Седеющая голова
Вдруг повернулась к незнакомцу,
Глаза подобные колодцу
В его вперилися глаза.
Спокойный голос произнес:
“Мое спасибо необычно,
Не то, что принято привычно.
Я осушу твой мир от слез.
Тебя не будут озлоблять
Людская ненависть, измены
И сердцу трудные дилеммы
Не будут боли причинять!”
Она нагнулась к трупу льва,
Платок смочила в струйке крови,
Шепча слова, насупив брови.
Он шевельнуться мог едва.
Она окрашенным платком
Снаружи к сердцу прикоснулась.
И завертелось, закружилось
Реальностью назвать, иль сном?
И речь напутствия звучит
Ему вослед: “Запомнить должен,
Что камень сердца хоть надежен,
Но тайну он в себе хранит:
Он проницаем для любви,
Для чувства, что ютится в сердце
И никуда тебе не деться
От этой истины судьбы.
Но той любви доступен вход,
Которая тебя не ранит.
Люби как сын, люби как брат,
Как сердце пожелает, но…”
Открыл глаза, взглянул вокруг.
Все та же речка, те же звуки
Лишь от волненья влАжны руки
И возле сердца красный круг.
Промчались с той поры года.
Он проще к жизни относился,
По мелочам не суетился,
Но омрачался иногда.
В него капризный Купидон
Пустил стрелу и в сердце прямо
Стрела вонзилася упрямо.
И вмиг исчезло то пятно.
То незаконченное “НО…”
Он с детства не сумел забыть.
“Но… лишь одной любви
Дано защиту сердца уязвить!”
|
|