Серые стены ничуть никого из них не смущали. Глаза просто пропускали их, скользили поверх всего и лишь только тогда успокаивались, когда соединялись, слегка щекоча друг друга в глубине ... души, тела... Никто не задавал вопросов, никто здесь не искал ответов... Лишь тени проезжающих машин плавно, сквозь дождь переползали то по его лицу, то по её. Густо растрёпанные холодным дождём волосы мирно распластались по её лицу и сейчас как бы только и искали предлог, чтобы скатиться куда-то глубоко вниз, как в пропасть - на плечи. Такие же холодные капельки оставались на том месте, где лишь мгновенье назад была прядь свежести, лёгкого мороза, чего-то по-осеннему мокрого и в тоже время неимоверно свежего. Но здесь это всё как бы сливалось между собой, придавая всему какой-то странный, но волшебный оттенок, и даже глаза её, кажется, сверкают теперь чуточку ярче. Всё это здесь, в полном мраке, осмысливается иначе, все прежние ценности оборачиваются здесь ничем, а всё, что прежде выглядело глупо теперь становилось сказачно новым.
"Вот сидишь ты тут и ничего тебе вроде бы и не надо сейчас кроме этого, хотя совсем не понимаешь почему сидишь, почему именно здесь, именно сейчас. Именно так... И вот пройдёт 6 вёсен, и не будешь ты уже такой, как сейчас. И не вернётся в твои глаза блеск, время которому мгновенье, и не обратишь ты на меня вниманья, не заметишь, не поймёшь... плюнешь... Твоё мировоззрение... Оно совсем другое. И кажется жить ещё вечность, и силы твои вечны, и дел - тоже вечность, где редкий островок - усталость...
И вот ещё 8 вёсен позади. И не сидим уж мы теперь давно. Лишь самый старый ветер потемневшего квартала на последнем издыхании хранит память о том, как прикасался к твоей бледной морозной, но вечно свежей щеке, как щикотал твои нежные губы едва заметной алой пушинкой. Но всё это давно уже стёрто и не вернётся... Лишь куча забот окружает тебя. Карьера, быт, обустройство, самоутверждение, приятные романы, чувственное сердце, тёплая помада касается губ твоих словно шалавливый мальчуган. И забываешь ты друга, забываешь и другого... Небольшая тревога и моря удовольствия тёплыми струями омывают ноги твои. Пена, тихо перешёптываясь с прибоем, гладит пальцы твои, и лёгкий бриз играет твоими длинными волосами. И вроде скоро начнёшь стареть, но ... Боже мой! Как легко. Как просто! И как всё поправимо. Хотя и предчувствие подводит, и надежды быстро сменяют одна другую. И вот проходит ещё 11. И выходишь ты уже в свои 39, забываешь дома косметичку, записную книжку, да и сумочку ещё с самого утра хотела надеть вовсе не эту... Резко разворачиваешься, скрежет каблуков, целеустремлённость, уверенность в походке, завтрашнем дне, но тут... всё резко обрушивается, асфальт раскалывается, гром сыплется как дождь, а гроза как ветер и никому уже не понять... Это девушка. Милая, задорная, счастливая, и несколько другая - не такая как ты тогда. Ей всего пятнадцать-шестнадцать, не больше... Странное чувство, лёгкий трепет в груди, что-то не так. А может и вообще сегодня никуда не ходить: тёплое одеяло, нежный обволакивающий шёлк, мягкий вкус кофе с сигаретой, любимый десерт вполне не повредит фигуре... за раз. И тут вспоминаешь - всего лишь весна. Ещё одна и всё - нет больше той лёгкости, нет детской непосредственности, нет той улыбки, замирания сердца на предпоследнем дыхании, нет свежего взгляда. Нет…
Тихо, звучно докапывал дождь по подоконнику свои последние мысли, всё смиряя шаг. Где-то неподалёку и чуть справа, за окном, завывал больным, сиплым, почти мёртвым баритоном, теперь уходящий навсегда ветер. Всё тише, тише, ти-и-ше-е…
|
|