В последнее время председателю поселкового совета стало не до увлечения мистикой. А, вообще-то, он ей особо и не увлекался. Похоже, ею всерьёз занялись его односельчане. Представители громады, так сказать. Негородские жители в потусторонние силы верят едва ли не поголовно. Они впитали разные поверья если не с молоком матери и с рассказами бабушек, то уж с самогоном соседа наверняка. Конечно, это совсем не та мистика, присущая якобы образованным жителям западной Европы или продвинутым на ужасах американцам. Наши люди, простые граждане Украины, знают о существовании таких вещей, до которых голливудские сценаристы даже не пытались додуматься.
Председателя поселкового совета звали Василий Петрович, а фамилия его была Лях-Баклан. Человеку с такой фамилией выиграть выборы по мажоритарной системе, получив мандат народного доверия, проще, чем многим другим. Фамилия не то, чтобы весьма распространена. Этим Василий Петрович и пользовался. Хотя, и многих иных талантов он не был лишен.
Исполнилось Ляху-Баклану месяц назад пятьдесят лет. Поселковый совет этот достойный гражданин возглавлял уже не первый созыв. Хоть сам Василий Петрович был не отсюда родом, а прибыл в поселок с десятитысячным населением после института четверть века назад. Из одного областного центра в России. С распределением не повезло молодому человеку. Но авторитет он у местных жителей заслужил больший, нежели свои родные соседи.
Правда, за последний десяток с лишним лет население посёлка, окруженного добротными хвойными и смешанным лесами, сократилось почти вдвое. Работы у людей не было, перспектив тоже не наблюдалось. Хорошо себя чувствовали только сам Василий Петрович, его близкие, семьи его друзей - соратников, коллег-подчинённых и несколько их родственников – несомненно удачливых поселковых коммерсантов. Название у поселка было неброское, районным центром он не являлся, и уютно располагался в гуще одной из областей на востоке Украины.
Осень можно было перепутать с весной: по - майски тёплые сентябрьские дни всех дальтоников, не различающих цвет листьев, могли ввести в заблуждение. С началом осени Лях-Баклан подумывал об охоте. Хотя, к открытию сезона он, обычно, не привязывался.
Сейчас в его кабинете комфортно расположился председатель одного из самых успешных сельхозпредприятий района, по-прежнему именуемый в области председателем колхоза имени 40-лет Октября, Иван Иванович Дрючка. Оба курили после двух стопок коньяка.
- Знаешь, Ваня, вот по-русски говорят:«подчинённый»?
- Ну да. Подчинённый – он под начальником ходит. Чином не вышел, потому и подчинённый.
- Логично! – поселковый голова улыбнулся: - а вот в нашей мови подчинённых именуют «пидлеглими». Чего такой перевод?
- Под начальство ложиться приходится, сам знаешь.
- Опять логично!
- Да уж.
За окном чирикали воробьи.
- Слышь, Ваня, в каком лесу поедем кабана стрелять? – поселковый голова почесал гладко выбритую мощную шею.
- Василь, якого кабана? Мне весной охоты хватило, колы твой кум директору школы случайно ногу прострелил, а зам военкома в болоте пьяный утоп. Давай я тебе со своего поголовья хочь десять свиней дам – стреляй в них где-нибудь у себя во дворе.
- Так замяли же всё, Ваня. Кум мой директору школы операцию сделал, машину подарил. А с военкомом глупо вышло, так что из-за того – от охоты отказаться? Форс-мажор, как говориться.
Иван Иванович Дрючка неспешно погладил свои казацкого вида усы, а затем провёл рукой по животу весьма внушительных размеров. Всё было на месте.
- Я, Васыль Петрович, мужик от сохи, по- французки не понимаю. Мне что хворс-мажор, что другой матюк…Но только я тебе всегда говорил: смерть военкома случайной не была.
Лях-Баклан на правах хозяина кабинета вновь извлёк бутылку коньячного напитка «Днипро».
- Конечно, не случайная: в болоте утонул. Он же не с вертолёта туда вывалился. Сам забрёл, да ещё перед этим разделся догола, чтоб одежду не мочить. Нервы, видать, от водки у вояки сдали.
Стопки наполнились.
- Помянём подполковника Гмырю, царство ему небесное, - бодро сказал поселковый голова.
Стопки быстро опорожнились.
- Гмырю завели в болото голые люди. Это проклятье нашого краю. Ще за часив царя Мыколы появились. И вот с тех пор нет от них покоя. Не проходит и десятка рокив, чтобы мы о тих голых не чулы.
- Больше тебе скажу, Ваня: не проходит не одной нашей с тобой встречи, чтобы я от тебя эту муру не чув! Тебе не надоело? Ты хоть сам в это веришь?
Председатель колхоза Дрючка кивнул седеющей головой. Дважды, для верности.
- Сколько с тобой дружим Ваня, сколько работаем – удивляюсь тебе. Хоть с интеллектом ты прибедняешься, но мозги работают дай Бог многим. Вроде на земле стоишь, в облаках не летаешь. Депутатом облсовета сколько созывов был, детям квартиры в Москве и в Киеве заработал… И мелешь иногда такую …,- Лях-Баклан пожал плечами, - ты не обижайся, но ты меня знаешь - я к подобным вещам отношусь скептически.
Но Дрючка обидчивым не был по натуре.
- Скептик, блин? Чого тут дывного – ты ж городской. В мисти народывся, сюда приехал. Жил бы ты с нами с детства – бильше бы знал.
Василий Петрович развёл руками, и про себя подумал: «Жил бы я с Вами – наверняка бы спился к тридцати годам в селухе этой».
Дрючке надо было торопиться: то ли свиньи с коровами заждались, то ли молодая доярка Верка, которая ещё не успела надоесть.
Оба уважаемых деятеля встали.
- Жаль, ни как не могу тебе за голых побольше росповисты, - вымолвил Иван Иванович. Половицы кабинета скрипели под его увесистым телом.
- Да ничего, Ваня, я не спешу. Что сегодня вечером за планы, друг?
- А что, Вася?
