Какою горькою вода бывает путнику порой
В пустыне умерших надежд из рук протянутых тоской.
Не утолить мне жажды ей. И пересохших губ она
Не тронет мягкостью своей из чаши, где не видно дна.
Не отражается лицо, когда над ней я наклонюсь,
В чернильной глади той воды. С названьем странным: Чья-то грусть…
В колодце старом, там, где в крест дороги две переплелись.
Из тех времён, что старше нас, те воды капельками вниз
Стекали, падая с небес. На камень мёртвый, те, что в круг
Отгородили тёмный зев… колодца. Без участья рук…
Никто не знает воля чья, в пустыне той, его создав,
В нём воду сделала такой. Всю горечь мира, ей отдав.
… С тех незапамятных времён в колодце горькая вода.
Наверно это слёзы тех, кто здесь остался, навсегда!..
Возможно, слишком долгий путь их отделил от тех, кто ждал.
А может, кто-то позабыл. Кого-то кто-то, не позвал.
И замерцав, погас тот свет, что был кому-то маяком
И этот кто-то… умер здесь. Он где-то здесь, укрыт песком…
И лишь один остался след: Чуть горше стала та вода
От слёз его… его тоски… Какая страшная судьба!
… Не утолить мне жажды тут. Ещё придётся потерпеть.
Я ухожу. А за спиной, в колодце ветер… начал петь!
На сотни тысяч голосов! Всех тех, кто путь свой здесь прервал…
Как пожелание пути: Что б я дошёл!.. и не упал.
|
|