РОМАН ЕФРЕМОВ
КОЛЧАК
Как тяжело молчать и знать,
Что снисхождения не будет,
И не надеяться, и ждать,
Когда придут в шинелях люди.
Угрюмо проворчат ключи,
Запахнет дегтем и махоркой,
И поведут меня в ночи,
В проулки вглядываясь зорко,
На снежный берег, и в овраг,
А там на лед по тропке ближней,
И к страшной проруби, где так
Вода черна и неподвижна.
Они губили Русь мою,
Я воспротивился их воле –
И вот уже на льду стою,
Как одинокий воин в поле.
Те, кто напротив, прячут взор,
Полы шинелей плещет вьюга.
Вот зачитали приговор,
О чем-то шепчутся друг с другом.
Да полно, люди будут спать!
Войной истерзаны без меры,
Они затихли, им плевать,
Кто там еще погиб за веру.
Россия погрузилась в сны,
Как нищий с тощею котомкой,
Мы той России не нужны,
И поколения потомков
О нас в учебниках прочтут
Лишь то, что им узнать позволят.
Но верю – будет высший суд,
И речь на нем держать я волен.
Меня вы вспомните тогда,
И все оцените, поймете –
И золотые поезда,
И армии по грудь в болоте.
Я сам себе – и адвокат,
И прокурор, а суд тот – Божий.
Течет истории река,
Своих героев время множит.
Блестит ангарская вода,
И валит с ног, как пуля, ветер…
Моей России никогда
Уже не быть на этом свете.
АРТЁМ ВЕДЕРНИКОВ
БОЛЕЗНЬ
Что с тобой, краса багульная?
Отчего же во хмелю,
Ты пропойцею разгульною
Прожигаешь жизнь свою? –
На глазах у мира строгого
Ты, оставив всякий стыд,
Коль смеёшься – так до гогота,
Коли плачешь – так навзрыд.
То в порыве пьяной щедрости
Злато жалуешь чужим,
То в стенаниях о бедности
Простираешь руку к ним.
Подстрекательством нечистого
Вовлеченная в запой,
Бьёшь своих детей неистово
Друг о друга головой.
А как только ты бесчувственно
Погружаешься во мрак,
Над святынями кощунствует
Недруг твой, забывший страх.
А потом ты просыпаешься,
Пьёшь рассол из слёз детей
И, когда трезвеешь, каешься
Перед совестью своей.
Ты не глупая, не слабая,
Ты – любимица небес!
Перестань безвольной бабою
Лучшей доли ждать себе!
Русь моя! рукою твёрдою
Немочь чёрную сломи
И звездой святою, гордою
Освети крещёный мир!
СЛАВЯНЕ
В берёзовом храме заветной России
В убранстве озерных подсвечников звёзд,
Славяне о славе былой голосили,
Не в силах сдержать удручающих слёз.
Славянская гордость подверглась распятью.
В соборе христовом открылась мечеть.
Распроданы пашни и преданы братья.
В забвеньи задорная удаль мечей.
Лишь тесто из туч ветры-демоны месят,
Да в сумерках горло дерёт вороньё.
Сквозь тучи кривой ятаган-полумесяц
Луга озаряет зловещим огнём.
Фантом недорода завис над полями.
Господствуют враг и разгул нищеты.
Воспряньте же духом, смурные славяне,
И с именем Бога сомкните щиты!
Чтоб солнце надежды взошло золотое
Над Русью – капризным ребенком Творца,
И чистым живительно-теплым настоем
Наполнило сжатые скорбью сердца!
НОВОМУ ВЕКУ
Мы родились, когда понятно стало,
Что быль из сказки не слепить уже,
Когда над песней Сокола смеялось
Бесчисленное полчище ужей.
Наш час настал. Мы – новые мессии,
Трибуны, созидатели, творцы,
Не сыновья сегодняшней России –
Её ещё безусые отцы!
РАССВЕТ
Тёплая ночь пахнет терпко и пряно,
После дождя разметавшись во сне.
Лёгкий, как пух, полушалок тумана
Мягко ложится на плечи сосне.
Струям волос, что достойны и граций,
Я подставляю украдкой ладонь –
Чудно в душистом стогу дожидаться
Пламень рассвета с богиней младой!