- Ко мне вечером на выходные кум мой приедет с крестником. Крестнику Вове недавно двадцать лет было. Может им за твоих обнаженных интересно послушать будет. Кума ты знаешь. Они, вообще, любители баб. Особенно голых.
Дрючка повеселел:
- Там не только бабы, там и мужиков, и детей видели.
- Ну, по мужикам они не выступают, по детям тоже вряд - ли. Хотя, я думаю, о нудистах они слышали и этим их не удивишь.
- То у нас не нудисты-мудисты.
- Вот в последнем я не уверен. Так что с кумом?
- Они без жен?
- Ты че, Ваня? Жены куму дома хватает. А Вовка не женат в силу возраста.
- Давай часов в восемь вечера у меня на базе. Шашлычки будут, горилка тоже. И невесту твоему Вовке найдём. И куму тоже.
- Годиться. В восемь уже будем. Только невест не из леса давай.
- Упаси боже! Ну, до вечора.
Дверь в кабинет захлопнулась за паном Дрючкой. Поселковый голова поднял трубку аппарата:
- Галя, кто там ко мне в приёмной? Если этот черт по своему забору украденному, гони его в три шеи, достал он меня. И бабу Филимониху гони с её недоделанной газификацией. Ей уже о газе в крематории думать пора, а не в хате. Ясно?... Нет этих дураков? А кто есть? Новый начальник железнодорожной станции? Пусть заходит.
- - - - - - - - - - - - - - - -
Автомобиль «Нива-Шевроле» российской сборки, но с украинскими номерами, съехал с главной дороги на второстепенную. Собственно, дороги почти не стало. Машина, в которой от «шевроле» было лишь название, ехала уверенно. До посёлка, головой которого являлся Лях-Баклан, оставалось ехать минут сорок. За рулём сидел кум Василия Петровича, а крестник, совсем молодой человек, пытался куда-то дозвониться по мобильному телефону. Неудачно.
- Пап, тут телефон не берёт, - грустно констатировал он, повернувшись к отцу.
Отец внимательно следил за дорогой.
- Что, сынок, связи нет? А откуда связь будет в деревухе этой посреди леса.
- Пап, я тебя всё хотел спросить.
- Спрашивай, Вова, может отвечу.
- Ты вот со своими депутатами знакомыми хотели партию создать. Вы её это, как там, зарегистрировали? Может мне в неё податься?
Папа выжал сцепление и переключил передачу. Почти стемнело, и на небо прорвалась полная луна.
- Хорошо, сынок, что ты политикой интересуешься. Я думал у тебя только девки, травка и пиво на уме.
- Не только - ещё деньги и водка. А девки у меня не на уме, а на другом органе. Так что с партией?
- Пока, сынок, вступать некуда. Партию мы с корешами создали, только юристы с имиджмейкерами - идиоты оказались. Её Министерство юстиции отказалось регистрировать, решили, что мы прикалываемся. Название придумали длинное и эффективное – «партия инициативного здравого добровольного единства цели». Только с аббревиатурой прогадали.
Вовик что-то прикинул в мозгу:
- Повтори название, я не понял.
- Ты, что сынок, тормоз, да? – папа повторил четко и с расстановкой, чтобы до самых недалёких дошло.
- О, ясно, - сынок засмеялся, - с таким сокращенным названием вы можете электорат рассмешить, но голосовать за вас не будут. Кто ж такое придумал?
- Кто придумал, с тем уже разобрались. Он теперь врачей и аптеки инвестирует.
Дальше минут восемь ехали молча. Ни одной машины навстречу, ни одной сзади или спереди.
- Что-то у дяди Васи посёлок непопулярный, - заметил Вовик.
- Да селяне спят уже. Они по вечерам через лес кататься не любят, опасаются его будто.
Массивный лес действительно нависал над дорогой. Из-за сомкнувшихся крон лунное небо даже не просматривалось. Колёса автомобиля вдавливали в грунт пожелтевшие листья.
- Да лес тут отличный, папа. Наверное, до сих пор партизаны сохранились…
- Какие партизаны? Их тут и в войну не было. Тут только звери и грибы. Для охоты места неплохие. Может, завтра с кумом пойдём, постреляем. Зря я, что - ли с собой карабин таскаю?
С полминуты опять молчали. Вдруг фары высветили ствол с ветками, перегородивший дорогу полностью. Это было не просто бревно – похоже, оказавшееся на дороге дерево, ещё недавно росло на обочине.
- А может ты и прав насчет партизан, - спокойно сказал отец, притормозив метров за пять от преграды.
Не оглядываясь назад, просто протянув руку, он нащупал на заднем сидении оружие. Взяв «Сайгу», посмотрел по сторонам.
- Просто так деревья поперёк дороги не валяются, - заметил он, - выйду, попытаюсь его убрать и обстановку заценю. Ты все двери заблокируй и из машины не высовывайся. Если увидишь кого-то, а я нет – кричи.
С этими словами папа извлёк из бардачка внушительного вида пистолет и дал Вовику. Сын, при всей его безалаберности, побледнел и немного испугался.
- Ты не бойся, ещё ничего не ясно. Пистолет с резиновыми пулями. Стреляй, если кто в машину полезет. Бей на поражение с близкого расстояния. Если я тебе махну рукой – значит, выходи и мне помогай бревно это чертово двигать.
Поглядев из машины во все стороны, с «Сайгой» наперевес, папа покинул уютный салон. Вовик моментально закрыл за ним дверь.
В свете фар напуганный сын наблюдал, как отец подошел к дереву. Огляделся. Принялся отодвигать преграду, но это было не просто. Ствол не поддавался, отец кряхтел, карабин болтался на спине. Вовик смотрел, чтобы из леса не выскочили бандиты и не прикончили отца. К получению наследства он ещё не был готов. Или просто понимал, что разделавшись с папашей, лесные негодяи возьмутся за него, а резиновые пули не помогут. Но пока из тёмной чащи никто не появлялся.
Отец посмотрел в сторону Вовика, решив вызвать сына на подмогу. Какого-то опасного движения по близости он не замечал.
