Литературный портал "Что хочет автор" на www.litkonkurs.ru, e-mail: izdat@rzn.ru Проект: Литературный конкурс "Жизнь и Смерть"

Автор: IllusiaНоминация: Проза

Immortal

      Immortal.
    Она была бессмертна.
    Отчего так случилось? Может, случайная прихоть природы, может, ее же ошибка, может, виновата дурная наследственность или пресловутое ухудшение экологии. Кто знает?
    Во всяком случае, ее родители, простые и малообразованные люди выяснить причину не могли.
    "Повезло девке", - ворчал отец, с удивлением заметив, что единственная дочь не старится. "Горе-то какое", - по той же причине рыдала мать. "Ведьма", - шептали колючие языки соседок, завидовавших не потускневшей со временем свежести и молодости ее лица.
    Пришлось ей, скрепя сердце, попрощаться с родителями и, точно зная, что не увидит больше ни их, ни родные места, уехать в другой город.
    Начинать жизнь с чистого листа всегда тяжело. И вдвойне труднее, если понимаешь, насколько отличаешься от других людей. Знаешь, что второй такой нет и не будет на свете, что долгую, вечную, жизнь, словно бурлацкую лямку, придется влачить одной. Скрывая от всех мысли, желания и мечты. Грезы о друге, возлюбленном, о сестре или брате, способном разделить с ней эту вечность.
    Но она сумела, если и не изжить подобные чаяния, то скрыть их на самом дне черной, беспросветной тьмы, ставшей ее душой. Усилием воли подавила, спрятала себя, настоящую, от нескромных взглядов и прикосновений.
    И жила. Существовала. Всегда одна. Недоступная и далекая. "Снежная королева", - с восхищением и досадой говорили мужчины. Она никому не отдавала предпочтения, относясь ровно и к высоким чинам, и к обычному мастеровому. "Фригидная стерва", - шипели сослуживицы, знакомые и "подруги". Ну не может женская душа простить и принять совершенное превосходство соперницы. Нужно ужалить, исподтишка кольнуть в ответ.
    Она знала. И плакала ночами, поверяя подушке свои терзания. Каждый новый день становился испытанием, где она, словно андерсеновская Русалочка, гордо шла по лезвиям незримых ножей, полосовавшим – нет, не ноги. Как это было бы просто! – саму душу.
    Но она шла. Гордо. Не опуская голову. Долго. Невыносимо долго.
    И лишь в самые черные минуты посещала ее такая притягательная и все более желанная мысль – оборвать бессмысленное существование. Один взмах бритвы. Один пузырек крошечных таблеток. Один поворот газового крана. Один шаг с крыши.
    Но что-то всякий раз удерживало ее от этого, последнего, шага. Быть может, страх боли, может, кара за самоубийство, которую пророчили исполненные достоинства священники. А может, глаза матери, молившие дочь прожить жизнь не зря, выпить сладкий и горький яд бытия и за нее тоже.
    Может быть. Но летели годы, и все меньше смысла находила она в бессмысленном своем существовании. Существовании – не жизни. Ни разу не позволила она себе расслабиться. Подружиться хоть с одной из женщин, влюбиться и позволить любить себя ни одному мужчине. Родить ребенка, опасаясь, что ему доведется испытать все те муки, которые испытала она.
    Меняла дома и города. Уезжала из страны, не задерживаясь долго ни в одном месте. Боясь, что кто-нибудь узнает о ее даре. Или проклятии. Пугаясь врачей и ученых, способных разгадать ее тщательно скрываемую тайну.
    Убегала от судьбы.
    Но колесо переменчивой, лукавой, жестокой Фортуны настигло ее в тот момент, когда она меньше всего ждала.
    Темный дождливый вечер, разбавленный лишь мутными желтыми кляксами фонарей, оказался самым светлым в ее проклятой жизни.
    Она влюбилась.
    "Растаяла", - со вздохами констатировали отвергнутые ею мужчины, тайком разглядывая более счастливого соперника. "Не такая уж и недотрога. Ишь, какого ухватила", - язвили дамы, чьи мужья и любовники не однажды обращали внимание на нее.
    А она летала, как на крыльях. Не помня себя то счастья, замирая от ужаса при мысли о собственной тайне.
    Он был высок, красив, молод и умен. Он дарил ей розы, нежные лепестки которых влажно блестели в свете огней ночного города. А утром приносил букет только что сорванных, хрупких и трепещущих ромашек. Он приглашал ее в дорогие рестораны. А потом, радостные, они купались в городском фонтане, и случайные прохожие останавливались, смеясь вместе с ними.
    И еще он любил ее. Без вопросов о ее прошлом, без громких слов, без нелепых клятв и неуместных требований. Любил так, словно не смог бы дышать, лишившись единственного источника воздуха – ее. Каждое утро, просыпаясь, она видела два сияющих солнца – его глаза.
    Она забыла обо всем: о жестоком и завистливом мире, оставшемся где-то там, за окнами их квартиры, о людях, населяющих этот мир, глупых и злобных созданиях. Во всей Вселенной не осталось никого, кроме них двоих. И когда он говорил, что увезет ее далеко-далеко, туда, где будут только они, и никого более, она верила и смеялась звонким счастливым смехом.
    Судьба, рок и взбесившееся, не до конца прирученное людьми железо взорвали их уютный мирок.
    Она рыдала, прижавшись к его истерзанному телу. Она кричала, в ужасе глядя на свои руки, перепачканные кровью, его кровью. Она молила.
    Молила бога, прося его вернуть отнятую жизнь. Молила дьявола, прося забрать и ее тоже. Молила…
    Проклинала. Всех и вся. Себя, свою судьбу, саму свою жизнь. И тех богов и демонов, что не откликнулись на ее зов.
    Звезды холодно и неприветливо взглянули на нее, когда она взобралась на крышу. Резкий ветер взметнул волосы, рванул платье. Она бесстрастно обратила лицо к далекой бледной луне, изредка прикрывавшейся прозрачной вуалью облаков.
    И шагнула. Без страха, без раздумий, без сомнений.
    Ветер диким зверем взвыл в ее ушах. Она летела. Каждый миг тянулся вязким потоком. Она закрыла глаза.
    "Не верь, – сказали ей его обескровленные бледные губы. – Не верь. Здесь, по эту сторону нет ничего. Ни рая, ни ада. Ни меня".
    Но она не закричала. Она и так знала, что ничего нет.
    Ни жизни, ни смерти, ни бессмертия.
    Ничего.

Дата публикации:13.08.2005 18:08