Литературный портал "Что хочет автор" на www.litkonkurs.ru, e-mail: izdat@rzn.ru Проект: Литературный конкурс "Вся королевская рать". Этап 1

Автор: Анатолий ПоляковНоминация: Пейзажная лирика

Зимняя гроза

      ГРАФИКА
   
    В окне только черное с белым.
    Огнями порвана мгла.
    Палубой корабельной
    улица в снег легла.
   
    В окне только черное с синим.
    В сугробах обрубки стволов.
    Тлеет прозрачный иней
    в свете фонарных голов.
   
    В окне только черное с желтым.
    Под фарами на снегу
    в ночи тишина распростерта,
    застывшая на бегу.
   
    В окне только черное с белым.
    Чем жил я, кого любил,
    что сделал, чего не сделал,
    что проклял и позабыл...
   
    В окне только белое с черным.
    Бумага на старом столе
    и угли зрачков непокорных
    вдруг отразились в стекле.
   
   
    НОЧНОЙ СВЕТОФОР
   
    Деревья, контур поворота.
    Вдруг – желтый глаз, и тьма кругом.
    И – вновь деревья. Как на фото.
    И фото вклеено в альбом.
   
    Миг – нет!
    Миг – да!..
    Вот надо мной судьба зависла.
    Так не постигнуть никогда
    ее мерцающего смысла.
   
    Горит – пропал.
    Горит – погас...
    И свет – подлог, и тьма – подложна.
    Под этот миг, под этот глаз
    ни спать, ни думать – невозможно.
   
    Не спи. Не думай. Нет, не надо
    считать, что все – сплошной повтор.
    Погас! – для выстрела? для кадра? –
    беззвучно клацает затвор.
   
   
    ЗИМНЯЯ ГРОЗА
   
    Ветер пробует рвать и метать – отчаянный жест!
    Мимо и быстро трассирует снег. Свет фонаря.
    Падает дробно литая вода. Хлопает жесть.
    Дерево блеска – скрежет небес – разряд января.
   
    Действуй, не медли! Глухое пальто – распахни!
    Время лови, что несется стремительно вспять.
    Скачут шарами – навстречу! – слепые огни. –
    Нет, не напрасно! Пусть даже потом и опять
   
    все успокоится. Долгая ночь напролет –
    в прошлом спрессованном будет вращаться фрезой.
    Нежная ненависть вновь потихоньку замрет –
    будто прикинется только затихшей грозой...
   
   
    ЗАКАТ
   
    Что поделать, кончается лето.
    Ветер в кленах смутился и стих.
    Догорает моя сигарета
    (и нечаянно просится в стих...)
   
    Все пройдет! – это вовсе не ново,
    это всем надоевший припев –
    подниму это старое слово,
    нечто новое в нем разглядев.
   
    Повторения нет у природы –
    только я повторенья искал.
    Потому-то я все эти годы
    много думал... и мало писал.
   
    Все пройдет! – и нахохлились клены,
    и оставили думы свои.
    Жестяные, тяжелые кроны
    словно вбиты в литые стволы.
   
    Все пройдет, если мы не расскажем,
    как на контуре света и тьмы,
    над бетонным, железным пейзажем
    злое солнце заходит в дымы.
   
   
    * * *
   
    Бронзовки садятся на шиповник,
    слюдяные крылышки стрекоз...
    Сколько лет еще я буду помнить
    запах полдня, бабочек и роз?
   
    Там гамак меж двух огромных сосен,
    черный жук на рыжем хвойняке...
    Будет жизнь, и значит, будет осень.
    Девочка сидит на гамаке.
   
    Хлеб жует, дает лизнуть повидло...
    Голову над книжкою склоня,
    улыбнулась... Мне чуть-чуть обидно:
    называет маленьким меня.
   
    (На шиповник бронзовка садится –
    беззащитна – пальцами бери!)
    Называет маленьким... Но – принцем!
    И читает – Сент-Экзюпери.
   
    Рукомойник, ветхая калитка...
    Будет жизнь, и значит – надо жить.
    Яблоня... По ней ползет улитка –
    тридцать лет. Ей некуда спешить.
   
   
    ПРЕДЧУВСТВИЕ
   
    Тот ураган прошел...
    Есенин
   
    Сгустилось – свежо и недвижно.
    Но листья озоном запахли:
    внезапно сверкнуло и выжгло.
    И ринулись первые капли.
   
    А после такое творилось!
    Гроза разразилась, шумела.
    И в воздухе вся растворилась.
    А в землю уйти не сумела.
   
    И ночь наступила. И воды
    кровавыми стали казаться...
    Я пил электрический воздух:
    не надо ко мне прикасаться.
   
   
    ТУМАН
   
    Туман. И звезды – ни одной.
    (Да странно и думать об этом!)
    Дымится фонарь надо мной
    размытым и мертвенным светом.
    Дымится потерянный рай –
    где розы и небо в алмазах.
    Ну что же, душа, привыкай
    совсем обходиться без сказок.
    Над городом мертвенный свет,
    а сказки скучны и банальны.
    Реальны – дорога и снег.
    И сумерки эти – реальны.
    Гори, мой фонарик! Вдвоем
    не страшно, что мир остывает.
    А кто мы, куда мы идем –
    никто в целом свете не знает.
    Гори же! В холодном огне
    мой путь, словно явка с повинной...
    Теперь – ненаивному – мне
    смешно притворяться наивным.
    И ныне, и присно, и впредь
    нам в руки судьба не дается.
    Смотреть, ненавидеть, терпеть –
    а что нам еще остается?
    Следить за мельканием дней,
    что мелочны и суетливы.
    И кроме цепочки огней
    не видеть другой перспективы...
   
   
    ПЕЙЗАЖ. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
   
    Воздух студеный, воды реки
    камни отвесные лижут.
    Люди сидят и едят шашлыки,
    где я катался на лыжах –
   
    в детстве: деревья летели ко мне,
    и я скользил приседая...
    Выше, как прежде, на самом холме
    высится церковь седая.
   
    Склоны крутые – пестрый наряд,
    ветер и даль небосвода.
    Серые чайки в небе парят.
    Танго плывет с теплохода.
   
    Темные воды в блестках слюды,
    берег и пламя заката.
    Двое стоят у самой воды –
    как мы с тобою когда-то.
   
    Люди проходят... Небо – навзрыд!
    Впрочем, какое им дело?
    Память споткнулась, дальше – разрыв,
    пропасть без дна и предела.
   
    Там, где волна, догоняя волну,
    камни отвесные лижет,
    я на свое отраженье взгляну –
    и ничего не увижу.

Дата публикации:27.06.2003 16:29