Раннего утра пернатый посланец
Дарит полям трелей липовый мёд.
Вот и заря – во всю щеку румянец,
Гордо над заспанной Русью встаёт.
РОССИЯ
Нет от росы следа. Сушь выбелила пылью
Дороги-рукава, манжеты-тупики,
И бурой бахромой бурьянный чернобыльник
К обочине пришит. Бездождью вопреки,
Высок и полон сил, он славит солнце это,
Хотя светила длань в июле нелегка.
Пытаясь хоть чуть-чуть убавить пламень лета,
Синь неба молоком разводят облака,
И к вечеру с небес уже струится нежность…
Лежит и, глядя в высь, соломинку грызет
Распахнутый мой край – мальчишка безмятежный,
Раскинув руки аж за самый горизонт.
МАГЕЛЛАНОВЫ ОБЛАКА
Магеллановы облака - две ближайшие галактики в
созвездиях Тукана и Золотой Рыбы. Невооруженным
глазом видны на небе в Южном полушарии.
I.
Век кончался без всякой романтики,
Мир поставив к исходу вверх дном.
Мы в прожженные кутались ватники
На чужбине в дозоре ночном.
Плыл сиреневый дым над кошарами,
Мирно голос звучал земляка:
«Друг, ты знаешь, в другом полушарии
Магеллана видны облака.
Мальчуганом в родительском доме я
По ночам залезал на чердак,
Где заждались друзья - «Астрономия»
Театральный бинокль, Зодиак.
Вырываясь из сумрака душного,
Открывал я иные миры
И не верил, что звезды - бездушные
Раскалённого газа шары.
Повидать бы их спины колючие,
И не жалко тогда умирать!»
Чтоб его подбодрить, я пошучивал:
«Мы ещё оседлаем их, брат!»
Кто мог ведать, что через полмесяца
В цинке к маме пошлют земляка,
Что отныне вовеки не встретятся
Магеллановы с ним облака.
II.
Мы не бредим уже бригантинами –
Улетучилась наша весна.
Приземленными и меркантильными
Стали помыслы многих из нас.
И в погоне за счастьем, за славою
Помогать стало нам не с руки:
Мы забыли о милости к слабому,
Возвышаясь, мы топим других.
Только тщетно: в сравнении с вечностью
Мы – земные халифы на час,
И чем алчней мы мелочно мечемся,
Меньше Господу дела до нас.
Но я верю – наивно? запальчиво? –
Горний свет не угаснет, пока
И в российской глуши видят мальчики
Магеллановы сны-облака!
ЧУЖАЯ ЗИМА
Снег сходит с неба хлопьями
И укрывает парк:
Не видно гор за стеклами,
Не слышен лай собак.
За окнами метелица
Качает фонари.
Зайдет патруль - погреется,
За жизнь поговорим.
Уйдет - от снега мутного
Мгновенно став седым;
Метель его укутает
И занесет следы.
Курю, смотрю, как кружится
Совсем как русский снег,
И вдруг во мгле почудится,
Что ты идешь ко мне.
ЕЛЕНА ЛАРИЧЕВА
Нерасколдованный мир
Белых прекрасных берез.
Древнеславянский миф
Девушки с золотом кос,
Той, что пошла в луга
Солнце весны встречать,
Медленных рек берега
Песней своей привечать.
Строен и гибок стан,
Платья красив узор,
Глаз голубых кристалл √
Нежен и кроток взор.
И полюбив красу
Девушки юной той,
Ветер весны в лесу
Выстроит тени в строй,
Мягко теплом дохнул,
Солнцем, пыльцой цветов.
И к небесам вспорхнул
Легких листочков рой.
Белой березой в миг
Образ славянки стал.
И в восхищеньи стих
Ветер, слегка устав.
С дней тех прошли века.
В мире берез не счесть.
В каждой из них пока
Сердце славянки есть.
В утреннем блеске рос
Ветер в листве шалит.
Кажется √ средь берез
Девушка та стоит.
