«Гёсэй» переводится как «вака, созданная императором». Вака, называемая также танка, состоит из тридцати одного слога в пяти строках, с устойчивым чередованием слогов 5-7-5-7-7. «Вака» расшифровывается как «песня Ямато», то есть «японская песня». Традиция написания этих стихов существует в Японии со времен зарождения государства и имеет тысячелетнюю историю. «Японское пятистишье возникло как послание – послание силам природы, богам, человеку, - пишет в своем исследовании «От сердца к сердцу сквозь столетия» Татьяна Соколова-Делюсина. – Поэзия играла роль своеобразного посредника между людьми и окружающим их миром. Увидев какой-нибудь прекрасный вид, человек испытывал восторг и этот свой восторг адресовал непосредственно природе, для чего и создавал песню. Сочинявший стихотворение, как правило, надеялся на вполне определенный результат: либо он хотел заручиться добрым расположением богов-ками, которые незримо присутствовали вокруг, либо рассчитывал повлиять на поступки и чувства других людей – добиться их благосклонности, подчинить себе их помыслы, пробудить в их сердцах любовь и т.д. Создается впечатление, что для древних японских поэтов стихотворение было чем-то вроде заклинания, с помощью которого они хотели повлиять на мир. Эта особенность японской поэзии связана прежде всего с особенными отношениями между человеком и окружающим его миром, между человеком и природой.
Японская поэзия, как, впрочем, и вся японская культура, основана на представлении о нерасторжимом единстве природы и человека. Человек здесь не «введен» в природу, он не является чем-то высшим по отношению к ней и ни в коем случае не может быть мерилом всех вещей, он всего лишь частица мира, существующая в постоянном взаимодействии с остальными его частями и так же, как они, подверженная постоянным изменениям. Единство человека и природы исключает разделение мира на субъект – человек и объект – природу. В результате стирается грань между тем, кто видит, и тем, что видится, субъект и объект пребывают в сплавленном состоянии, сердце человека становится частью сердца природы, а потому возможно непосредственное общение между сердцем человека и сердцем природы».
Этим во многом определяется особенный характер японской поэзии, как средства достижения гармонии человека и природы. В японской поэзии человеческое не столько сравнивается с природным, сколько непосредственно через это природное передается. Читая стихи японских поэтов, зачастую трудно сказать, о чем, собственно, идет речь, о чувствах, о природе или о жизни человека.
Сколько дождя необходимо,
Чтоб в совершенстве
Окрасить кленовые листья.
Но они сорваны
Одним порывом ветра!
Мэйдзи.
С конца восьмого века поэзия вака вытесняется на второй план культивировавшейся при дворе китайской поэзией «канси». В те далекие времена даже состоящие в браке мужчины и женщины, как правило, жили в отдельности. Пятистишье вака стало одним из основных посредников в их общении. Зачастую от него зависела человеческая судьба, так как красавица, не умевшая писать стихи, не имела никаких шансов на успех. В то же время самая непривлекательная девушка, обладавшая поэтическим даром, была всегда окружена многочисленными поклонниками.
С десятого-одиннадцатого веков настрой всей культуры Японии определяется понятием «югэн». Это недоступная неподготовленному взгляду мистическая красота, скрытая в предметах и явлениях окружающего мира. На формирование этого понятия оказало влияние распространившееся в то время учение дзэн с его представлением о спонтанном, неподвластном разуму, интуитивном раскрытии природы вещей. Поэзия вака стала чем-то вроде инструмента, посредством которого человек пытался проникнуть в сокровенную сущность окружающего мира, уловить его внутренний ритм и, подчинив себя этому ритму, открыть новый мир гармонии человека и природы. На смену прежнему литературному этикету пришло мистически-эстетическое освоение мира.
Какие чувства вызывают
Весенние цветы
И осенние алые листья
Но даже их палитра
Не сохранится в этом бренном мире
Экс-император Цутимикадо (1195-1231гг.)
Так в наблюдении щемящей красоты увядающего осеннего леса рождается в душе мысль о тщетности земных устремлений, о быстротечности прекрасного. Природа являет собой кладезь истинной красоты, которая может открыться человеческому сердцу и быть передана в слове.
Поэзия вака тринадцатого века формировалась под влиянием невиданного доселе роста национального самосознания. Выступив против засилья связанных с конфуцианством китайских наук, поэты того времени обратились к изучению классических памятников японской словесности. Можно сказать, их творчество перебросило мостки от классической поэзии вака к современной танка.