Сынок уже приготовился выходить, как тут увидел, что с другой стороны от упавшего дерева подъехала какая-то машина. Свет фар они переключили с дальнего на ближний. Отец моментально развернулся в сторону остановившегося за преградой авто, и, упав на дерево, чтобы не стать лёгкой мишенью, приготовился угостить кого бы то ни было свинцом.
Автомобиль оказался «Волгой» белого цвета. И вылез из неё Василий Петрович Лях-Баклан, а также его верный водитель, двухметровый паренёк Карпуша.
- Кум, ты хоть в меня не стреляй! Что это ты деревья валяешь?
Кум сразу поднялся во весь рост и опустил «Сайгу».
- Васёк, ты ли это? А я думал, кто так шутит…
- Я, Витя, не шучу, и дерево это я не валил. Просто тебе на встречу поехал. И, смотрю, кстати. Мы через четверть часа в Бучках должны быть, у Вани Дрючки. А вы опаздываете, в войну поиграть решили…
Кум с недовольным видом вытер выступивший на лбу пот.
- Что-то у тебя, Вася, не всё благополучно в твоём хозяйстве. Балуются люди…
- Да, Витёк, хрен его знает, что это? Сколько тут работаю – специально дорогу деревьями не преграждали. Это муть какая-то. Оно само могло упасть. Только так. А ну, Карпуха, убери это полено в сторону!
Богатыря Карпуху дважды не надо было просить. Он принялся управляться с деревом. Нельзя сказать, чтобы он его сдвинул с места без усилий, но ствол поддался и понемногу пошел.
Голова и его кум решили, что помогать водителю – не барское дело. Кум с карабином перепрыгнул через ствол и поздоровался с Василием Петровичем поближе. Кумовья обнялись и поцеловались.
Лях-Баклан всё разводил плечами:
- Не пойму, как дерево упало. А чего Вован не выходит?
- Я не разрешаю.
Голова кивнул с пониманием. Витёк посмотрел по сторонам. «Сайгу» он уже не держал наготове.
- Гей, Вась, а ну, глянь, там за деревьями вроде кто-то пробежал. Голый, - вдруг резко, словно боясь быть осмеянным, сказал кум Витёк.
Лях-Баклан сразу же посмотрел в нужную сторону:
- Никого не вижу. Да откуда тут голым в лесу взяться?
- Может, леший какой, или наркот в лесу «мацанку» на себя собирает? – кум Витёк вновь положил руку на оружие.
- «Мацанку», родной, на полях собирают и летом, а лешие, существуют в воображении тех, кто является конечным потребителем вышеназванной продукции, - важно ответил голова. Однако тон его был далеко не уверенным.
- Если кто-то показался – ты в него из своей дуры шмальни. Ты и деревья посбиваешь, не то, что голых.
Витя внимательно смотрел в темноту чащи. С двух сторон их освещали фары, за границей этого света глаза вообще ничего не улавливали.
- Да ладно, Вася, может, и примерещилось. Устал я сегодня. И патронов жаль. Вон, Карп управился. Разворачивай «Волгу», поехали за тобой, а то твой Дрючка спать ляжет.
- Он вряд ли…
Карпуха действительно оттащил бревно максимально близко к обочине. И довольно потирал руки.
- А бревно, Василь Петрович, кто-то того, подпилил нарочно.
Это было сказано довольно просто.
- Ладно, не мели, давай быстро в машину, поехали, - отрубил голова, прыгая в «Волгу».
- Фу, я уже вспотел от нервов, - признался Вовик папе.
- Сынок, будь проще. Шутят в деревне так, скучно им.
«Волга» председателя развернулась быстро, слегка примяв растительность на обочине.
- Ловко Карпуха водит, даже в лес не влетел, - подметил Витя, глядя на включенные габариты «Волги».
Сын кивнул:
- Ещё бы ехал быстрее, а то сейчас будем плестись за ними. Хуже нет, чем за кем-то ехать.
Витёк спокойно и небыстро последовал за кумом.
Вовик на всякий случай оглянулся посмотреть на отодвинутое бревно. И был потрясён: он четко увидел такое, чему отказывались верить глаза и мозги. Дерево сзади лежало на прежнем месте, перегородив дорогу. Но самое пикантное: посреди веток с пожелтевшей листвой на ствол уселась длинноволосая девушка, покачивая ногою.Она довольно улыбалась и была совершенно голой. А осенние ночи в лесу тёплыми не назовёшь. Свет полной луны придавал молодому телу необычайно красивый оттенок.
- Бать, стой! Оглянись, там, на бревне девка голая!
Сказал он это быстрее, чем отец на долю секунды оглянулся. А сделал это кум Витя достаточно быстро, резко затормозив «Ниву -Шевроле». Точнее, оглянулись они оба. Но девица словно завалилась назад за бревно. Да и никакого дерева поперёк дороги не наблюдалось. Вон оно, лежало у обочины, как его Карпуха и оттащил. Всё было так, как и должно было быть.
- У тебя, сын, фантазия разыгралась от испуга. Или траву покурил, пока я из машины вышел? Признавайся! – отец нажал на газ. Впередиидущая «Волга» вырвалась далеко вперёд.
- Я не курю ганч, папа. У меня с собой и нет ничего. Ты бы что, не учуял запах.?
Витёк повёл носом:
- Да, не слыхать. Так что, развернёмся, пойдём бабу искать?
- Шутишь, папа. Мне, наверное, примерещилось. Поехали быстрее, а то, смотри: кум вперёд как вырвался.
Но про себя Вовик твёрдо знал, что ничего ему не мерещилось.
- Да, я в твоём возрасте тоже только о девках и думал. И о голых преимущественно. Иногда мерещились даже. А в армии - и не только девки…- тут кум Витёк как-то резко прервался, чтобы не сказать лишнего и перевёл мысль в иную плоскость, - ну, ничего, Вовка, сейчас у Дрючки, наверное, будет тебе какая-нибудь деревенская дама, не отягощенная строгими принципами.
