Письмо XLI
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты пишешь: Совершенствую свой дух...
Прекрасно, нет нужды искать опеки
На небесах, тревожа Бога слух,
Прося о том, что можем сделать сами,
Ведь Бог вблизи тебя, с тобой, в тебе!
Не надо дух искать за небесами
Иль в церкви, поищи его в себе.
И как ты обращаешься с ним втуне,
Так и твой дух дает тебе совет.
Без Бога кто возвысит над фортуной?-
Лишь Он способен дать на все ответ.
Когда идешь густой и тихой рощей,
Где свет скрывает плотная листва,
Внушает все (как объяснить попроще?),
Что в роще - проявленье Божества.
Истоки рек, глубокие пещеры,
Озера темных, непрозрачных вод...
Все это пробуждает святость веры
И нам благоговенье придает.
А если ты увидишь человека
Бесстрашного, спокойного, как Бог,
Глядящего, не поднимая века,
На всех... Ужель бы ты понять не смог,
Что видишь не преддверие могилы,
Что в нем Великое опору обрело,
Что снизошла Божественная сила
На бренность тела, на его чело?
Высокая душа чужда волнений,
Ничтожны ей стремления и страх,
И, в этом - несомненность объявлений
Божественных начал в его устах.
Как солнца луч, земли едва касаясь,
Живет своим источником в веках,
Так и душа, великая, святая
От Бога дарит свежесть родника.
Она нас не чуждается, но связи
С Божественным - основа многих Вер.
И подымает нас из плотской грязи,
И нашей жизни подает пример!
Душа в себе хранит добро от века,
Она не блещет внешним, наносным.
Что есть глупее славы человека
Чем в том, что может быть раздельно с ним.
В арену укротители выводят
Усталых львов, блестящих красотой...
Но дикий лев намного превосходит
Расслабленного, с гривой золотой.
У одного - прекрасный дом и челядь,
Он получает много барыша,
Обильно жнет (порою - где не сеет),
Но Сам, при том, не стоит ни шиша.
Что человек?- Душа. А в ней? - Лишь разум.
И высшим благом в нем - исполнить то,
Что никому не в силах сделать сразу,
Но, чем достойно подвести итог.
Толпа, в припадке общего веселья,
Несет туда, где нас пленит порок.
Живи с природой - избежишь похмелья.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=====================================
Письмо XLII
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты веришь, будто он - дитя добра?!
Таких - один, и то не в каждом веке...
Как исключенье, Господа парад.
Когда б он знал хотя б, что это значит,
Он даже не надеялся б им стать...
Что из того, что о дурном он плачет?
Иуда тоже пожалел Христа...
Он ненавидит безудержность власти?-
Он сам бы сделал то же, если б мог...
Пороки многих скрыты в них, отчасти
Из-за того, что чуют немощь ног.
У них нет средства показать всю низость,
Которую таят в себе давно.
Так, нас змеи не устрашает близость,
Когда лежит зимою, как бревно.
Ты утверждал, что некто - в твоей власти...
Я отвечал: в твоих руках перо...
Он улетел, он был известной масти,
Что отвечают злобой на добро.
Кто угрожает - тот пожнет угрозы,
Кто домогался - бремя обретет.
Поэт в мечтах - постигнет жизни прозу,
Когда она сквозь камень прорастет.
Всю тупость нашу видно из того лишь,
Что ценность мерим, деньги возлюбя...
Отдать за долг свой дом - не приневолишь...
Всего дешевле ценим мы себя.
Есть ценности - опасней злого жала
Осы, что проползает по губе:
Когда б они нам не принадлежали,
То мы принадлежали бы себе.
Когда ты помышляешь о расплате,
И проливаешь слезы, как капель,
Не надоело то, что ты утратишь?
А, если нет - привыкнуть не успел...
Нет денег - нет в деньгах безумной жажды.
На все готовы, чтоб сберечь свой кров,
Но, сохранить себя не в силах каждый.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=======================================
Письмо XLIII
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты спрашиваешь: Как я все узнал?-
Молва все знает, хоть таись в отсеке,
Хоть вырой неприступнейший канал.
