Ты писал на кассеты песни
Надрываясь под звук струны
Ты метал на тельце ленты
Свои думы и наивные мечты
За таким очень страшным делом
В тихий летний и жаркий день
Тебя сцапали люди в сером
И отныне осталась лишь тень
Били больно в УАЗике тесном
И потом в отделении майор
Бил дубинкой, ботинком, кастетом
Будто ты был убийца и вор
У Лубянки же в этот полдень
Также бегал рабочий народ
Никому не было важно вовсе
Как с поэтом покончил майор
А наутро два ЗИЛа пораньше
Увезут, кто был схвачен в ту ночь
У Лубянки народ будет дальше
Жить в безвестности, братцы, не прочь
|
|