Как Витёк не старался, «Волга», словно, нарочно, отрывалась всё сильнее. А тут ещё какая-то лесная живность, вроде зайца, дорогу перебежала резко. Притормозили. Только разогнались – опять какой-то зверь, похожий на лису.
- Что они разбегались, как подорванные, мать их, - разнервничался Витёк. Машина председателя совсем пропала из виду.
- Они что, специально, козлы, гонят? Не видят, что я отстал?! - ругался отец.
- Как ты мог отстать, пап. Ехали, ведь быстро.
- Ну, у «Волги» мотор мощный. Да и дорога им лучше знакома: где ямы, бугры, - Витя зло поддал газу.
Через пару минут стало окончательно ясно, что машины кума не видать. Дорога через лес закончилась. Перед ними появилась деревня. Во многих домах горел свет, где-то лаяли и выли собаки. Из кафе на въезде в населённый пункт доносилась развесёлая музыка. А на безоблачном звёздном небе бодро светила полная луна.
- Тепло завтра будет, - констатировал Вовик, глядя на небо.
- Ты на дорогу смотри, может, я уже глазами ослаб. Где эти…., нехорошие….?
Либо они сквозь землю провалились, либо в космос улетели…
- Да, что-то их не видать, - согласился сынок, - может, оборотни их украли. Полнолуние ведь как раз…
В это время у кума Вити в кармане некто, голосом актёра Яковлева произнёс: «Я требую продолжения банкета». Так звонил его мобильный телефон.
- О, у тебя связь появилась, - удивился Вовик.
- У нас с тобой операторы разные. Забыл, чью вышку кум тут год назад установил? – отреагировал Витёк, поднося трубку к уху.
- Слушаю! Да, Вася, я! Ты, что, метеор? Подождать не мог, скотина? Кум, блин, - кричал в трубку Витёк, не давая звонившему голове вставить и полслова в своё оправдание, - нашел чем понтоваться, «Волгой» задрыпаной! Я тебе с Карпухой сейчас дам. Ты у Дрючки уже? Ну, молодцы, блин. Знаю, знаю, где его «пьяный дворик». Буду там, готовься.
- Ты смотри, уже, говорит: я у Дручки. Хороший. Понтоваться вздумал, - негодовал Витёк, проскакивая посёлок на приличной скорости.
- Как они так быстро успели? Хозяйство, ведь, Ивана Ивановича за сколько километров отсюда? – удивлялся сынок.
- Да, хозяйство недалеко. И они не в селе, а, знаешь, на тыквенном пруду, возле леса, «Пьяный дворик», - резиденция Ванина. Она поближе будет.
- Ну, я там не был ещё.
- Ничего, сынок, побываешь.
----------------------
Запылённая «Нива – Шевроле»» с прилипшими к бамперу листьями резко затормозила прямо перед мангалом. Послышался женский смех и довольные возгласы «Наконец-то!», «Прибыли, опоздавшие!». Вовик и кум Витя сразу выскочили из автомобиля. В нос ударил ароматный запах почти готового шашлыка. Уютный дворик был ярко освещён гирляндами. Помимо тлеющих под шашлыком углей, чуть в стороне горел приличный костерок. То ли от комаров, то ли от холода.
Навстречу шагнул Василь Петрович, за ним радушный хозяин Иван Иванович Дрючка. Возле мангала суетился какой-то хлопец – либо человек на подхвате, либо водитель Дрючки. Но, наверняка, всё в одном лице. К гостям вышли и три особы женского пола: две смазливые селянки лет тридцати и рыжеволосая девушка, явно не успевающая посещать поселковую школу из-за своей и популярности у мужчин.
- Ну, кум, я прикинул: когда вы сами доберётесь? – Лях-Баклан протянул Вите руку, словно не видел его два месяца, - и те, Вовка, иди сюда! Здоровый ты стал.
- Карпуха, твой, пусть появиться. Расскажу ему, как над старшими шутить! – недовольно проворчал кум Витя.
Одна из смазливых дамочек уже поднесла графин с водкой, вторая мигом налила четыре стопки.
- Откушайте с дороги, - вымолвила она негромко.
- Да, кум, давайте за встречу, а то мы вас уже заждались. Вовке ведь можно по полной? – спросил Лях-Баклан.
- Да, хлопцы, и чарочки без вас не выпили. Пей, Вовка, за встречу! Ты вже вон який парубок вымахал! - вставил слово Дрючка.
Четверо мужчин разом махнули водку. Только Вовик скривился, но взял себя в руки.
- Добра горилка, - похвалил сам себя Дрючка.
- Да, Вань, спасибо, не самогон, - утер губы кум Витя, - так где твой Карпуха, Шумахер чертов, где, вообще машина твоя? Сломалась после таких гонок?
Он явно не мог успокоиться, и, не желая портить отношения с кумом, решил отыграться на его водителе.
Василь Петрович улыбнулся:
- Карпуха в отпуске. Со своей кралей в Крым укатил неделю назад. В октябре будет. Меня, вон, Ванин Саша на «бобике» забрал полчаса назад. Я думал тебя дождаться в конторе и с тобой приехать. Да тут ещё дела с Ваней решил обсудить. Ты же и сам добраться смог.
Кум Витя моргнул глазами и крутнул головой. Вид у него был скорее разъярённый, чем недовольный.
- Мне не до шуток, кум, хоть перед крестником не позорься. То деревья на дорогу падают, то ты задр….
Но Лях-Баклан недовольно хмыкнул:
- Ты, что, кум, как с цепи сорвался? Что, дорога плохая выдалась? А ну, девки, неси по второй, и закуску давайте, - обратился он к дамам и опять к куму: - Что за дерево на дороге? Машина цела?
Кум Витя заводился сильнее. Его сын тоже готов был за эти шутки дать крестному в бороду. Напряжение росло.
- Шановни, я что-то не пойму? Шо трапылось? – вмешался Дрючка.
-Да крестный нас разыгрывает, а вы ему помогаете, - недовольно сказал Вовка.
Дрючка пожал плечами и выразил искреннее недоумение:
- Тфу, я не при делах. Сам шутки не люблю, про что вы – не пойму!
