Ласковая весна разбудила землю: потекли соки по ленивым деревьям, жёлтая трава растворялась в свежезелёной, птицы воевали за поимку первых насекомых. Ветер играл нежной листвой, перебирал почки на ветвях пальцами, путался в замысловатых причёсках людей. Шёпот оживающих растений нарастал, даже в окнах на подоконниках вечнозелёные цветы и кактусы приподняли листья и колючки, завидуя тем, кто очнулся от зимней спячки. Человечество с нетерпением ожидало цветения, чтобы радоваться первым цветам, ягодам, грибам, чтобы наслаждаться самыми ранними плодами природы. Но кому надоедает лелеять в почве свои семена раньше всех, кто не может не проснуться первым, кто даже из-под снега смотрит на мир, кто будит лес? Конечно, подснежник!
Я проснулась одной из первых: поднялась над отогревающейся от зимних холодов землёй и увидела лишь небо – голубое, ещё холодное небо, такое голубое, что закуталась в тёплый бутон и ушла глубже в землю. Время ещё не пришло!
Солнце подарило первые лучи именно мне, поэтому я сразу поняла, какой цветок на этом поле будет наряднее всего выглядеть. Я потянулась, напрягла лепестки так, что они зашевелились и затрепетали, подняла головку и заулыбалась, ведь само солнце было радо меня видеть! Надо же, одной мне! Лепестки один за другим расходились в стороны, мне открылась полянка и, к моему огорчению, нет, к моему ужасному изумлению, ещё десятка два таких, как я, цветков. Как, и они тоже?!
Это невозможно, я готова была опустить свой бутон уже навсегда от разочарования. Это ведь невозможно, это же мне, только мне радовалось солнце, только мне служит королевством эта полянка.
- С добрым утром! – пролепетали добродушные до рвоты цветы.
Поляна ответила гулом.
- С Добрым утром!
- Это ваш первый день, так что наслаждайтесь свободой!
- И молитесь, чтобы вас не сорвали.
- Прячьтесь, как можете!
Я слушала их с недоверием и непониманием: «Да как вы смеете так думать? Для чего же вы живёте?»
- Да что с вами? – спросила я у подснежника, который уже достаточно давно, по-видимому, торчал из земли и разглядывал меня.
А ведь он прислонялся ко мне весь вчерашний день. Пытался взглянуть на солнце, которое меня, только меня пригрело! Эти мысли просто пожирали меня личинками изнутри.
- Сегодня единственный день, когда нам не грозит опасность от людей.
- А чего в них такого страшного? – не понимала я.
Вся поляна белоснежных, великолепнейших молодых цветов заинтересовалась нашим разговором, и казалось, даже ветер затих между лепестками. Все слушали меня.
- Странно, первый раз вижу цветок, который не боится быть сорванным. Ты же умрёшь среди людей, там ещё никто не выживал…
- Откуда ты знаешь, кто тебе сказал? Ты ведь знаешь только то, что тебе надо знать, глупый сорняк!
Я невыносимо злилась, в глубине бутона понимая, какая я незаметная среди этих цветков. Никаких различий: такие же нежные зелёные лепестки, тонкий стебель, белая головка, бархатистые края. Ничего особенного! Я просто никто в большой стае, незначительная малявка, первая вылезшая посмотреть на солнце. Солнце улыбалось не мне, а всему этому равнодушному полю с белоснежными цветами. Я даже подумала о том, чтобы испачкаться о землю, чтобы быть не так похожими на них, но потом отбросила эту мысль: «А вдруг я не понравлюсь людям?» Я просто скорбно опустила бутон.
Тем временем отвечал другой цветок:
- Нас оборвут под корень, вырвут из земли, по-твоему, это не смерть?!
- Это по крайней мере лучше, чем просто гнить тут, равнодушно смотря на всех вас.
Больше я говорить не могла, но мысли терзали: «Неужели они настолько глупы, что думают, что нужны здесь кому-то? Неужели им не скучно любоваться самими собой в сотнях отражений. А я хочу радовать, быть нужной, хочу внимания, пусть даже ценою в жизнь».
Вдруг самый старший, по-видимому, цветок заговорил:
- Странно, не встречал ещё такой бойкой девочки. Гордись тем, что пока тебя не сильно-то и видно из-под земли. Жить ей уже надоело, - рассмеялся он. – Я вот уже несколько дней, можно сказать, недель, стою, сколько мимо всяких чудовищ проходило…и ничего, знаешь!
Все вокруг расширили бутоны от изумления.
- А может это потому, что ты настолько уродлив, что даже людям не нужен. А если ты людям не нужен, то вообще никому никогда не будешь нужен! Для чего же ты живёшь?
Цветок не нашёлся, что ответить, и повернул свою бархатную головку против ветра.
«Он стар и дряб, как этот ветер, гуляющий меж деревьев, как туп может быть цветок, чтобы простоять на одном месте всю жизнь!» - думала я, пытаясь дальше вылезти из ещё мёрзлой и твёрдой почвы.