И в разделе "история русского народа (русских славян)" (я выставляю на конкурс это стихотворение, хотя оно не совсем об истории, но поскольку славян в древности называли гиперборейцами, я осмелюсь его представить)
(http://www.stihi.ru/poems/2003/06/05-358.html)
Гиперборейка
Диких вьюг охрипшие напевы,
Снежных далей матовая тишь┘
Наше лето √ призрачная дева -
Не заметишь и не ощутишь.
На просторах всей Гипербореи
Стужа храм возводит ледяной.
Надо мной закат цветет, алея,
И снега ложатся предо мной.
Моё сердце бьется с тихим звоном.
Моё сердце нынче изо льда.
По заснеженным брести я буду склонам,
И друзьями станут мне ветра.
Северянка я, гиперборейка.
Вижу снег, пургу, прозрачный лед.
Я сижу у дома на скамейке
Солнце мне привет прощальный шлет.
Знаю я, что есть на юге где-то
Страны, где не ведают зимы,
Где цветут сады, и вечно лето,
Где теплом пронизаны все сны.
Там растут прекрасные растения.
Звери там чудны и хороши┘
Но закрыты сумрачные двери
Для морозом кованной души.
Если солнце юга отогреет
Моё сердце √ стает в сердце лед.
Но меня тогда Гиперборея
Никогда назад не призовет.
Знаю, если в сердце лед растает,
Не намерзнет больше никогда.
Но живое сердце не признают
Ледяные здешние ветра┘
Николай ПЕРЕЯСЛОВ,
Г. Москва
Тема 1. История русского народа:
Земский Собор 1634 года
В середину Московского царства,
за высокий Кремлевский забор,
собиралось-сходилось боярство
на великий на Земский Собор.
Отслужили молебен. К иконам
приложились, как принято встарь.
И, дослушав церковные звоны,
начал так свою речь государь:
“Слышьте слово моё! И не в страхе,
а, подумав, скажите совет:
град Смоленск у нас требуют ляхи,
как, по-вашему, — сдать или нет?..”
И скакнул вперед первый боярин:
“О, надёжа ты, наш государь!
Сколько жег нас в минувшем татарин,
сколько половцы грабили встарь,
нет учета погибшим людишкам,
но неужто мы стали бедней?
Сдай ты этот пустой городишко
да покончим с войной поскорей!..”
“Хорошо, — государь молвил скупо. —
Кто еще хочет слово сказать?”
И еще один, горбясь от шубы,
поспешил на царёвы глаза.
“О, заступник! О, свет нашей жизни!
Да отдай ты им этот Смоленск!
Ни казны в нем богатой, ни житниц,
ни особых чудес, наконец...”
“Это — всё?!” — молвил царь, не дослушав.
И тогда — вышел третий вперед:
“Государь! Лучше вынь ты мне душу,
но не дай предавать свой народ.
Коль скажу, что особой любовью
я Россию люблю, то — солгу.
Но поля, орошенные кровью
наших предков, отдать — не могу.
Чем швыряться Отчизной, я лучше
сам сразиться с врагами готов...”
И вскричал государь: “Не получат
иноземцы моих городов!
Поезжай ты в Смоленск воеводой
да разбей там поляков, а я —
расскажу перед русским народом
о речах этих самых бояр...”
И, гугнявым их стонам не внемля,
он велел — наказать подлецов,
что готовы отдать врагу землю,
на которой — могилы отцов.
ТАТЬЯНА БЕЛОВА
МЫ ВАС НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕМ
Ох, роды тяжелыми были!
Он чуть не ушел в мир иной,
Запутавшийся в пуповине,
Чеченский мальчонка шальной.
Спасла акушерка ребенка.
Замешкайся тут хоть на миг…
На шее петля, как веревка,
Сдавила рождения крик.
Родители счастливы, рады-
Их первенцу выпало - «Жить»!
Не знают, какою наградой
Спасителя им одарить!
Будь дочка, – назвали б Татьяной,
К себе приглашают гостить,
Забьют на жаркое барана…
Ей некогда в гости ходить.
Огромный букет незабудок,
Открытка в букете торчит.
«Мы Вас никогда не забудем!»
Последняя строчка гласит.
Промчались счастливые годы.
Вот смута над краем встает.
Кровавым и злобным походом
Собрат на собрата идет.
Стал Грозный действительно грозным!
Покоя в республике нет.
