Ю.Шестюк
Дом-ин-о-о
(Одноактная пьеса в двух картинах)
"Калерия. Ты ел вчера омаров?
Куздюнов. Ел, он был тухлый.
Калерия. Омар и должен быть тухлым... Правда, не настолько..."
Виктор Ардов. "Литературная штамповка или пиши, как люди". 1969.
Действующие лица. Он, Она, Оно, или, если хотите, Игорь, Светлана и сологубская «Недотыкомка».
Скромная комната молодожёнов.
Она. Ты, что сегодня уже завтракал, пока я спала ?
Он. Я даже вчера не ужинал из-за того, что ты спала
Она. А что, мы, разве, вчера не ужинали ?
Он. Разумеется, нет.
Она. А почему же тогда куча немытой посуды и бегающих тараканов ?
Он. Потому что мы ужинали позавчера. (Задумавшись). Позавчера был классный ужин. Но, все равно, не помню, что ели.
Она. По-моему, молочный суп. С итальянской вермишелью.
Он. Молочный суп с водкой?
Она. Ты же сам сказал, что молоко абсорбирует вредные вещества, содержащиеся в ней.
Он. К сожалению, оно их не только абсорбирует, но и очень быстро выводит. Иногда можно даже не успеть добежать.
Она. Зачем ты сегодня такой злой и противный? (Нежно). Тебе прикурить сигарету?
Он. Не надо, еще противнее станет.
Она. Может тебе, как ты всегда говорил, твои любимые сиськи показать?
Он. Покажи. ...А, впрочем, нет, не надо. Я их слишком люблю, чтобы созерцать их в таком состоянии.
Она. А я, пожалуй, все-таки приготовлю что-нибудь пожрать. Скажи, на тебя делать?
Он. (В ужасе.) Что ты собралась на меня сделать ? Да ты ведьма!
Она. (Улыбаясь). Ну, конечно, я твоя ведьма. Но ведь ведьма - от ведать. Я про тебя все знаю, поэтому люблю. Значит я ведьма любви.
Он. Потаскуха значит.
Она. Конечно потоскуха, потоскую, потоскую - и возьму, да поцелую
Он. (После поцелуя). Спаси6о, мне стало легче.
Она. А зачем ты вчера в казино ходил?
Он. Хотел тебе денег на хозяйство выиграть.
Она. Ну и что, выиграл?
Он. Нет, проиграл.
Она. Сколько?
Он. Все.
Она. (После паузы). Я же тебе говорила тысячу раз : не ходи без меня в казино. Тебе везет только тогда, когда мы вместе.
Он. Хм... когда мы вместе... В каком - таком месте?
Она. В том месте, где мы вместе. (Включает магнитофон, звучит песня К.Кинчева «Мы вместе»).
Он. Да ладно, выключи, чего он так орет ? Мы и так знаем, что мы вместе.
Она. Да, странно... (Задумавшись). Мы с тобой из разных мест Вселенной одновременно пришли в одно и то же место.
Он. И, разумеется, оба понимаем в какое именно...
Она. (Перебивая). Только, пожалуйста, без анатомических подробностей!
Он. Если бы я не знал твоих анатомических подробностей, я бы в тебя никогда не влюбился.
Она. Обычно влюбляются до их познания.
Он. Нет, я так не могу. Я сначала как Эммануил Кант должен пощупать, проверить, а влюбляюсь окончательно только тогда, когда меня уже бросают.
Она. Я хочу, чтобы ты меня любил. Мне прямо сегодня тебя бросить?
Он. Не надо, мне будет грустно.
Она. По-моему, тебе будет хрустно.
Он. Терпеть не могу эту рекламу. Нам уж лучше про реактор, или про лунный трактор, как говорил Владимир Семёныч, царствие ему небесное.
Она. Так он это про дурдом пел...
Он. А мы-то с тобой где?
Она. (Обнимает его). А мы с тобой - в своем доме, в нашей любимой квартире, которую оставил нам мой дед, решивший в свои 80 лет свалить на землю обетованную.
Он. Значит мы живем с тобой на необетованной земле? Более того, необытованной.
Она. Значит нас с тобой не касаются бытовые разборки. У нас, стало быть, идеальная семья.
Он. Древние говорили, что семья только тогда, когда у тебя в сарае есть свинья.
Она. Засунуть свинью в наш погреб - это садизм. Нас общество охраны животных припрет к стенке.
Он. Боюсь, что сама свинья нас поставит к стенке!
Она. Свинья не сможет, она же стрелять не умеет.
Он. Только свиньи к стенке и ставят... (После паузы). Нет, в чем-то ты права... Я и вправду сегодня немножко злой.
Она. Ну поцелуй тогда меня еще раз... Ты ведь сам знаешь - полегчает.
Он. Нет, не хочу, чтобы легчало. Хочу довести себя до полной истерии. Хочу ненавидя весь мир любить его, как французские символисты.
Она. Зачем это тебе?
Он. Так надо.
Она. Кому надо?
Он. Ну, тебе-то, точно не надо.
Она. Пожалуйста, прикури мне сигарету.
Он. Знаешь, почему ты любишь курить?
Она. Да просто люблю.
Он. Ни фига. Для тебя сигарета является фаллическим символом.