Выпили ещё по одной, закусили арбузной долькой.
- Прошу к столу, шашлык готов! - прервал паузу непонятности водитель Дрючки.
- Спасибо, Саня, откушайте шашлычка, гости дорогие.
- Ладно, хрен с тобой и с твоими шутками, - подытожил кум Витя, пожал голове руку и направился к столу. Василь Петрович только пожал плечами, но улыбнулся. Понять он, кажется, действительно ничего не мог.
Все расселись. Мясо снималось с шампуров.
- Так, наливайте под шашлык! Девки все с нами пьют. Сане нельзя – он за рулём, - командовал Лях- Баклан. Он явно положил глаз на одну из тридцатилетних красавиц. Это не удивительно: она ведь уже делила с ним одну кровать в прошлом году.
- Галя, ты давай, ко мне подсаживайся, - пригласил он знакомую даму. Та мигом подсела к голове.
Рыжеволосая старшеклассница, естественно, присела рядом с Вовой. Она томно отворачивала взгляд, и старалась выглядеть весьма скромно. Кум Витя не возражал против амурных приключений сына, тем более, что его собственное колено уже поглаживала третья селянка.
И водка, и шашлык, и изобильные овощные и мясные нарезки поглощались отлично. Запивалось всё соками и минералочкой.
- Музон включить, Иван Иванович? – спросил водитель. Гости слегка кивнули.
- Давай негромко, чтобы поговорить могли, - отреагировал Лях-Баклан.
Заиграли «блатные» песни. Похоже, незатейливый репертуар всех устроил. Пошли разговоры о текущих делах. Особы женского пола не вмешивались. Светила полная луна. Дело двигалось к полуночи, но спать никто не хотел.
- Вы, хоть, надолго? – полюбопытствовали Дрючка и голова почти одновременно.
- Послезавтра поедем, - ответил, отрываясь от губ рыжеволосой распутницы Вовик.
- Ну, как ещё себя чувствовать будем, - уточнил кум Витя, и добавил: мама наша в Киев упорхнула, на работе всё ништяк. Видно будет, короче…
Голова и Дрючка понимающе кивнули. Иван Иванович сходил отлил, но вскоре вернулся. Дамы слегка захмелели. Самогон им был как-то роднее.
Кума Витю ситуация с «Волгой» до сих пор раздражала. Он не сомневался, что Лях-Баклан так поступил специально, а Карпуху с машиной сразу отослал домой. Напоминать об этом происшествии Вите не хотелось. Он просто прикидывал: как бы куму отомстить в таком же духе? Может, просто тихонечко в морду дать? Не столько за такие проделки, сколько за то, что отморозился и начал какого-то беса гнать. Типа, не было их там. А кто же был? К чему это? Естественно, как любой нормальный мужик, кум Витя не колебался в уверенности, что Вася просто дурака включил. А как иначе?
Лях-Баклан, в свою очередь, не мог понять, о чем таком говорит кум. Какое дерево и какую встречу на дороге он имеет ввиду?
Застолье получилось колоритным. Наиболее многословным был Дрючка и Вовик, которому алкоголь развязал язык. Молодой человек иногда даже о подруге новой забывал. В основном обсуждали его учебу в университете и растраты с ней связанные. Дамы тоже начали ненавязчиво вступать в разговор.
Часто взгляды кума Васи и кума Вити пересекались. Они как-то избегали смотреть друг другу в глаза. Затронули тему политики, попытались перейти на футбол. Опять к политике вернулись. Наконец-то, после неизвестно какой рюмки, кум Витя не выдержал и приподнялся.
- Ты отлить, кум? – поинтересовался на свою голову Лях- баклан. Кум Витя поднял вверх палец.
- Пошли со мной, кум! На два слова…
Василь Петрович нетрезво вылез из-за стола. Он обнял кума и они отошли метров на десять. Полная луна светила пуще прежнего.
- Так у тебя на «Волге» движок мощный, - начал кум Вася…Поселковый голова сразу понял, что тот опять клонит в свои дебри. Но понять кума он не мог, и ему, в конце концов, самому было интересно хоть в чем-то разобраться.
- Да на машину не жалуюсь. Зверь, - сказал Василь Петрович.
- А зачем те меня встречать поехал? И главное: зачем, как и куда, - язык Вити чуть заплетался, он помогал себе жестикуляцией, - да, куда, черт побери, вы так быстро рванули?
Голова взял кума за плечи, посмотрел ему в лицо:
- Братишка, ты что-то путаешь. Я не ездил тебя встречать. Моя «Волга» уже несколько дней в гараже. Ты не мог меня и Карпа видеть сегодня…
Лях- Баклан недоговорил. По выражению лица кума Вити он понял, что тот ему не верит. И не поверит. А блеск глаз кума не давал повода сомневаться, что голову посёлка могут, по-родственному, побить. Василь Петрович четко представил себе, что только, после серии кулачных ударов, когда он, окровавленный и забитый ногами, мычащий и хрипящий в куче листьев, будет твёрдо стоять на своём, кум Витя может и засомневается. Поселковый голова такого резкого развития событий не желал.
- Ладно, кум, пошутили, и хватит. Ну, я это был. Просто, новый двигатель на волгу поставили. От «мерса». А Карпуху я домой отправил. Не обижайся.
- Ну, ты …., ох, гад. Чего сразу не признал, - кум Витя толкнул Васю в плечо. Тот пошатнулся, на этом инцидент как бы исчерпался. Просто Лях-Баклан совсем не хотел эскалации неожиданного и глупого конфликта сейчас, в такой чудный вечер, с водкой и девками. В разгар бабьего лета, можно сказать. Он справедливо рассчитывал, что сможет прояснить, кого же они там видели на дороге? Что за «Волга» была? И если не сам кум, то крестник прояснит этот абсолютно туманный момент.