Ни утром, ни вечером звездным
Не скрыть свой славянский портрет.
«Неверным» погибель готовя,
Выходит в карательный рейд
Тот самый мальчишка, который
Рожден был так трудно на свет.
Квартира, в ней русская, Таня.
Звонок. Открывается дверь.
Чеченцев врывается стая,
Бездушных, как загнанный зверь.
Сосед заступился – расстрелян.
Не жалко для «дела» своих.
Вступился за русских? – изменник!
Последуешь в пекло за них!
Народ не прощает обиды.
Ген мести заложен в крови.
Обычное дело увидеть,
Как трудятся в поле рабы…
Просить состраданья? В уме ль вы?!
Бессмысленны вопли, мольбы.
Фанатиков, рвущихся к цели,
Заставят застыть лишь гробы!
Простреляны руки и ноги…
И струйка из сердца бежит…
Разбросано все.… На пороге
Открытка с цветами лежит.
Рисунок от времени мутен,
Чернил след от крови размыт.
«Мы Вас никогда не забудем!»
Последняя строчка гласит…
Два трупа: чеченский и русский
Зарыли соседи в саду.
Два бога склонили колени,
Заглянув в могилу одну….
НА СКАЛЕ СВЯТОСЛАВА
Обронена стрела.
Обломлен княжий путь.
Христос, Твоя взяла! -
И в этом соль и суть.
Последний из князей
Языческой Руси
Был жестко верен ей,
Господь его прости!
На низенький чабрец
Днепровских рыжих круч
Сронил его Отец
За то, что был могуч.
К порожистой реке
Слетел короткий вздох.
В разжавшейся руке
Блестел кровавый мох -
Перуну щедрый дар..
О, сколько было их -
И тех, кто слаб и стар,
И сильных, молодых
Живых даров: Когда б
Не поцелуй стрелы,
Иной бы дар познал
Кровавый мох скалы!
Заколотых сердец
Серела бы зола,
Но пир пресек Отец -
Господняя стрела.
И дрогнула волхвов
Невидимая власть,
Когда в ладью богов
Вступил убитый князь.
: Цветок в моей руке
Я положу на мох.
К порожистой реке
Здесь был последний вздох.
21.09.00 г.
ДОЩЕЧКИ РЕЗ ШЕПТАЛИ...
Не качай главой.
Крепче, спинушка!
Ах, паши да пой,
Русь-старинушка!
Рукавом взмахни,
Непра статная!
Веселей смотри,
Благодатная!
Не кричи вотще,
Жаля жальная.
При таком мече -
И вассальная?
Из таких степей -
В подневольные?
Ну, гуляй смелей,
Скуфь разбойная!
Что, ветра, взовьем
Стрелы в небушко?
Кровь-руду прольем -
Будем с хлебушком.
Что, трава, взметнем
Пики вострые?
А навек уснем,
Поле - простынью.
Не веди ты, князь,
Рать на родичей:
И у них вся власть -
От Сварожичей.
Не губи наш край
Злобой-завистью
И чужим не сдай
На пожарище.
Гей ты, Русь, гуляй
Степью-лАнами!
Звали древлий край
Русколаною,
И Борусь была
Разом с Антией,
А теперь легла
Полем-мантией.
Гот спешит по ней
Бронированный -
По родной стерне,
По оплеванной.
Гунн гудит и ржет,
Весь рогатенький,
И языг снует
Волохатенький.
Матерь Сва, взмахни
Ярым крылышком
И врага гони
До могилушки!
Попляши мечом,
Скуфь славянская!
Не рыдай сычом,
Жаль древлянская,
Не горюй, Горынь,
Дщерь ильмерская,
От себя отринь
Рабство мерзкое!
6.07.97 г.
КОНЧАКОВНА
Шаманно-манно-монотонный стук.
Бьют барабаны. Глохнет в горле звук.
Задавленный туманом, стелет дым
Седой язык пред пологом моим.
Оскалил зубы каменный божок.
Любовь - не благо: бешеный ожог.
Чуть слышен стон подвесок у виска,
И гложет, гложет черная тоска.
А где-то на руках Каялы чёлн.
Зегзицею над рваным зевом волн -
Рыдание славяночки-княжны,
Законной лады-русича жены.