В провинции ты - важная фигура,
Хотя для Рима - кочка меж холмов.
Потомкам ты - герой литературы
И тема размышленья для умов.
Зачем мы строим стены? Вроде ясно -
Чтоб было где в спокойствии прожить?
Увы...Мы ищем в них не безопасность,
Лишь средство незаметнее грешить.
Как счастлив тот, кто мог бы жить отлично
С дверями без засовов и замков,
Чтобы пришедший не поймал с поличным,
Хотя б, не приглашен и не знаком.
Кто честен - может жить в прозрачных клетях,
Здоровый - не боится докторов
Не забывай, что совесть - твой свидетель.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=========================================
Письмо XLIV
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Как? Ты - в происхождении убог?!
У всех людей, что римляне, что греки,
Есть общий прародитель - это Бог!
Ты - римский всадник, могут твои ноги,
Вблизи орхестры пролагать следы,
А есть другие, их довольно много,
Кому закрыты первые ряды.
Лишь благородство духа не закрыто:
Клеанф-садовник воду подносил,
Сократ с рожденья не был именитым,
Платон неспешно набирался сил.
Платон сказал нам: "Все цари - из рабства,
И нет рабов, в чьих предках нет царя."
Ни царь, ни раб, не признающий братства,
Не в силах устоять у алтаря.
В чем благородство? В древности портретов,
Которые проходим чуть дыша?
Поверь, мой друг, секрет совсем не в этом:
В нас благородство создает душа.
Вообрази, что ты не римский всадник...
Есть путь из пешек в мощного ферзя,
Толпа не в счет - то зависти рассадник,
Но путь прямой во зло свести нельзя.
Не заплутай - есть в жизни цель и средства,
Блаженство - цель. Пусть средства хороши,
Но не всегда им цели по соседству,
А средства - могут цели притушить.
Жизнь - лабиринт...Кто в спешке в ней плутает -
Напоминают глупых школяров.
Кто видит цель, впустую не мечтает.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=============================================
Письмо XLV
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты жалуешься: Мало тебе книг...
Зачем бродить в большой библиотеке,
Когда не выбрал Книгу и не вник?
Ты просишь книг, а не моих советов -
Я все готов отдать из закромов,
И сам прийти, наградою за это
Узрев твой рост и духом, и умом.
Не стану я считать красноречивым
Себя, когда ты просишь мой совет ,
Как я не мог бы счесть себя красивым,
Из-за того, что просишь мой портрет...
Прочти мой труд... пусть смотрится топорно,
Пусть истины в нем нету ни на грош...
Поверь, что я ищу ее упорно,
Который год отцеживая ложь.
Я верю рассуждениям великих,
Но знаю за собой свои права:
Открытия великих многолики,
Но все ль они сумели нам назвать?
Они в словесных тонкостях погрязли,
Ища в словах второй и третий смысл.
Как жить?! Как умирать?! Сказали разве?!
Нам к этому направить нужно мысль!
Что в сходном слове? Различенья ради?
Впустую мысль в синонимах кружит...
Желания - с желаньями в разладе...
И замысел - от замысла бежит...
Как лесть врага напоминает дружбу,
Найдя в глубины сердца верный путь!
Она пленяет слух наш безоружный,
И приглашает душу отдохнуть.
Здесь наглость бродит смелостью счастливой,
Умеренность стоит, как лени знак,
Под маской осторожного - трусливый,
И другом притворяется твой враг.
Пусть самый хитрый в умозаключеньях
Докажет, что у нас растут рога...
Кто глуп настолько, чтоб искать леченья
От них?- Уж слишком плата дорога...
Наперсточников ловких рук виденье
Не знающим - надежды сладкий мёд.
В софизмах мудрецу - лишь наслажденье,
А глупый - их и вовсе не поймёт.
Блажен, познавший золото от века,
Но благо находящий лишь внутри.
Кто видит в человеке - Человека
Тот знает, что любой - неповторим.
Кто тверд в сужденьях, и в делах бесстрашен,
Кого фортуна бьет, а он лишь рад,
Собой являя неприступность башен,
Которые по крыше лупит град.