А в это время за столом происходило следующее. Рыжая деваха целовалась с Вовиком бойко, но руки молодому человеку при людях не позволяла распускать. Дрючка налегал на еду, тридцатилетние дамы о чем-то болтали. Отсутствие двух кумов прошло мало замеченным. После очередного мягкого отстранения своей руки от женской промежности, Вовик спросил у Дрючки:
- Иван Иванович, мне, когда я с батей ехал сюда, в лесу женщина показалась. Совсем голая и на бревне сидит. Да так правдоподобно…
Кусок едва не застрял в горле у Дрючки. Он даже поперхнулся.
- Да ты что, сынок? Голых видел?. Тебе дуже повезло, что мы сейчас с тобой горилку пьём. А ну расскажи, как было.
Девицы, включая рыжеволосую, тоже превратились в само внимание.
- Да, началось с того, что дерево упало на дорогу. Батя вышел из машины, чтобы его убрать, мне приказал никуда не высовываться. Тут подъехал мой крёстный с Карпухой на «Волге». Со стороны посёлка. Помогли они бате дерево убрать. Потом мы поехали за ними. А они как дали газу! Отстали мы, короче. Приехали к Вам, а дядя Вася уж тут как тут. Да, так вот, когда мы ехали, - я оглянулся назад и увидел: дерево лежит на месте, будто никто и не убирал его. А на нём сидит совсем голая девушка. Ноги раздвинула и смеётся. А батя оглянулся – уже ничего не было – ни девки, ни бревна…
Рыжеволосая слегка засмеялась. Более опытные дамы чуть хихикнули.
- А ну не ржать, бабы, - приструнил их Иван Иванович. С крайне озабоченным выражением лица он налил себе полную стопку беленькой и залпом выпил.
- Мне наверное, показалось. Я и бате так сказал. Только я думаю – ничего мне не примерещилось…
Дрючка качал головой.
- Не примерещилось тебе, сынку. Тебе твой батя или крёстный про голых в наших лесах говорили?
Вовик покачал головой.
- Ни разу.
- Да я им обоим рассказывал. А крестному, - тому всё время говорю. Только не слушают они меня.
- Так мне расскажите, Иван Иванович, - попросил Вовик. Рыжеволосая кивнула головой. Остальные, включая водителя, приготовились слушать.
- Начну, сынок, с того, что никакой крёстный с Карпухой к вам не подъезжали. Хочешь верь, хочешь не верь.
- Так вы тоже туда, Иван Иванович. Мы с батей пока в своём уме…
- Никто и не спорит. Вы в своём уме. Подъезжали к вам как бы крестный с водителем. Но только это не они были. Лес с вами так шутит. Хочешь, вважай, что леший. Но, на самом деле, голые, что в лесу. Могут людьми обычными обернуться. Они у нас уже больше ста лет обитают…
У слушателей мурашки поли по коже. Вавик ощутил, что стал чуть трезвее. Хотя, в сказанное Дрючкой верить отказывался. Во время паузы на улице стояла тишина. Было слышно, как тлеют угли в мангале, падают желтые листья и мочатся на забор кумовья в тёмном углу двора.
- На, глотни пять капель, мужики не обидятся, - Иван Иванович налил стопку молодому человеку. Вовик залпом выпил.
- Я тебе всё за голых людей в лиси расскажу. Даже то, что, что Василю Петровичу не успел сказать. А по машине – пойми: не могло её быть. В той час, колы вы крестного с Карпухой видели, Василь Петрович уже у меня тут был. А шофер его, правда, в отпуску. Да и куда бы она исчезла, спрашивается, если перед вами ехала? Не самолёт, поди.
Вовику спорить по этому вопросу не хотелось.
- Так что за голые? – он обнял рыжеволосую дивчину за талию.
Дрючка, как заправский сказочник, прищурился и начал повествование:
- Раньше, посёлок, где твой крёстный голова, назывался не так, как сейчас. Назывался он - Безгрешное. И был это не посёлок, а село. Это его уже при советской власти переименовали. А в старое время было в селе Безгрешном не меньш трёхсот хат, школа, церква, базар. Староста имелся. И вот году так в 1898 заехал в село пан из Курской губернии. По сословию купцом назвался. Была при нём жинка, баба в самом соку, сестра- молодуха и две дочери годков до двадцати. И хлопчик молодой, как бы племянник и как бы слуга. Купцу тому было лет сорок. И грошей у него хватало с избытком. Дом он себе купил едва ли не самый кращий в селе. Людей нанял, те ещё больше хату построили. И зажил там. Чем торговал – не ясно. Но только благодаря деньгам, дочкам своим да сестре, в дом к нему сразу ходить повадились и староста, и урядник, и священник отец Кирилл, да и вся видная сельская публика. Плюс ещё его девки и жена подруг себе позаводили. В общем, весело там было. Хотя, простые крестьяне стали замечать, что распутство и непотребство в доме того купца началось. И дочки, и сестра его слишком, как бы тебе сказать, свободно себя с мужиками вели. И вот через год построил тот купец дачный домик посреди леса, километров за пять от села. Как бы охотничий. Прямо на берегу пруда. Не хата – хоромы. И место выбрал – сказочное. Нанял туда слуг из Безгрешного: несколько совсем молодых девок да парней. И занялись они там не охотой, а этим, как его… нудизмом-мудизмом, будь он не ладен.
- Ну, сейчас в этом ничего зазорного, - перебил Вовик, поглаживая грудь рыжеволосой красавицы.
- Сейчас, это, сынок, тоже не хорошо. Одно дело, просто бы они голыми купались, в те годы только так и купались, а инше дело - так как купец курский завёл. Не понятно, кто там были ему те бабы: жинки, ли, дочки, или сестры, только жил он с ними со всеми бурной половой жизнью. Да ещё племяннику свой зад подставлял. И слуг своих в этот блуд втянул, и всю верхушку деревенскую с их женами да детьми.
- Кха-кха! Интересные рассказы. Ты, Ваня, что такое моему юному сыну рассказываешь. У него ещё психика неокрепшая…,- кумовья подошли к столу как-то неожиданно.
- Про голых из леса. Про что же ещё ему говорить? Это у Вани козырная тема, - сказал Лях-Баклан.
- Не перебивайте, дайте послушать, - попросил Вовик.
