Ирина Акс – настоящий поэт, или, как вам будет угодно, - поэтесса. Или , как она сама о себе отзывается « малоизвестный петербургский поэт конца XX века и еще менее известный русский нью-йоркский поэт и прозаик начала XXI века.»
До 1990 года стихи публиковались только в Самиздате и в многотиражных газетах «Горняцкая Правда» Ленинградского Горного Института, который окончила, и в других
После 1990 – в альманахах , журналах, сборниках: «Петербург», «Петербург-Флорида», «Теремок», «Каскад» и других.
Автор многих фольклорных произведений - частушек, песенок, шуточных стишков! – которые у многих на слуху и к которым мы привычно добавляем «народные».
Ирочке - за сорок. Родилась в Санкт-Петербурге, который когда-то назывался Ленинградом и там же, приобрела мужа, родила двух мальчишек.. И - всегда писала стихи - вот одно из многих.
“Оттолкнулась” от бессмертных строчек Осипа Мандельштама “И дождевые черви возмужали”:
...И дождевые черви возмужали,
И вот о них мы слышим “оперились”,
Как будто бы и вправду - окрылились...
Но нет! Лишь, пресмыкаясь, как и прежде,
Они теперь сильны и мускулисты,
И чёрта с два ботинком их раздавишь!
Совсем неплохие стихи. Я бы даже заметил – талантливые!
С Т И Х И
Эпиграф: «Поэтов, нас учили интегралам...»
Татьяна Мнева,
истопник газовой котельной.
И для любви, и для надежды стары,
И тихой славой слабо дорожа,
Поэты уходили в кочегары,
Прозаики – в ночные сторожа.
Неизданные строки не стареют,
Тираж – не мера ценности строки,
Но если эта мысль уже не греет,
Тогда тебе пора в истопники.
Когда ты – ни в фаворе, ни в опале,
Когда никто твоих не знает строф,
А твой венок лавровый ощипали
Для чьих-то там наваристых супов,
Когда ты на судьбу устал сердиться,
Жизнь – вкривь и вкось который год подряд,
Иди в истопники, чтоб убедиться,
Что рукописи здорово горят!
* * *
Не было. Ничего не было.
Не было. Начинай набело.
Не о чем: ни о чем плакала.
Не о ком – никого около...
СТИХИ О РОДИНЕ
Я здесь росла.
Асфальт двора-колодца,
да три окошка слепеньких, пробитых
в брандмауэрных грязно-желтых стенах...
Я здесь живу.
Луч солнца – раз в полгода,
да две звезды в ночи, да одуванчик
в углу, где щель меж домом и асфальтом.
Я здесь умру.
Мой двор. Мой Дом. Отчизна:
те три окошка слепеньких, забитых
фанерой, и засохший одуванчик.
он облетел: пушинки на асфальте...
* * *
Не подыму потупленных очей я...
Сжимаю лиру – как-то не с руки...
И на листочке – только посвященье.
А дальше – ни строки.
* * *
Ну да, блажен, кто смолоду был молод.
Но вот, прозреньем надвое расколот,
Блажен ли тот, кто вовремя прозрел?
Его уже не тешит вольнодумство,
Он знает: вольнодействие – безумство,
Он к тридцати смирился, присмирел.
Он знает, что на площадь он не выйдет,
Что ничего из этого не выйдет,
Что все – впустую, только боком выйдет,
И просто не с кем в этом декабре:
Страшит мороз, потом – пугает слякоть,
А там февраль: достать чернил и плакать,
И снова быть никем в ничьей игре...
Горячий, вдохновенный, непреклонный –
Остыл. Отстал от пламенной колонны
И сам ушел из-под своих знамен.
Он вовремя созрел. Он в этом точен.
Блажен ли он? Наверное, не очень...
Но в тридцать молод тот, кто неумен.
* * *
Уйду, не оглядываясь, не простившись.
Уйду не к другому, а просто – уйду.
Не важно, поймешь ли, не важно, простишь ли,
Сотрется ли горечь в извилинах душ.
Ничто не вернется, ничто не воскреснет,
Назад не проложен во времени путь,
И я превращу тебя в новую песню,
А ты меня – попросту позабудь
ОЧЕНЬ МЕСТНЫЙ СТИХ С ДВУМЯ ЭПИГРАФАМИ И ОДНИМ ПОСТРИКПТУМОМ
"...а что в России есть, так то не хуже здесь"
(Галич, «Караганда»)
"“Listen to here!” – гневно орала толстая одесситка.
Испуганный афро-абориген покорно «слухал сюда»..."
Из полуподвальных коммуналок
Рвемся в роскошь бейсмента с руммейтом...
Вот и найден правильный аналог:
Здесь – и там... Судьбы своей – и чьей-то...
Над страной привольный ветер веет,
С каждым днем все радостнее лица!
Правда, стрессно драйвать по хайвею,
Но комьютать трейном – застрелиться...
“С корабля бежать пристало крысам!” -
Укоряли адмиралы в штатском...
... «Вам колбаску слайсать или писом?»
Вот она, искомая колбаска!
Вот они, зеленые червонцы,
И иная жизнь, и берег дальный!
...Наша юность смотрит из оконца
Коммуналки той полуподвальной...
|
|