Сказавший: Лгу...Он лжет? Иль молвит правду?-
Пустой вопрос, когда все в жизни ложь...
Не лги себе - ты будешь мной оправдан,
Жизнь уличи - и счастье в ней найдешь.
Что благо - то для всех необходимо,
В похлебке не ищи желанных благ.
В излишнем лишь дурак непроходимый
Находит жизни смысл, надежды флаг.
Проверь любого: думает про "завтра",
Откладывая дело под сукно.
А жизнь бежит быстрей, чем стынет завтрак,
Как падают костяшки домино.
Закончу, чтоб в твоей руке вместилось
Мое письмо... и так в нем много строф.
Оно твои сомненья просветило?
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
================================================
Письмо XLVI
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Обещанную книгу получил,
Хотел прочесть попозже, без помехи,
Открыл...и дочитал среди ночи...
Она мне показалась столь короткой,
Как книги, что оставил Эпикур.
Я поражен был плавностью полета
души, избравшей мужественный курс.
Я прочитал ее весьма проворно,
Как пищу больше уху, чем уму.
Ты и предмет в ней выбрал плодотворный,
Не тесный дарованью твоему...
Прочту еще раз, лгать тебе не буду:
Нет смысла лгать из-за семи ветров.
Вновь написать о книге не забуду.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=======================================
Письмо XLVII
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Я знаю, что ты милостив к рабам...
Ты прав: мы на Земле - в одном ковчеге,
Над нами одинакова судьба.
Они рабы? - Товарищи по рабству...
Они рабы? - Соседи по двору...
Они рабы? - В них лик смиренья, братства...
Они рабы? - Все: Люди, по нутру...
Меня смешит спесивая привычка:
Вокруг стола держать толпу рабов,
И есть гораздо больше, чем прилично,
И стариться, толстея, без зубов...
А раб не смеет молвить даже слова,
Ни кашлянуть случайно, ни чихнуть:
Малейший шум карается сурово.
Стоят всю ночь, не смея отдохнуть...
За это - о хозяевах напрасно
Судачат, в их присутствии молча.
А тот, с кем обращались вы прекрасно,
Не дрогнет под рукою палача.
"Мой раб - мой враг?"- Их делаем врагами
Жестокостью и грубостью к рабам:
Плюем - он подтирает под ногами,
И, мы же, их пинаем, как собак.
Вот ножиком, заточенным как жало,
Строгает повар драгоценных птиц...
Кто научил его, тот больше жалок,
Чревоугодьеи маясь без границ.
Вот виночерпий, женщиной одетый,
Выщипывает каждый волосок...
Вот цензор над гостями зрит приметы,
Кого позвать на завтрашний кусок...
А тот, на ком лежит закупка пищи?
Кто в тонкостях постиг хозяйский вкус?
Как ублажить того, кто был пресыщен,
Кому давно во вред любой укус?
Пути фортуны грозны и скалисты,
И приговор ее бывает строг:
Тот, кем когда-то продан был Каллиста,
Последним был не пущен на порог.
Одно в нас семя, и над нами - небо...
Живут и умирают все, как ты.
И, как бы высоко поставлен не был,
Фортуна поджидает у черты.
Я поясняю на простом примере,???
Вот правило, что нужно изучить:
"Будь к нижним обходителен в той мере,
Что хочешь сам от высших получить."
"Но надо мною нету господина!" -
Пока ты молод...Будет, хоть один...
Когда мы видим в зеркале седины,
То рядом, в отраженьи - Господин.
Сизигамбида, Крез, жена Приама -
Гекуба...испытали в жизни плен
Платон был продан в рабство - дар тирана,
Пиратами захвачен Диоген.
Пускай кричат, что это неприлично:
Почтить рабов, как праведность столпов...
Но, тут же я поймаю их с поличным,
За целованием руки чужих рабов
Теперь поверить трудно (но не смейся,
В том мудрость предков: дух свой исцели) -
Хозяева звались "отцом семейства",
Рабы же "домочадцами" звались.
"Что - всех рабов за стол?!" - Нет, тех, что лучше,
Но важны не занятия, а нрав...
