«В стремительном полёте стрелы есть момент отсутствия, как движения, так и остановки».
Зенон Элейский
«…Монотонно-ритмично, срываясь местами на виртуозные синкопы, гулко и неистово били барабаны бомбо, разогревая мистический накал в заклинательном звучании сикурри, кэно и чаранго… Дымили сарсапарелью и шалфеем ритуальные, выложенные кругом, с ориентацией по сторонам Света, высокие костры из толстых ветвей бугенвиллеи и магуэйи, разрывая сгущающиеся сумерки, в которых, дополняя общий музыкальный орнамент, мелодично звучала сиринга. Блики костров выхватывали из сумерек огромного, высеченного из цельного скального камня, Кондора, занимающего ритуально восточное положение на небольшом холме и пытающегося охватить раскинутыми крыльями всю Землю Алакалуф. А в чистом, охваченном полной Луной и темнеющем небе, уже ярко горели, слегка мерцая, хрустальной чистоты звёзды – неописуемо неповторимые звёзды прерии… И дым костров, вздымающийся вертикально к ним, обращался в образы Могущественных Тотемов, сходящихся в священном хороводе перед суровым взглядом Великого Крыла…
В центре, очерченного двадцатью тремя кострами, круга располагались облачённые в причудливо расшитые пончо, фантастические головные уборы из перьев – плумахо, обрядовые мокасины чистого каучука с магическим орнаментом и в броской празднично-ритуальной раскраске посвящённые воины племён Бороро и Пиароа – далёкие потомки легендарных могущественных тольтеков, готовясь к Явлению Великого Бога Веселья и Избавления Нес Ауаль Койотля, являющегося раз в тринадцать лет и требующего при каждом своём Пришествии непременно неумеренного разгула и безобразия! И потому они отрабатывали ритуальную необходимость – пили огненную текилу, зажёвывая её вяленой бизониной, курили никотиану тобакум из Трубок Силы, каждый из своей, и распевали на плохом английском знаменитую El Condor Pasa:
…Away, I’d rather sail away
Like the swan that’s here and gone…
Они ожидали Великую Полночь! Великая Полночь приближалась из-за спины раскрылённого Кондора, верхом на буйволе цвета оранж… И со стороны полноводной Ориноко, по лучу Приходящей В Сумерках Звезды Пиосфорус, повинующейся зову Не Ставшей Вторым Солнцем Звезды Пареаррау, стражи Великой Полночи Прохлада и Сумерки возвещали Её мерную поступь, оставляющую за собой Предвосхищающий Явление Койотля Знак – осыпанную «сияющим песком звёзд» Бездну…»
…Вот здесь, над отворившим Бездну многоточием, я и перебил его своим появлением. Он не был удивлён. Казалось, что он и не замечал меня, пребывая ещё там… В упоительном запахе дыма сарсапарели, шалфея, бугенвиллеи и магуэйи… А повод для удивления был – я появился вдруг… То есть не входя… То есть я просто оказался в его кабинете, рассчитывая на эффект…
Мягко, не дав дрогнуть эфиру, я опустился в кресло, положив на колени причину своего вторжения – несколько исписанных и исчерченных листков под претенциозным заголовком «Геометрия психического». Оставалось ждать, когда его сознание пересечётся с моей реальностью. И я закурил…
—Знаете, друг мой… Я видел летающую тарелку! – не прерывая своего отторжения, произнёс он, – Прощаясь, она величественно возвисела над морозными предутренними просторами Сидонии… Она уходила во Мглу… Она расставалась…
—Хм… И это говорит о том, что на Марсе есть или были люди? – я спросил это как-то машинально. Во-первых, я не ожидал такого поворота, а во-вторых, я пришёл, как вопрошающий и мне следовало отрабатывать подстройку.
Господин Сочинитель, наконец, посмотрел на меня. Посмотрел, как на паранормалию… Или как на неразумное непотребство, лишённое дара видения… Смотрел пристально, с затянувшейся паузой…
—И это говорит о том… – как бы сквозь зубы отчеканил он.
—Неужели?
—А что удивительного? Планета!
—Так мало ли планет?
—Планет??
Он опять отторгся, и мне показалось, что до меня донеслось звучание сикурри, кэно и чаранго…
«…Ша-Маан Пиароа, по имени Забывший Своё Имя, – потекло изложение инореальной ситуации из-под клише пишущей машинки, – Трижды взглянул в Небо и дал Знак рукой – барабаны бомбо перешли на лёгкую, едва различаемую слухом, дробь и в змеиных телодвижениях Забывшего Своё Имя стало угадываться нечто непривычно нечеловеческое… неземное!..»
—Планет?? – он вернулся неожиданно, – Мало ли, спрашиваете, планет? А есть ли повод задаваться таким вопросом, если речь о Марсе? – и вдруг оживился, – Хотите поучаствовать?