Рядом стоявший цветок старался отклониться от меня подальше, да и вся поляна пыталась не замечать моего существования, но то и дело поглядывали в мою сторону, перешёптывались.
Прошёл день, оставив немного впечатлений. Никто не ютился около наших бутонов, лишь холод сковал слишком рано. Это ведь не лето, когда солнце смотрит на землю и не даёт даже луне сидеть на небосводе. По крайней мере, так говорят…Люди не выходили, не собирали первые цветы, думая, что их ещё нет. Но скоро начнётся самый «сезон охоты». Я его ждала так, что даже выгнулась из земли вся, почти с корнем, пытаясь быть выше и стройнее других. Не скрою, у меня это прекрасно получалось.
«Скоро» наступило завтра. Я подняла бутончик ещё на рассвете, чтобы насладиться собой раньше всех. Как приятно осознавать, что все взрослые и дети думают о тебе, как о первооткрывательнице лета! Блаженное чувство славы, величия…
Потянулись лепестки, начали подёргиваться от холода стебли, раскрылись края бутонов.
- С добрым утром, белоснежки, наслаждайтесь вашим первым рассветом, - сказал самый старый подснежник тем, кто сегодня проснулся впервые.
- Дедуль, да чего ты переживаешь, как будто это наш последний рассвет, - ухмыльнулась я в ответ. – А вот твой…хм…да кто его знает!
Как его тронула моя дерзость! Дед даже увял немного от таких слов, но он был слишком глуп, чтобы задеть этим меня.
В четвёртом часу я услышала отдалённые шаги и крики людей.
- Наша погибель, - вздохнул мой сосед.
- Моё спасение, - вздохнула я.
Люди приближались. Орава детей набросилась на поле так внезапно, что даже я вскрикнула от испуга.
- Осторожнее, осторожнее! – нервничала я.
Но там были не только дети. Ещё двое молодых подошли вплотную к моему стеблю и сели на траву.
- Ну, дорогая, тебе выбирать! Он непременно должен быть один, не больше! Ну, какой тебе нравится больше всех? Какой на тебя смотрит?
Я смотрела на неё! Я! Вся выгнулась до изнеможения, открывая бутон и расправляя листья.
Девушка коснулась моего стебля, так нежно, что я от волнения чуть не задохнулась.
- Но он же такой молодой, милая!
- Зато первый! Он на меня и смотрит!
- Ну как хочешь, срывай его, и пошли поставим в вазочку.
Девушка улыбнулась, потом протянула свою маленькую ладонь ближе к моему корню и согнула пополам. Я ударилась бутоном о землю. Стало не по себе! Немного больно и странно непривычно лететь и быть выше всех. Теперь точно выше. Она приблизила меня к своему лицу, и я почувствовала её обжигающее дыхание: «Неужели это и есть счастье?!».
- И не возвращайся! – крикнул мне вслед дед, которого до сих пор никто не заметил.
- И не подумаю! – ответила я.
Через 2 часа мы дошли до скромного, уютного домика с брезентовой крышей и высокими ставнями. Внутри было тепло и душно, пахло вроде бы золой, подгоревшими гренками и смолой, хотя запахи я различаю плохо.
«Вот кому я нужна на самом деле!» - подумала я, когда меня аккуратно поставили в вазочку на окно.
- Земля мне больше не нужна! Мне нужны лишь вы!
Даже показалось, что Она услышала меня, подошла и коснулась пальцем краешка лепестка.
- Ты такой беззащитный, нежный, красивый и…холодный…- проговорила она. – Как я!
- Милая! Знала бы ты, какое счастье ТЫ приносишь мне! Ты стоишь и смотришь, и лишь я тебе нужна, никто больше, лишь я…единственная, кем ты можешь любоваться вечно…пока я не умру.
Но о смерти мне не хотелось думать, хотя слабость давала о себе знать. Бутон ещё держался, но вода в вазе убивала меня, а не оживляла. Усталость распространялась по всем клеточкам моего стройного тельца: «Нет, я хочу жить!».
- Я хочу жить, радовать, быть любимой тобой и любить!
Девушка немного побледнела:
- Любимая, что с тобой? – спросил её спутник, разжигавший в это время огонь в камине. Яркое пламя отражалось от меня.
Он подошёл к ней и коснулся рукой её живота:
- Там всё в порядке?
- Да, он радуется наступающей весне, я чувствую! – она повеселела. – Представляешь, он будет таким же нежным, неповторимым, как этот подснежник…и…единственным.
Я старалась держать бутон изо всех сил.
- Да он будет нашим. Хочешь, я пойду нарву ещё цветов, а то этот уже скоро погибнет!
- Нет, милый, ничего не надо, он то, что нужно, то, что я люблю, не хочу, чтобы он умирал! – она снова коснулась моего бутона, и он опустился на её руку от бессилия.
«Я нашла любовь! Я научилась любить!» - подумала я и погрузилась в глубокий, крепкий сон.
|
|