К занятиям нас приставляет случай,
А в нравах каждый сам бывает прав.
Глуп тот, кто в лошадях не знав понятья,
Оценивает лошадь по узде.
Еще глупее, кто, по их занятьям,
Способен выбирать себе друзей.
Он раб! Но, может он душой свободный.
Он раб! Но, покажи мне, кто не раб
У скупости, у похоти голодной?
Все в рабстве: Господин наш общий - страх.
Окажем всем рабам своим доверье,
За мелкие оплошности простим.
Будь сам - Высоким без высокомерья,
Чтоб не был страшен им, но был бы чтим.
"Раб - как клиент хозяина? Мечтанья..." -
Довольно нам, с рождений до гробов,
Как Богу - лишь любви и почитанья:
Со страхом не соседствует любовь.
Наказывать раба словами - право,
Побои применяют для скота.
Порок наказан - будет лучше нравом,
Распущенность же - к благу глухота.
Мы обретаем царские привычки:
Чуть что - и без границ пылает гнев...
Сам царь все это знает "сквозь кавычки",
Но, поиск зла продолжит посинев.
Нрав добрый всем доволен, не меняясь,
Злонравие - изменчивей ветров,
Что облаков толпу с собой гоняют.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
====================================
Письмо XLVIII
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Ты мне прислал дорожное письмо,
Такое длинное, что лучше ставить вехи
Между абзацами и положить в комод -
Хочу подумать и отвечу позже.
Решить вопрос сложнее, чем задать:
Что одному - на смертный путь похоже,
Другому - восхищенья благодать.
Кто, в дружбе - равно помыслами чисты:
Добро и зло - одни двоим в судьбе.
Не могут быть блаженны эгоисты:
Что дал другим, потом пожнешь в себе.
Такой закон дарован нам от века,
Он связывает нас прочней, чем нить.
Кто многим делится со всяким человеком,
Тот с другом все способен разделить.
Софисты, хитроумные досугом,
Тусуют смыслы слова "человек"...
Пусть скажут: Чем делиться нужно с другом,
Что человеку мне отдать навек?
"Всяк человек - мой друг?". Другой подскажет:
"Важней, чем человек - мой верный друг"...
И, первый дружбой хлеб поутру мажет,
Второй, для друга, сломит все вокруг...
Пускай не понимаю я в софизмах -
Я знаю направление и цель!
Их разбирать - достойно укоризны:
В них не найти волшебных панацей.
"Мышь - слог, а мышь ест сыр...Сыр съеден слогом?"-
Здесь - глупость, но, какая в том беда?
Ты в мышеловках слогов видел много?
Не видел?- Нет от слога нам вреда.
Нелепицы философам постыдны...
Неужто ради них мы морщим лбы?
Чтоб ясное считать неочевидным?
Не понимать превратностей судьбы?
Зачем ты сочиняешь эти штучки?
Не время забавляться, помощь ждет:
Когда больной уже дошел до ручки,
Так шутит только круглый идиот...
Ты шутишь, а больным, поверь мне, страшно...
Ты шутишь и не слышишь: Помоги!
Протягивая руки к твоей башне,
Все верят: будут сломлены враги!
Тащи скорее из водоворота,
Пусть истина им освещает путь.
Узки для блага тесные ворота,
А зло - везде проникнет как-нибудь.
Дели необходимое с излишним,
Скажи, как легок праведный закон,
Пусть он не обещает сладость вишни,
Но дарит нам улыбку, а не стон.
Софизмы - бесполезны и порочны:
В них крепкого оружья не найти...
Ты видел, чтобы с веником непрочным
Фортуны след пытались замести?
Увертки и ловушки эти - ложны,
Кто верит им, тому уж - "дело швах".
Как претор на суде - истцу помощник,
Так мудрость восстановит нас в правах.
Зачем учить грамматики начала?
Зачем я к философии приник?
Стать равным Богу - вот что обещала!-
Так покажи обещанный родник.
Все доброе - и просто нам, и ясно,
Как истинность творений мастеров.
Не трать свои минуты понапрасну!
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=====================================
Письмо XLIX
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Кто вспоминает о своих друзьях,
Когда знакомый холм узрит вдалеке,
Имеет в своей памяти изъян.