…Как всходило Солнце, я не видел… К Востоку я стоял спиной, восторженно созерцая Охватываемое его первыми, а потому неуверенными и даже в чём-то наивными лучами, робкие стрелы которых, как бы невзначай, пронзали раннюю утреннюю дымку возвращающейся в Небо влаги – той самой, завершающей свой ежесуточный кармический круг и неизбежной, как утро, росы, блеск которой хоть и простодушен, но величественен и колок… Как взбадривающая иглотерапия для загнанного волей ночи в нежить апатии ума… Как виртуаль бриллиантовых россыпей, что защищая свою первозданность, безжалостно расстреливает нестерпимым сиянием взор каждого алчно любопытного…
Но то – роса… А Охватываемое рефлектировало звонко и весело, словно и не я вовсе, а лишь выделенная из меня экзистенция была его одухотворённостью, ради которой оно, собственно, и рефлектировало. Но пред Ним был я весь… Рефлектировало Оно мне, всему размеру моей физиологической данности, от чего я и держал себя начеку… Я боялся спугнуть Охватываемое – вид у меня, как и подобает европеоиду, был мало привлекательным на предмет высокой оценки интеллекта по физиогномическим данным. А Оно медленно играло собой в неуверенных и наивных лучах… купалось в них, предоставляя в распоряжение моего созерцания все свои частности: «Вот какое Я!.. Вот какое… Вот… и вот…»
И утомляясь, созерцание моё передавало права на меня моей непосредственности, которая, в силу своей природы, уже жаждала изложения накопленных впечатлений себе подобной и…
…и где-то там, трубка булькающе зазвонившего телефонного аппарата ответила.
—Да…
—Я уверен, что представляться мне нет необходимости – сегодня Международный день стандартизации…
Она эмоционально подрастерялась, что и передалось по линии.
—Да-да, и сегодня ровно «день в день», как истекает срок исполнения данного Вами мне Обещания. Поэтому слушайте внимательно – любой упущенный Вами из моих слов нюанс, может изменить коньюктуру предстоящих моментов для грядущих поколений, и изменить, возможно, не в лучшую сторону.
Итак, сегодня! На углу Ямской и Тверской под памятником Великому Противостоянию Марса 2003-го года! Вы ведь бываете на углу Ямской и Тверской под памятником Великому Противостоянию Марса 2003-го года?
На мне будет неоднозначно скроенный твидовый пиджак без жабо, эффектный галстук под модельные парусиновые штиблеты «Я ни разу за морем не был!» и брюки, своим покроем не отвечающие основам Евклидовой геометрии. В качестве головного убора – его, бросающееся в глаза, отсутствие. В правой руке я буду уверенно что-либо сжимать или разминать, а в левом кармане, в качестве звукового определителя, будет позвякивать кое-какая мелочь. При этом, сам я буду отбрасывать тень против Солнца! И ровно в полночь!
—Но… Какая же тень в полночь?.. – всё, что она смогла выдавить из себя… Вспомнить о каком-то обещании и сроках его исполнения, было выше её возможностей… Да она не могла припомнить и самого меня, и, тем более, где тот «чёртов» памятник Великому Противостоянию Марса 2003-го года, если он будет возведён после…
—Не хотите ли Вы сказать, что в Полночь Солнце полностью покидает Вселенную?.. Нет, Солнце находится в зените, но лишь с обратной стороны Земли. И в потоке его лучей, все, без исключения, объекты тень отбрасывают! По-Вашему, я какой-то особенный объект, не подчиняющийся Законам физики?.. Поэтому – в Полночь, с ориентацией на мою тень!
И трубка в её руках перешла на короткие гудки…
—К чему это?..
—Я Вам только досочинил то, чего Вам, не осознаваемо Вами, недоставало.
—Ну, уж?
—Сомнения? – Господин Сочинитель улыбался, раскуривая трубку, – Для человека нет ничего привычней… Если Вы видите это по диагонали снизу вверх, можете не сомневаться – сомнения… Сомнения в направлении в будущее…
—Вы – мистик, для Вас нет ничего проще, чем делать выводы. С Вашей позиции всё пребывает в стремлении к своему резюме и потому всё оправдано самим собой…
—Но Вы же пришли за тем же?
—Да, пришёл за тем же, но прежде я пришёл к тригонометрической зависимости любого События от геометрии намерения того, кто это Событие провоцирует…
—Сложно.
—Вам ли говорить?..
—Мне! – отрывисто бросил он и через пару секунд задумчиво подчеркнул, – Мне… Мы же с Вами видели одно и то же, но только на противоположных точках хронального интервала…
Ноябрь 2003 г.
|
|