой.

- Гирляндочка, зажгись! - приказал дед Мороз.

Сверкающими праздничными шарами мы воспарили над обрывом и, сквозь новогоднюю метель, понеслись по ночному московскому небу. Разворот над алой кремлевской звездой, почетный круг над главной елкой страны, минута полета над третьим транспортным кольцом, почти пустынным сейчас. Удачно разминулись с огромным орлом и вот, мы над моим домом. Дед Мороз снова стукнул меня по спине, и я перестал быть частью новогодней гирлянды. Стало страшно.

- Приземляйся потихоньку, - приказал дед Мороз, - левее бери, а то прямо на поребрик, то есть на этот, на бордюр приземлимся ...так, так ...вот, прибыли.

Я коснулся земли и остановился, заложив крутой вираж перед подъездом. Дед Мороз спрыгнул с меня и одернул шубу на своей спортивной фигуре.

- В гости не зайдете? – робко спросил я.

- Некогда. До марта много успеть надо.

Дед Мороз встал на лыжи, поправил бороду и снежным вихрем умчался в сторону Рублевского шоссе. На часах было без пяти двенадцать. Я окончательно потушил внутренний огонь и двинулся в квартиру.

- Ура! Одумался и вернулся! Мы так и знали! - обрадовались друзья.

- Оливье мне! - потребовал я.

- Замерз, небось? - спросила бабушка. И принесла из своих запасов бутылку водки. Старой, еще советского производства, «Русской».

- С Новым годом, с Новым годом! – закричали друзья.

Мы чокнулись бокалами, я сделал глоток шампанского и переключился на «Русскую». Я пил ее, старую, ел оливье и с каждой рюмкой делался все более Старым Русским.

- Как тебе оливье? – спросила меня Танечка Мандаринкина и покрутила русалочьим хвостиком.

- Оливье что надо! – пробурчал я с набитым ртом и опрокинул очередную рюмку.

Танечка исчезла, зато передо мной возник чертик в клубном костюме с логотипом «Юкась-выкусь». Чертик покачивал рогатой головой, грозил мне пальчиками со свежими наколками и с осуждением бубнил:

- Не престижно, черт возьми, не престижно, черт возьми…

Сзади у меня нестерпимо засвербило, словно Олигархи успели совершить свое гнусное дело. Подсознательная обида переполнила меня.

- Гирляндочка, зажгись! – вспомнил и прокричал я слова любимого Деда Мороза.

Друзья напряженно на меня посмотрели.

- Слово и дело! – выкрикнул я и тут же вновь расцвел огненным новогодним шаром.

Взмыл над столом и, словно молодой сокол, вылетел на улицу прямо сквозь оконное стекло.

Вот они, главные часы страны! Я присоединился к парящему в небе сверкающему хороводу таких же шаров.

- Летящие вместе, летящие вместе! - закурлыкали мы, оформляясь в огромную гирлянду.

Тверская, Белорусский вокзал, Ленинградское шоссе… Мы держим путь на Север. На Родину Деда Мороза.