Не трудно раскусить любителя-поэта,
Что Музы на зовут на завтрак и обед.
Нет дара у него писать про то да это,
Когда в крови, увы, страстей кипенья нет.
Не поднимает глаз от суетного мира,
В конюшне разжирев стоит его Пегас,
На гвоздике висит расстроенная лира,
И кажется ему, что дар совсем угас.
Но если за перо бедняга вдруг схватился,
Пегаску - на дыбы, и к небу воспарил,
То значит Купидон над ним уж потрудился
И острою стрелой без промаха пронзил.
Что ж, милые друзья, скорей заткните уши,
Иль прочищате их, коль мил напев его,
Поскольку он в стихах здесь открывает душу
Не помня ни о чем, не видя ничего,
Конечно кроме той, в которую влюбленный,
Возносит гимны он огню любви святой.
Быть может Купидон, тем жаром впечатленный,
Откроет сердце ей взаимности стрелой.
|
|