Она. Зачем мне символ, когда под рукой всегда живой фаллос?
Он. Не всегда.
Она. Опять злишься?
Он. Да нет, наверное, просто люблю, а любовь и ненависть- это как гений и злодейство... Единство и борьба противоположностей. Как Маркс с Энгельсом.
Она. А они что - тоже друг друга любили?
Он. Да нет, история умалчивает. Хотя, то, что жен своих они любили сообща - это точно.
Она. Милый Маркс, почему у тебя нет друга Энгельса?
Он. У меня есть друг Эйгелис, помнишь, приезжал ко мне из Латвии?
Она. Ну, помню. Не понимаю только, зачем ты меня под него подложил.
Он. Я был денег ему должен.
Она. Много ?
Он. Столько, сколько тысяче проституток за месяц платят.
Она. И что?
Он. Что-то... закрыл он мне мой долг.
Она. Значит я стою больше, чем тысяча проституток ?
Он. Больше, чем две.
Она. Ни фига себе... Прикури мне сигарету.
Он. Ты мое достояние, мне надо беречь твое здоровье, а капля никотина убивает лошадь.
Она (начиная всерьез сердиться). Так по-твоему я твоя рабочая лошадь?
Он (мягко поглаживая ее по голове). Ну, не-ет. Ты моя объезженная кобыла.
Она (сбрасывая с себя его руку). Нет, я дикий мустанг.
Он. Да, я знаю, что ты ночью брыкаться любишь...
Она. А если сейчас взбрыкну? Тебе мало не покажется!
Он. Укротить придется.
Она. А мне тогда придется тебе укоротить! (Пауза). Хотя... мне-то зачем это нужно?..
Он. Значит, оставим все как есть.
Она. Ты сегодня будешь, в конце концов, есть ?
Он. Аппетита нет. Может сначала поеть?
Она. Поеть? Морда! На себя-то посмотри! Кто с тобой согласиться?
Он. Ну, ты, вроде бы как обязана. «Да убоится жена мужа своего», - сказано в Писании.
Она. Не в Писании, а в Домострое, между прочим. А этот дом выстроил мой отец, поэтому...
Он (перебивая) ...поэтому это мой дом, а ты пошел отсюда вон?
Она (ослабляя тон). Ну... я пока этого не сказала...
Он. Значит: "Будь готов! - Всегда готов!" Пионерский салют твоему папе отдать?
Она. Дурак. Меня надо поцеловать.
Он (заметно успокоившись). Ладно, целую. (Целует). Сигарету прикури мне, пожалуйста.
Она. Нет. Сначала еще поцеловать. (После паузы). А кто это к нам лезет? Вроде бы окна все закрыты...
Он (оборачиваясь). Да, вроде бы, никого. Да... странно... Присутствие какой-то сущности ощущается.
Затемнение
Та же комната. Только на месте висевших икон и картин - страшные рожи. Меняется свет. Возникает какой-то гул, усиливается, появляется Оно, непонятное и ни с чем не сообразное.
Оно. Здрассти вам, вызывали?
Она. Вы из милиции?
Он. Вы из скорой помощи?
Она. Вы пожарник?
Он. Вы налоговый полицейский?
Оно. Хе-хе... И оттудова, и оттудова. Я объединенная совесть вас обоих.
Они (хором). Это что же, у нас у обоих нет теперь совести?
Оно. А у вас когда-нибудь она была?
Они (хором). Да, по большому счету…
Она (перебивая.) Никогда и…
Он (перебивая). …и не было.
Звучит песня Леонтьева «Кто там - это я. Совесть запоздалая твоя».
Она. Выключите музыку! Какой дурак включил?
Он. Заткните к чёртовой матери этот дурацкий радиоприемник!
Оно. Это не радиоприемник, это с вами Всемирный Астрал говорит.
Она (успокоившись и задумавшись). Это ты что ли, Астрал ?
Оно. Да нет, это у меня шутки такие.
Он. Хреновые у вас шуточки.
Оно. А вы здесь прямо-таки шелковые, золотые, серебряные.
Она. Да мы так просто...
Он. Пикируемся от большой друг к другу любви.
Она (беря его за руку, запевает). "Вихри враждебные веют над нами..."
Он (подхватывая). "…Черные силы нас злобно гнетут..."
Оно. Не чернью силы, а вы сами друг друга гноите. Просто так мы не появляемся, между прочим.
Она. Пошла вон отсюда, сучара.
Он. Изыди, Сатана!
Оно. Это пошло, господа. Я ж не привидение. Налейте-ка мне.
Они (хором). А у нас все кончилось...
Оно. Зато у меня есть. (Вынимает бутылку). Стаканчики попрошу!
Он. Странно... Через форточку к нам гости с бутылкой еще не приходили.
Она. Я на всякий случай три стакана принесу (ставит три стакана).
Оно (разливает). Ну, как говорится, за мир во всем мире!
Все пьют. Оно исчезает. Он и она целуются. Неожиданно она.
Она. Кто это был, свинья? Твоя очередная любовница, гад? (Бьет его по морде)
Он. Нет, это твоя подруга, тайная лесбиянка! (Бьет ее по морде).
Она. Ладно, поцелуй меня.
Он. Да мы же и вправду друг друга любим.
Занавес.
|
|