Кампания, Неаполь и Помпеи
Вернули остроту моей тоске.
все, как вчера...и вспомнил о тебе я,
Вновь оказавшись в чувственной реке.
А разве "очень давним" было что-то?
Недавно - детство...Рядом - Сотион...
Вот вел суды, вот потерял охоту,
Вот - силы...Скоротечен ход времен...
Как разделить на долгие отрезки,
Всю жизнь, что малой точкой на листке?
Вот детство, юность, переход нерезкий...
И старость серебрится на виске.
Бег времени , что прежде незаметен,
Становится с годами все ясней.
Видна черта, подобно черной метке,
Считать убытки легче ближе к ней.
Как молвил Цицерон наш незабвенный:
"На лириков не стоит тратить дней."
Но, лириков бессилье - откровенней,
А диалектиков понять трудней.
Что мучиться над глупостью вопросов?-
Умней - познать бессмысленный их круг.
Конечно, в мелочах копаться просто
Для тех, кому вся жизнь - сплошной досуг...
Нет времени средь жизненных сражений
К сомнительному смыслу припадать.
Когда угрозы - смерть и пораженье,
Ты должен весь борьбе себя отдать!
Заслуженно сочли б меня безумным
На грани поражений и побед,
В пылу боев кровавых, грозных, шумных,
Несущего замысловатый бред.
Не стану тратить труд на эти вещи,
Последний бой встает передо мной!
Смерть - с жизнью...Это много хлеще,
Чем враг, еще стоящий за стеной.
О, научи, как не бежать от смерти!
О, научи, как жизни дни сберечь,
Когда фортуна неизбежно чертит
Последний круг молчания и встреч!
Скажи мне перед сном: Ты не проснешься.
Наутро мне скажи: Не ляжешь спать.
При выходе из дому: Не вернешься.
На входе: Ты не выйдешь погулять.
Рассей мне мглу - и я постигну сразу
Ту истину, что в мраке не видна.
Ведь от природы мне дарован разум...
Не лучший, но способный все познать.
"Речь истины проста." В ней - справедливость.
Умеренность не мудрствует хитро.
Оберегай природную стыдливость.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=============================================
Письмо L
Привет тебе, Луцилий, от Сенеки!
Пять месяцев несли твое письмо...
Я не спросил прошедших путь далекий
Ни о делах, ни о тебе самом.
Я знаю: ты теряешь заблужденья,
Не веря в "обстоятельства грехов".
Не место, и не время наважденьем
Пороков, лицемерия стихов.
Куда бы мы ни шли - пороки с нами.
Гарпаста (помнишь - дуру у жены?)
Ослепла... но сама о том не знает,
Считает, что ей факелы нужны...
Смеемся...Над собой смеяться впору...
Кто скажет, что он жаден или скуп?
Он скажет, что не смог найти опору...
Поверим ли тому, кто сроду глуп?
Зачем себя обманывать напрасно,
Ведь беды не приходят к нам извне...
Беда сидит внутри, кому не ясно,
Тому лечиться в сотню раз трудней.
Встречаются... действительно уроды,
Не ищущие в старости врачей.
Того, кто отпадает от природы,
Не в силах исцелить совет ничей.
Стыдимся благомыслия науки,
Случайно не приходит этот дар.
Кто смолоду к душе приложит руки,
Не станет заскорузлым, хоть и стар.
Упорный труд всегда идет на пользу,
И бревна распрямляются теплом,
А дух - податлив, как легчайший воздух,
И выпрямить его - не тяжело.
Хоть мы в плену, отчаянью нет места:
Пусть злом давно захвачен твой порог,
Твоей душе, податливой как тесто,
По силам исцелить в себе порок.
Смелее! Сам Господь мне здесь свидетель:
От семени рождаются плоды.
С природой сообразна добродетель,
Пороки ей - враждебны и чужды.
Начало трудно и лекарства горьки,
Но, веря наставленьям докторов,
Хромой взойдет в невиданные горки.
До новых встреч, дружище.
Будь здоров.
=====================================
апрель-май 2003
|
|