***(Романс любимой)
Расправив закрылки, идёт на посадку, насвистывая, аэробус,
Светило за день насиявшись, до одури, плавно макнулось в канал...
Наушничают, невидимки наперсники злобные, Деймос и Фобос,
Блеснувшему взглядом, суровому Марсу: - Венера, де, не идеал.
И меркнет звезда её в мареве дымки, как будто стыдливо в вуали
Слезинку обиды скрывает, с досадой, до крови губу закусив...
А я дерзновенно согласен с уродцами, боги ещё не видали,
Такой красоты, о которой талдычит нестройный мой речитатив...
Вот ты у перил верхней палубы шаткого старенького теплохода,
Открытая свежему ветру речному и взорам спесивых богов,
Стоишь, красотою пленяя округу... Толпой, рассекаемой, воды,
Журча восхищённо, ладошками волн рукоплещут в бетон берегов.
А мачта речного трамвайчика с брошью ночного фонарика клонит
Изящную шею, отвешивая уважительнейший реверанс,
Твоё превосходство, де-факто признав и де-юре, как более стройной...
Так местные дачи склонили бы крыши, пред виллами на Иль де Франс.
В отчаяньи небо, упавшее навзничь, чертой харакири заката,
Итожит кровавой развязкой роман неудачный с чужою женой...
Слезинки росинок на травах блистают, но в этом ты не виновата...
Пусть звёзды завистницы плачут всю ночь напролёт с овдовевшей Луной.
Мы входим в Москву, и с мостов фонари желтолицые свесившись, щурят,
Наполненные любопытством с неоном, ламп, напополамно, зрачки,
И из-под колпачных очков замечают, внезапно, что ты не из фурий,
Как светские львицы... Чтоб не прослезиться, глубОко вздыхают в ночи...
В долгах неоплатных за счастье зажат, так канал берега увенчали
Утёсов пластами, их точат местами, стихи, ручейками сочась,
Из недр души, чтоб пустотами карстовыми, не дай боже, печали
На всю глубину её не источили, прошу, улыбнись мне сейчас!
Драудэ.А
|
|