Кумовья сели за стол.
- Не будем перебивать. Мне и самому интересно. Давно не слышал о голых в лесу, - произнёс кум Витя.
- Слушай, кум, слушай. А я пока шашлычок подъем, если не возражаете. Вы и выпить тут, небойсь, успели в наше недолгое отсутствие, - Василь Петрович бухнул себе и куму водочки.
Между тем Дрючка, игнорируя сарказм Василя Петровича, продолжил мрачно-развратную историю:
- И вот в лето 1899, устраивали гости жители Безгрешного и семья того развратного купца в лесу такие проделки, что никакое современное порно не выдержит. Всё там было: и девственниц имели, и баб беременных, и детей малых, и стариков забавы ради, кошмар какой-то…
-Ну, чего кошмар, по-моему, веселье сплошное, - прокомментировал кум Витя.
- Может и так, только закончилось для извращенцев всё совсем невесело…, - Дрючка окинул всю компанию взглядом.
- Ты так складно про всё это …рассказываешь, - Лях-Баклан не преминул подколоть друга, - будто всё своими глазами видел. Или сам участвовал…
- Не довелось участвовать. Не из этой я породы. А вот прадед мой по отцовой линии, своими глазами всё увидеть смог. И, уже перед смертью своей, почти в столетнем возрасте, рассказал тайну голых из нашего леса.
- Ну, а нам расскажешь? – спросил кум Витя.
- А он тебе ещё это не поведал? – Лях-Баклан посмотрел на кума и пожал плечами. Он понял, что повествование Дрючки не интересует из всей компании только его.
- Так вот, в тот год, прадеду моему, простому селянину села Безгрешное, исполнилось двадцать пять годков. Невеста у него была, девица статна, справа к свадьбе шла. Тут поползли по Безгрешному слухи, что в лесном домике у купца оргии творятся. Начали девок молодых да баб беременных, да детей прятать. А что их прятать: никто себя и так в безопасности не чувствовал. Прадед мой тоже к лесу задом боялся поворачиваться. Но силком с деревни никого не крали. Просто этот бес в обличии купца сам всех искушал. И ехали к нему на разврат и блуд добровольно. Некоторые целыми родынамы. Но самое печальное, что сельского священника они искусили с попадьёй. А ещё и дьякона, и некоторых певчих из церковного хора. В итоге, часть села Безгрешное такими грешниками зробылось, что не дай Господь. Но половина крестьян противостоять искушению смогла. Но, в лис по грибы и дрова, старались лишний раз не ходыты.
Кое-кто нашелся, кто поехал до уездного старосты с жалобой на непотребство и блуд, что в лесу творились. Да, куда там! У этого прелюбодея, будь он не ладен, в уезде всё схвачено оказалось. В его лесну хату публичную у пруда, не только уездное начальство приезжало, но даже губернское. И те, кто жаловаться надумал, зныклы бесследно. Тут народ возроптал. У церкви захысту шукать пытались, да Митрополит родственником батюшки с Безгрешного оказался. Пообещал с ним поговорить по душам. Да, наверное, подзабыл. И падение нравов продолжилось. Тут прадед мой, ещё несколько мужиков и баб, собрались и покумекали, как с этим бл….вом покончить. Поняли крестьяне, что тот купец и его блудницы специально на их село посланы. Ведь не зря оно Безгрешным называлось. Вот и понадобилось кому-то искусить. А тут, як специально, наречена моего прадеда зныкла. Заподозрил прадед, что невинность свою решила она у купца на золото обменять. И вот под вечер собрал мой прадед мужиков твёрдых в вере…
- А может тех, у кого уже не стоял…- встрял Лях-Баклан. Но Дрючка на провокацию отреагировал спокойно.
- У кого на жен стоял, а не на друзей. И пошли ци мужики к проклятому пруду, где извращенцы предавались своим богомерзким порокам. И бачит прадед через кусты, как его любимая невеста, совершенно голая, к себе не только купца с урядником допускает, но как её сначала по три мужика во все отверстия использовали, а потом под собаку положили. А тут ещё другой мужик видит, как его сестру беременную сношают, а муж её от этого только удовольствие получает и при этом какой-то паренёк его ртом обслуживает. Кто-то с лошадью забавляется и тому подобное. Свальный грех, короче, разврат и бл…..во, словами не выразить даже. И закипело у прадеда да и у других в голове. Вилы и колья они с собой прихватили. Но было их человек десять. Вряд- ли бы они одолели проклятых извращенцев. Но тут уж ночь наступила, а эти развратники вино и шампанское нормально хлестали, да купец с бабами всем какого-то возбудителя добавляли. Короче: вморились они вскорости. И в хоромы свои попрятались, так как ночью в лесу им без одёжи, понятно, холодно стало. Придержали нормальные мужики свою ярость. Но когда сластолюбцы в дом забрались и притихли, перед рассветом самым, пожгли мужики тот проклятый дом со всех сторон. Двери они привалили, кто в окна выскакивал – вилами добивали. В общем, выжгли всё гнездо разврата. Никто не выжил. Коммунисты после революции, это дело представили, как восстание крестьян нашего села против панов. Ну, можно и так сказать, только не панская это усадьба была, и не паны в ней сгорели. Вот так.
- А выпить нам не пора? – задумался Василь Петрович. Все согласно кивнули.
- Знатный рассказ, - подытожил кум Витя, вытирая губы. Его рот был набит едой, поэтому говорил он невнятно, - сейчас они, что же, из мертвых восстали?
- Вроде того. Начали перед войной охотников в лесу стращать. Потом пропали. После революции, прадед и дед казалы, когда колхоз мой создавали, на этом пепелище порядок решили навести. Трупов пятьдесят похоронили. Прям там, у озера закопали. Без отпущения грехов, так сказать. И вскоре стали голые люди по округе шляться. На вид воны зовсим обычные. Манят за собой в лес. И всё - либо человека больше не видят. Либо его труп находят, а если он развратником по жизни был, то принимают его эти голые люди в своё братство, и тоже рыскает он по лесу в чем мать родила в поисках новых жертв. А тот пруд местные десятой дорогой обходят. Некоторые дураки из города иногда приезжают туда рыбки половить. Место, мол, сказочное. Видел я как - то рыбака одного после той рыбалки. Один выжил из четверых. И то в дурдом загремел, бедолага.