Так бей-стенай, клубящийся рассвет!
Ах, сокол мой! Тебе возврата нет.
Из горла вырывается слепой
Шаманно-манно-монотонный вой.
7.11.96 г.
На номинацию "Связь русского народа с родной природой":
* * *
Земля выдыхает камень
И запах сырой грибницы.
Земля выдыхает храмы,
Как розовые лепестки.
Земля пребывает с нами:
Не могут отъединиться
Ни леший ее, ни Ангел,
Ни в желтой пыльце жуки.
Земля поросла хребтами
И солнечной земляникой.
Земля поросла забвеньем,
Знаменами и огнем.
Мы стали ее мостами
И сладость малины дикой,
И чары дубрав, и тени
В храмИнах души несем.
Нам выдался жребий редкий:
Ощупать ее, осмыслить,
Облечь земляные кожи
Звучаньем, значенье, сном.
Мы крона земли, мы ветки.
Мы землю сплетаем с высью.
Нам вещее слово вложит
В уста желтокрылый гром:
3.09.01 г.
* * *
В бору знакомом звонко хлещет
Хвостатый ветер о стволы
И рыбкой в неводе трепещет
Меж веток юрких, озорных.
Прилипла к бороде лохматой
Стволов литая чешуя.
В бору древлянском тесновато
Потомку водного царя.
Ликуй, язычество природы!
Бронзоволика и стройна,
В воздушные влетает воды
Зеленокудрая княжна.
Нас хвойной пряди запах нежный
Поманит в сумрак диких крон
И всколыхнет он неизбежно
В славянском сердце сладкий стон.
В бору знакомом звонко плещет
Зеленым неводом сосна.
... Гуди, язык прекрасный, вещий,
Во все века и времена!
9.11.97 г.
ЛЕСНАЯ СКАЗКА
Под этою сосной живет сморчок -
Лесовичок с бородкою и в шляпе.
Тс-с, не шуми: Замок - на язычок.
Вот шишенята на сосновой лапе -
Смотри, как настороженно глядят!
Ты напугала их, цыплят глазастых.
Не любит лес заносчивых девчат,
Несущих разоренье слишком часто.
Закроется, скукожится, замрет -
И не увидишь, как в корнях у ивы
Снует лесной улыбчивый народ,
Отважный и по-детски шаловливый,
Как промелькнут не только мотыльки,
Но сестреницы из забытых сказок -
Помощницы всех четырех стихий,
Любительницы выдумок и плясок.
Давай присядем, просто помолчим.
Пусть костерок потрескивает жарко,
Хоть в снопе искр почти неразличим
И водяной, и резвая русалка -
Запряталась в дубовом гамаке,
Качается на ветках осторожно.
Но огневушку у костра, в песке
Заметить уж не так и невозможно.
Всё - на ладони. Только будь открыт
Ветрам, огню и тихому журчанью.
Здесь сказками по-птичьи говорит
Наполненное Тайной мирозданье.
20.01.01 г.
На номинацию "Русский народ и современное общество":
ОБЕИМ СТОРОНАМ БАРРИКАД
(Выслушав очередной диспут)
Лоскутковою памятью, пажитью, папертью
Не понять, не построить, не принять Нетленное.
Дай Бог совесть свою сохранить сокровенную
Под разрушенной спешно и жадно державностью.
Тот, кто власти хотел, споро рвался не к Вечности,
Не для лучших устоев народу вышагивал.
Вот - вернули язык, и культуру, и стяги мы,
Да забыли о главном - служить человечности.
Кто бы против истоков, корней своих сказывал!
Нет таких, кроме пугала для слабовидящих.
Скольких мы подозреньем жестоко обидели,
Шелестящими, громкими, праздными фразами:
Вечно ищем врагов, затевая баталии.
Вечно спорим, клянем, не желая выслушивать.
Как же вырастим юные чистые души мы,
Если Бога в своей второпях не оставили?
Для кого рвем пупки? Для народа? - Не мы ли он!
Он из тех состоит - и из этих, из разненьких.
Записали иных мы, не думая, в пасынки,
Да вот сердце живое в себе сохранили ли?