На протяжении многих веков поэзия вака играла в жизни японцев очень важную роль, открывая путь к самосовершенствованию, путь к познанию мира. Как правило, эти поэтические произведения имели духовное содержание, а их заголовки раскрывали смысл написанного. Сочинение стихов вака традиционно называлось «Сикисима но Мити» или «Путь Сикисима».
Следуя давней традиции, ежегодно в императорском дворце устраивается состязание поэтов, так называемое «Утакайхадзимэ», в котором может принять участие любой человек. Во время таких состязаний читаются стихи, написанные и простыми людьми, и Императором. Эта уникальная традиция, которая существует только в Японии, дает возможность Императору и его подданным обменяться мыслями, а их душам соединиться.
Вот, например, стихотворение, которое сложил император Акихито на заданную тему «зелень» во время новогоднего поэтического состязания в 1984 году. Оно рассказывает об острове Ири-Омотэ, расположенном южнее острова Окинава. На этом чудесном зеленом острове сохранились редкие виды животных, в частности «Яманэко» - горные кошки.
Остров Ири-Омотэ,
Где нашли
Защиту
Всякие живые твари,
Стоит весь в зелени.
Прекрасные переводы Георгия Георгиевича Свиридова дают нам возможность познакомиться с этой удивительной поэзией.
Император Сага (786-842гг.)
Длинная река течет тысячу ри
Корабли плывут по ее обширным водам
Их наполненные ветром паруса
Тщетно исчезают вдали
Так, будто они обречены плавать всегда
Вечером доехал до деревушки у реки
И устроился на ночлег
В дремоте заслышал вдали полуночный колокол
Где расположен этот горный храм, не знаю
Наверное, на вершине к востоку от моего пристанища
Где самое приятное место на весеннем берегу реки?
Там, где можно увидеть траву «вороний глаз»
В теплом воздухе струятся свежие ароматы
Вот так, созерцая это из года в год
Старится человек
Император Готоба (1180-1239 гг.)
По небесной равнине
Осенний ветер
Гонит облака
Высоко над краем гор
Взошла луна
И у охотника
Щемит сердце…
Осенний ветер доносит
Вечерний крик оленя,
Зовущего жену
Император Тэндзи (614-671 гг.)
Заходящее солнце
Пробивается сквозь тучи,
Мчащиеся над морем,
Подобно реющим знаменам
Яркой будет луна сегодня ночью
Император Тэмму (622-686 гг.)
Древние были хорошие люди,
Они хорошенько смотрели,
Приговаривая: хорошее место Ёсино!
Так и вы, нынешние,
Тоже смотрите хорошенько!
Император Камму (737-806 гг.)
Цветы хризантемы
Под осенним
Моросящим дождем
Нестерпимо жаль,
Что их аромат…
Император Сёва (1884-1951 гг.)
О, эта Нара,
Древняя столица,
Где на улицах
Большие храмы,
Как глубок твой аромат
Как внушительно
Устремлена в небо гора Татэяма
Восхищаюсь ее твердыми очертаниями
И думаю о том,
Каким будет мое правление
Император Дзёмэй (593-641 гг.)
Настает вечер
И на горе Огура
Кричит олень
Сегодня его не слышно
Наверное спит
Император Коко (830-887 гг.)
Ради тебя
Я вышел на весеннее поле
Собрать первый букет
Снег падал
На мои рукава
Император Гомидзуноо (1596-1680 гг.)
Глядя на луну,
Думаю напряженно,
Будто погружаюсь
Мыслью
В глубину веков
Император Фусими (1265-1311 гг.)
Не зная, куда
Несусь,
Влекомый ветром,
На корабле
Под одиноким парусом
Императрица Митико (род. В 1934 г.)
Дикие лошади
Вдали на мысе Тои
Быть может,
В их гривах
Запах моря
Они похожи
На драгоценности,
Сданные мне на хранение,
Мои дети,
И я со страхом обнимаю их
Императрица Сёкэн (1850-1914гг.)
Каждое утро
Зеркало передо мной
Как бы хотелось,
Чтобы сердце мое
Было столь же незамутненным
Император Мэйдзи (1852-1912 гг.)
Цветами сакуры
На голых ветвях
Любуются люди
Цветы, скрытые от взгляда,
Опадают всуе
Этой весной
Моря
Все спокойны
Я безмятежно
Любуюсь цветами
Как красив
Колорит
Цветов ипомеи
На убогом
Прохудившемся заборе
|
|