- Ну, ты, от купца недалеко отстал, организатор разврата, - Лях-Баклан засмеялся, кивнул на румяных дам и ущипнул свою Галю пониже спины.
- Не согласен, - Дрючка улыбнулся, - во-первых, у нас без извращений, мужчина с женщиной, как полагается. А, во-вторых, эти девки – кровь с молоком, живые и нормальные, а не халявы из леса.
- Так а эти, лесные, где-то неподалёку могут ходить? – робко предположил Вовик.
- Да, типун тебе на язык, сынок, - Дрючка прямо передёрнулся. Видно было, что в своём рассказе он ни на грамм не сомневался.
Алкоголь давал о себе знать. Сельские красавицы ещё рассчитывали на какие-то ласки от гостей. Водитель Дрючки тоже прикинул, что если кумовья и молодой сойдут с дистанции, обслуживать разгоряченных дам придётся ему, как это уже пару раз бывало.
- Вот, ещё, самое главное забыл, - Иван Иванович ударил себя ладонью по лбу, куда-то вскочил, и вскоре вернулся с тонкой папкой:
- Уже третий день, Вася, забывая тебе показать. Дывысь. Тут дочка моя на днях в чулане прибиралась. От прадеда фотографию нашла. Вси дывытысь! Это фото с дому того курского купца. Это он со своими жинками и племянником.
Кум Витя, Вовик и девицы моментально прильнули к извлеченной из папки старой фотографии. Она действительно была старинной, небольшой и не очень четкой. Один уголок у неё обгорел. Поселковый голова интереса не проявил, глянул мельком.
- Не, Василь Петрович! Я специально для тебе цю фотку привёз. Ты подывысь – никого не признаёшь?
- Ты что, шутишь, Вань? Кого я признаю, - хмыкнул Лях-Баклан, но, чтобы не обижать приятеля, посмотрел на фотопродукцию более основательно. Лицо его напряглось, насмешливый вид пропал куда-то.
- Да это же Карпуха, - он ткнул пальцем в племянника купца.
- Какой Карпуха, Вася? Фотографии сто десять лет почти, - теперь улыбался Дрючка. Кто-то из его предков, поди.
Те, кто знал Карпуху, а знали его почти все, подивились невероятному сходству. Но ещё более невероятное совпадение озвучил Вовик:
- А сам купец, гляньте, на крестного как похож!
- Действительно, - кивнул кум Витя и рыжеволосая.
Лях-Баклан плюнул.:
- Да ну вас к такой-то матери! Я, вообще, не из ваших мест. Я в России родился. И я не извращенец! Померещится вам такое спьяну. Прячь свой дурной антиквариат, пока я его у тебя не отобрал и в мангал не кинул.
- Да, ладно, Вася, сам понимаешь, какое совпадение дикое, - утешил кума Витя. Только Вовик и Иван Иванович, похоже, думали и понимали что-то по-своему.
Выпили ещё, перекурили. Разговор перешел в иную плоскость. Кум Витя уединился со своей новой знакомой в уютный кабинет, чтобы сделать это по- быстрому и ещё успеть выпить со всеми. Поселковый голова, его Галя, Иван Иванович и водитель нашли какую-то общую тему для беседы, не касающуюся голых из леса.
Вовик с рыжеволосой обольстительницей немного отдалились от остальной компании. Они подошли к костру и начали отчаянно целоваться. Вовик испытывал острейшее желание. Но его подруга чуть отдалила мгновения прекрасного:
- Вов, погоди, мне пописать надо. Дай, я быстро, а то уже не выдержу…
- Да садись прямо здесь, кто увидит?
- Ты увидишь.
- А что тебе меня стыдиться? – Вовик сгорал от нетерпения.
- Да и то так. Я, Вова, никого не стыжусь, просто от земли ноги замажу. Зачем, если в пяти метрах от нас отличный туалет.
- Ну, давай бегом…
Когда его пассия вернулась, Вовик не успел, как следует покурить и сосчитать даже три звезды на небе. О голых из лесу, о происшествии у сломанного дерева он, как-то уже и не думал.
-Быстро ты, - он поцеловал рыжеволосую, - какая-то ты похолодевшая стала.
- А ты думал? Теплоотдача ведь произошла- красавица взяла его под руку и стала увлекать подальше от компании. При этом она целовала Вовика, шептала, как она хочет его, и умелой рукой массажировала возбуждённого молодого человека между ног. Вовик, забывший обо всём, остановился, когда уже понял, что они основательно вошли в лес…
Его кинулись искать под утро. Когда рыжеволосая девушка кое-как выбралась из туалета и подняла крик. Она объяснила, подбежавшим к ней Дрючке и его шоферу, что когда отливала, кто вырубил её ударом по голове. Через сколько времени она пришла в себя – не помнит. Голова у неё действительно была слегка разбита и на рыжих волосах запеклась кровь. Рассвело. К поискам Вовика подключили МЧС. Кум Витя едва осознал, что его сын исчез. Телефон не отвечал, в город он не уехал. Лес и водоёмы, включая пруд с дурной славой, прочесывали почти неделю. Безрезультатно. Больше Вовика никто не видел. Даже в голом виде.
В суматохе произошедшего все как-то забыли о фотографии семьи злосчастного и загадочного курского купца. А ведь могли бы увидеть, что не только Лях-Баклан и его водитель похожи на купца и племянника, но и гулявшая с ними рыжеволосая красавица весьма напоминает одну из его дочерей…
Через год кум Витя, так и не смерившийся с потерей сына, запил и разбился в аварии. Вот когда речь зашла о дележе его приличного наследства, якобы Вовик появился. И, говорят, в компании с крестником. Они это были или очевидцы что-то напутали – остаётся туманным, как и вся эта непонятная история.
Октябрь 2006
Сергей Крамаренко
|
|