Покажите, что наша культура - высокая,
Докажите, что разум взаймы нам не спрашивать,
Что сограждане (все!) стали братьями нашими,
Что в Прекрасное Завтра наводим дорогу мы!
На развалинах голых империи попранной
Поднимать бы из нетей забытое, главное -
Свой народ обездоленный (гордость державную!) -
Это мы - самоцветы очнувшейся Родины!
11.03.02 г.
* * *
Дождями замызганный ельник
рыдает в безлунной ночи.
Речи, одинокий отшельник,
что вымолил духом, речи:
в упадок ли Русь, или в славу,
талантом богата, придет?
По пьяни - метнется в канаву?
По лени - в служанки "господ"?
По нраву - из грязи да в небо?
По праву - в священную Русь?
... И верю я истово, слепо,
что в СИЛЬНО Й Руси растворюсь.
18.09.97 г.
* * *
Слабы, и слепы, и слеплены в
Гордые, горькие, жалкие хлопья,
С действенной сотой своей головы,
Властной стихии сухие подобья,
Мы истощаемся в поисках слов,
Места в системе, надежности быта,
Сильных друзей и покорных ослов,
Жен, ощущений в пределах корыта.
Мы истончаемся до хрипоты,
Ссоры и копоти, пропитой дружбы,
Кашляя в душных объятьях тщеты,
Сами себе и друг другу не нУжны.
Мы истираемся в стоптанный след,
В рваные стельки несбывшихся судеб.
Кто виноват, коль не вышел Поэт?
Кто виноват, коль Артиста не будет?
Сами тираним других и себя,
В нормы, и догмы, и рамки влепляя,
Давим, не веруя и не любя:
"Что ж, коль не сбылся!.. Планида такая".
16.12.99 г.
На номинацию "Шуточно-сатирическую":
МЕЧТА ИДИОТА
Город пал. Стрел больше нет.
Вы можете врываться в дома
и насиловать, резать и жечь, колоть и рубить.
Никогда вы не вкушали таких побед,
чтобы жертва к вам шла сама,
называя тропу к закланью - "спасенья нить"!
Так сменим кровавые стяги
на златую лазурь небес,
поверим руке, что зовет нас в такую страну,
где даже бродяге
когда-то дают
ослепительный "Мерседес"
и кухарке - хрустальную туфельку,
да не одну!
Мы идем к изобилью витрин.
Нас не нужно чему-то учить.
Лишь плейер на уши, да в зубы - пучок сигарет.
Ты тоже под кайфом. Ты не один -
каждый умеет жить.
И каждый подспудно знает: "Спасенья нет".
Так сменим кровавые стяги
на златую лазурь небес,
поверим руке, что зовет нас в такую страну,
где даже бродяге
когда-то дают
ослепительный "Мерседес"
и кухарке - хрустальную туфельку,
да не одну!
Косим и косим под "мадэ ин",
хоть мы "мадэ" совсем не там
и у нас есть тоже
свой особый, славянский шик.
Но свои мозги мы расплющим в блин
по команде: "Все - по местам!
Нечего думать! Лишь слушайте: пэм-бэм-вжик:".
Так сменим кровавые стяги
на златую лазурь небес,
поверим руке, что зовет нас в такую страну,
где даже бродяге
когда-то дают
ослепительный "Мерседес"
и кухарке - хрустальную туфельку,
да не одну!
25.04.99 г.
* * *
Балконы. Лепестки белья
Непринужденно розовеют.
Какой гармонией владеет
Простая проза бытия!
Гоген, и Сартр, и РембО
Нам не заменят милой прозы:
Ни чахлой веточки мимозы,
Ни узких, выморочных лбов.
Как лужа посреди двора
Глубинна и претенциозна!
Как кровь артерио-венозна
И шелудива детвора!
Из грязекнязевских кровей
Какие власти мы воздвигнем!
И в их объятиях не пикнем,
Рабы панели и полей.
Нам мило всё, что в нас сидит:
Скукоженность и конопатость,
Разгул души, божба и святость,
И жалость, и проклятый СПИД.
И детям строгий наш завет:
Бдеть и радеть о пользе вящей
Для Родины своей "пропащей":
И блеска собственных штиблет!
4.05.99 г.
|
|