Завихрившихся вьюг, ты скажи мне, какая свобода!
Что, пьянящий январь? Опоил ли нас белым сухим?
Я с тобою до гроба, поверь мне, родная, до гроба!
Я предвидел вперед, как под Богом с тобою ходил.
Я б кричал звонарю, чтоб он в колокол бил точно также,
Как он бил в рождество, и как воздух бьет мелкий озноб.
Я хотел бы, как вор опуститься, до маленькой кражи
Всей вселенной, которой я видеть, конечно, не мог.
Посмотри этот снег – детский лепет, он тоже не вечен,
Этот город воронкой вскружен испод плети небес.
Я улыбкой твоей средь прохожих был очеловечен
В зимний вечер, когда мы с тобою встретились здесь.
Завихрившихся вьюг и, быть может, когда-то ошибок,
Безошибочна доля. Не все же белым, да бело.
Замести все следы – мы не святы, но можно быть ближе,
Если крылья твои я поставлю опять на крыло.
Плавит солнце январь, четвергами прозябли недели,
И взметают метели и мелют сугробы, и в мел
Перемелется все. Мы вернемся босыми на берег.
С нас билет не попросят на входе в заветный Эдем.
|
|