Я проснулся оттого, что забыл вчера выключить будильник. Это субботнее утро началось буднично. Черт, испортил выходной, не успев открыть глаза. Я попытался остаться в постели хотя бы до половины двенадцатого. Не вышло. Босиком, в шортах и свободном свитере я варил кофе на кухне. На часах половина девятого. Рядом висит металлическая дощечка. На нее с помощью магнита крепятся листы моих дел. Одни я записываю и выполняю. Другие тоже записываю, а на утро вычеркиваю. Сегодня вычеркнул брательника с подружкой. Сделал я это с чувством выполненного долга. Исключительно ради облегчения участи окружающих. Пусть сегодня братец расслабится, Тусовке не придется прыгать на меня в дверях от радости (кстати, она делает это вполне искренне, потому что знает, что я скоро уйду), а подружка не будет вежливо спрашивать: «Еще брокколи? Ты сегодня какой-то невеселый… Не простыл?», Марк не станет меня тормошить, смеяться и обнимать подружку. Сегодня я этого не увижу.
У меня чисто и аккуратно. Сам себе удивляюсь.
Я раньше часто дарил цветы: тюльпаны, анютины глазки в горшочке, ну там разное... И мне почему-то каждый раз вместе с бутылкой вина к ужину приносили росточки, луковицы… Тем же вечером я все расселял в глиняные горшочки, пластмассовые коробочки и тому подобные емкости. Годилась любая свободная посудина. Однажды я не нашел ни одной пустой тары и мне пришлось высадить луковицу нарцисса в фарфоровую кружку с собственным изображением. Боже упаси, до Нарцисса мне далеко. Я-то едва замечаю себя в зеркале по утрам. Взъерошенный, я бреюсь на автомате, но, кстати, чисто. Подобных сувениров – кружки, открывашки-магнитики - у меня пруд пруди. Кружку, со мной, глупо-счастливым, растянутым по окружности, мне подарила моя девушка, по-моему, на мой двадцать восьмой День рождения. Какой он по счету, смешно подумать, теперь я и не знаю. Не уверен, что мне тогда было столько.
Представляете, у меня даже китайские, миниатюрные розы прижились! В коридоре пристроилась финиковая пальма. На зиму, когда солнце заходит сюда реже, я переношу финик на южную сторону. Правая стена кухни одета в плющ. Откуда это хобби я, честно говоря, не вспомню. Но на книжной полке в гостиной среди Эрленда Лу, Харуки Мураками, Жан-Поля Сартра, Камю, атласа, брошюрок из серии «Я в стороне от своей неудачи» с каких-то пор можно найти пару энциклопедий и книг с практическими советами любителям цветов. Получается, что я любитель. Цветы меня любят, не смотря ни на что… Это точно. Я это вижу.
Прошлой зимой у меня случилась аллергия…Сначала на любимые цветы, потом на любимую девушку, работу… Когда я очухался, удалось спасти только некоторые растения. Все остальное начал с нуля. Любовь увяла самой первой. Здесь я оказался никудышным садовником. Я не нашел совета ни в одной книге у меня на полках о том, как ухаживать за больной любовью. Спросите меня, что делать, если у вас чахнет какой-нибудь там стрептокарпус (ну да, сначала это слово еще надо научиться выговаривать, но это, поверьте, пустяки), и я отвечу: «Ежедневно опрыскивайте растение водой, при сильном заражении паутинным клещом, обработайте актелликом». И не в одной книге не написано, чем опрыснуть любовь, чтобы она радовала тебя хотя бы еще один сезон. Только представьте, красный паутинный клещ прокалывает лист с нижней стороны и высасывает сок, а потом листья стрептокарпуса желтеют и опадают... Моя любовь не дожила до осени и осыпалась раньше. Какой-то клещ поселился у меня в сознании, опутал меня паутиной и высосал весь здравый смысл. Возможно, этот клещ жил и в ней, и не сразу же, а постепенно поразил бутон ее любви. Были побеги, они могли прорасти и дать нам еще один шанс. Но мы ослабли, а наши чувства запутались в паутине сомнений и обид. Зачем лечить то, что болит? Пусть болит, все равно зарастет. В тот момент легче было думать именно так. Слабенькие побеги не смогли защититься, и клещ выполнил всю грязную работу за нас. Но вот что я хорошо помню: до скандала она принесла в рюмочке корешок с листиком, сказала, что вырастит красота! Потом мы оба чего-то закрутились и забыли. Уходя, она не забыла ничего, что напоминало бы не только о ней, но и о нас. Китайские, миниатюрные розы уехали с ней в другой город. В тот вечер я нашел забытый росток, пересадил его в баночку из-под майонеза. Выросла ховея. Ей уже почти год. Она метр двадцать. Выходил. Вырастил наш цветок, как дочку.
Забавно, но когда ко мне приходит случайная знакомая, первый вопрос, который она задает: «Что, не один живешь?». Действительно мой дом не похож на холостятскую берлогу из-за цветов.
|
|