Дачный поселок словно вымер, солнце загнало всех, кто не уехал на неделю, на участки, в утлые домики, которые, словно маленькие лодочки, плыли в волнах пыльной июльской зелени. Цветущий шиповник скрыл поворот дорожки, магазин, прокаленную пыльную площадь, колонку с блестящей огромной лужей свежей прозрачной воды. За далеким забором виднелась полоска леса, верхушки сосен…
В поселке царила почти что абсолютная тишина буднего дня. Никто ничего не пилил, не строгал, не заколачивал; не было слышно шумов, приличествующих выходным – музыки, моторов, поддатых голосов, смеха. Никто не торопился на пруд, никто не толкался подле магазина. Жара…
Эти четверо медленно шли по улице, стараясь держаться в тени кустов черноплодной рябины, в изобилии растущих вдоль покосившегося забора. Разговаривали они тихо, неспешно, видимо, жара разморила их, должно быть, им гораздо лучше было бы посидеть в тенечке, но почему-то они продолжали идти по улице, тихонечко беседуя.
- Ты только посмотри, какой забор!..
- Да… всем заборам забор… а как шиповник-то разросся!.. – неподдельное восхищение. – Настоящие джунгли…
- А какой дом Немцовы построили… прямо дворец. И крыша из железа.
- Да, из железа… наверное, дорого.
- Жутко дорого!.. – голос лишен зависти, это просто констатация факта. – Наверное, красиво?
- Очень красиво. И фундамент выложен разноцветными плитками…
- Вот бы посмотреть поскорее…
Голоса тонули в знойном воздухе. Четверо продолжали плестись по улице, стараясь по возможности держаться в тени кустов. Выглядели они странно и жалко – в середине, еле переставляя ноги, ковылял дед лет девяноста, с двух сторон его поддерживали женщины. Одна – старая, может, чуть моложе самого деда, другая – совсем еще ребенок, девчонка лет четырнадцати. За троицей, опустив голову и тяжело дыша, брел облезлый старый пудель. Шерсть собаки запылилась, стала серой, язык висел чуть не до земли, но собачка старалась по возможности не отставать от хозяев. Девочка иногда поворачивалась и торопила ее:
- Пойдем, Марта, пойдем…
***
Тишину дачного поселка в мгновение ока разрушил шум мощного мотора и резкий, какой-то визгливый, гудок. Все четверо, включая и собачку, боязливо вжались в забор. Машина – роскошный черный джип – лихо затормозила возле них. Из нее высунулся мужик лет тридцати пяти, светловолосый, раскрасневшийся, на руке его блеснул толстый золотой браслет…
- Эй, бабка, где тут сто сороковой участок? – громко поинтересовался он.
Старуха в замешательстве посмотрела на внучку. Та пожала плечами.
- Где-то у леса, - неуверенно ответила она. – Далеко очень, мы туда не ходим… не знаю…
- О, блин, тупые… - пробормотал мужик, вытирая испарину тыльной стороной ладони лоб, покрытый испариной. – Час тут мотаюсь, никто ничего не знает! Вы чего все – сговорились тут?..
- По-моему, сто сороковой был по той улице, что идет за магазином, - осторожно сказала девочка. – Прямо у леса, там, где три березы вместе растут.
- Ты мне, блин, не по-твоему, а по нормальному скажи, - мужчина сплюнул себе под ноги. – Весь поселок – с гулькин хрен, а вы тут…
- Баб, вы пока пойдите, постойте в тенечке, - вдруг попросила девочка. – И Марту с собой позовите, а то она стоит тут, на дорожке.
- Ты только не долго, - попросила бабушка.
- Я мигом, - заверила девочка, - прямо сейчас приду.
- Мы пока пойдем пообедаем, да? – до сих пор молчавший дед говорил глухо, неторопливо. – Пора, наверно?
- Да, дедушка, пора, - согласилась девочка, - я поговорю, а вы как раз пообедаете.
- Мы должны обязательно обедать вовремя, - важно сказал дед. – Пойдем, Софьюшка. Путешественники всегда едят вовремя…
Они отошли в сторону. Девочка направилась к мужчине, который во время их беседы заскучал и начал осматривать окрестные дома в поисках номеров. Номера не находились. Девочка тихо подошла к нему и осторожно тронула за локоть. От неожиданности он резко повернулся, девочка быстро отступила в сторону. Когда мужчина увидел ее вблизи, он вдруг с удивлением осознал, что ей отнюдь не четырнадцать, а как минимум двадцать. Худенькая и маленькая девушка действительно выглядела, как подросток.
- Ваш сто сороковой участок – четвертый по улице после магазина, по левой стороне, - тихо сказала она. – Дом из белого кирпича, вы увидите. И не надо говорить, что наши участки маленькие. Они, может быть, для вас и маленькие, но для нас они – очень большие. Это вы понимаете?
- Ты про что? – спросил с недоумением мужчина.
- Про то, что мы сегодня – путешественники, - в голосе девушки зазвучало достоинство. – Нам надо дойти до леса и вернуться обратно. Это очень далеко.
- Да вон же он, лес-то, - недоумение мужчины росло. – Давайте подброшу, раз уж ты мне подсказала, как найти…
- Не надо. Дед готовился к путешествию неделю, тренировался сам и тренировал Марту. Поэтому… не мешай нашему приключению. И не надо больше говорить при стариках о том, что до леса близко и участки маленькие. Вы сделали им больно, вы это понимаете?
- Ну… да Бог с тобой, золотая рыбка, о чем базар, - ответил мужчина. – А он что – совсем с участка не выходил, что ли?
- Да, не выходил. Два инфаркта было в прошлом году, ему нельзя.
- А ты им внучка, что ли?
- Да.
- И живешь с ними?
- Да… родители погибли, я их не помню… так что с ними. Если вы доживете до такого возраста, то сами поймете, как это трудно и почетно – дойти до леса и вернуться домой.
- Я-то навряд ли доживу, - вдруг печально усмехнулся мужчина. – Куда там… тут думаешь, как бы до завтра дожить.
- Вы доживете, а вот дедушка… Врач сказал, что, скорее всего осенью… - девушка опустила глаза и тихо вздохнула. – Езжайте, вас ждут, наверное.
- Может, дашь телефон? – неожиданно сказал мужчина. – Позвонил бы тебе, пообщались. Я-то тоже… типа тебя. Почти что без родителей рос…
- Не надо. Езжайте, - попросила девушка. – Нам пора…
***
Мужчина наблюдал, как они уходили. Тем же порядком – дед в середине, бабушка с внучкой – по бокам, пудель – следом. Странно, но он вдруг почувствовал это всё разом – удивительные, чарующие звуки летнего полудня, солнечный свет, пронизывающий листву, пыльную дорогу, запах смородины, крапивы и мяты… а дальше будет лес, сосны и березы, удобные пеньки, на которых так приятно сидеть усталым путешественникам, земляничные листочки в гуще травы, белое и такое красивое, будто ненастоящее, облако над деревьями и опять – лето, птицы, ромашки и иван-чай, и еще что-то, что даже больше, чем само сердце…
Зазвонивший телефон не отвлек его от мыслей, и, нажав на кнопку, он тихо сказал в трубку:
- Не мешайте нашему приключению…
Потом отключил телефон и сунул его в карман. До осени оставалось еще целых сорок четыре дня.
август
Москва
|
|