В начале 2008 г. по просьбе корреспондента Елены Шуваевой- Петросян я ответил на несколько вопросов. В дальнейшем, интервью было опубликовано в печатных СМИ Армении, а также на сайтах Panorama.am, Оpenarmenia.com, karabah88.ru. Профессионально подготовленные Еленой тематические вопросы заставили меня окунуться в прошлое моей семьи, определить своё мнение по самым животрепещущим вопросам взаимоотношений между народами Закавказья. Ответы на три главных вопроса того интервью я опубликовал в виде эссе-исповеди о самом сокровенном. С 2008 года эта небольшая работа живет на страницах Интернета своей самостоятельной жизнью помимо меня (или параллельно со мной), стала поистине народной: по ней меня находят давно потерянные (несколько поколений назад) армянские родственники в Америке, меня ищут, находят и поддерживают совершенно незнакомые люди со всего мира, и не только армяне, у меня появились даже враги, которые проклинают меня (за Правду о событиях, в которых я участвовал), боятся меня, они включили меня в какие-то черные списки особо опасных врагов азербайджанского народа. Меня стали приглашать для участия в он-лайн передачах на радиостанции «Эхо Москвы», на телеканале «Дождь». Являясь в те годы государственным служащим, я вежливо отказывался. Прошло 5 лет со времени интервью. Исповедь развивается, дополняется новыми фактами и новыми героями. Представляю читателями мои ответы на главные вопросы того интервью, дополненные новой информацией. Я В АРМЕНИИ За всю жизнь в Армении был всего 2 раза. В июне 1981 году я, молодой лейтенант Северного флота сопровождал команду призывников из Армении на Северный флот. Формирование происходило в Ереване, на сборном пункте при Республиканском военкомате. Из всей группы морских офицеров (их тогда называли «покупатели») я один немного говорил по- армянски. По пути в Армению много рассказывал русским офицерам об истории армянского народа, культуре, обычаях и традициях, в т.ч. и культуре употребления спиртного. Это было, на мой взгляд, очень важно, т.к. многие бравые офицеры по пути просто не «просыхали». Особенно понравилось всем русским морякам армянское гостеприимство. Большинство моих коллег отмечали такие качества армян, как отзывчивость, простота в общении, доброжелательность, доброта, интернационализм. Мне было очень приятно это слышать. Призывников провожали на ереванском вокзале многочисленные родственники. К моему удивлению, все родные обращались только ко мне, хотя нашу группу возглавлял старший офицер, капитан 2 ранга. Как мне пояснили работники республиканского военкомата, во мне они видели защитника их детей, своего человека. Каждый стремился передать мне свой подарок, в основном, еду на дорогу и коньяк. Вместо меня все подарки брал наш замполит и складывал в свое купе. Не хочется вспоминать, как вели себя большинство офицеров на обратном пути. В основном, пили … Грустная история. Главное — в другом. Всех ребят из Армении мы благополучно доставили в Североморск. По пути никто из армянских призывников не сбежал, не заболел, не упал духом. Все молодые армяне вели себя достойно, как и подобает настоящим мужчинам. Для них это была дорога в неизведанное, на суровый Крайний Север. Очень часто вспоминаю этих парней, с которыми провел вместе 10 дней. Как сложились их судьбы? Уверен, что они стали достойными сынами своего Отечества. Второй раз был в Армении в трагические дни национальной трагедии – сразу после землетрясения. Когда произошло землетрясение, я обратился к командующему Северного флота с рапортом включить меня в группу спасателей из Инженерной службы Флота, убывающих военным спецрейсом в Армению для участия в работах по спасению. Мне разрешили, но оформили не командировку, а отпуск. Но пока я добирался на катерах из Полярного до Североморска, а оттуда — на военный аэродром, военный «борт» уже вылетел. Я кинулся в гражданский аэропорт Мурманска, куда приехал уже ночью. Билетов не было на сутки вперед. В аэропорту скопилось много армян, стремящихся вылететь на Родину. С этого момента при каждой пересадке на пути в Армению нам всем приходилось собирать деньги для взяток кассирам и дежурным. Взятки охотно брали все, даже военные коменданты, не взирая на трагедию, которой сочувствовала вся страна. На следующий день мне удалось вместе с еще несколькими земляками улететь в Москву. Через сутки через военного коменданта я выехал на переполненном поезде в Тбилиси. У многих оказались двойные билеты. Но никто не ругался. Все поддерживали друг друга, заботились, делились едой и лекарствами. Из Тбилиси был только один путь — по горной автодороге через перевалы. Но автобусов не хватало. Наконец, нам повезло. Водитель-грузин за крупные деньги набил в Икарус (50 мест) 70 человек. Но мы были рады и этой возможности уехать в Ереван. Автобус ночью выехал из Тбилиси. Я ехал стоя. Так устал, что даже спал стоя. Помню, что пока ехали по Грузии, водитель дважды собирал с нас деньги на взятки грузинским гаишникам, чтобы они не препятствовали нашей поездке. В 6 часов утра мы приехали на ереванский автовокзал. На автовокзале незнакомые люди бесплатно угощали всех еще теплым лавашом, сыром и минеральной водой. С группой добровольцев откуда-то с Урала на рейсовом автобусе, но совершенно бесплатно, я выехал в Ленинакан. Две недели отработал на разборе завалов в Ленинакане. Как прошли эти страшные недели? Эти две недели в Ленинакане я не забуду никогда. Работали по сменам. Жили в палатках. Не знаю почему, но я две недели совершенно не спал. Что-то случилось тогда с моей нервной системой. Меня на всю жизнь потрясло массовое горе моего многострадального народа. На эту тему до сих пор не могу написать ни строчки. КАРАБАХСКИЙ КОНФЛИКТ. НЕМНОГО О МОЕЙ СЕМЬЕ Мне часто задают вопрос: как отразился в моем творчестве карабахский конфликт? Сложный вопрос. Пока никак. Не живя там, не находясь в центре событий, невозможно объективно писать. Хотя, совершенно правильный вопрос. Карабахский вопрос касается меня напрямую. Мои корни по папиной линии идут из Нагорного Карабаха. Моя фамилия Агамирзоев – по отцу. Девичья фамилия мамы – Мирзоева. Это просто совпадение. Сам удивляюсь. Так много общего. Отец – известный в Баку художник, мама – экономист. В Баку, на проспекте Ленина, в армянском квартале, в т.н. Арменикенде, жила моя многочисленная армянская родня. У нас очень почитали старших. В нашей семье бабушка Изабелла (наша Забо) была самой старшей среди родных своего поколения. Все очень держались за наше родство. Это всегда было главным стержнем нашего многочисленного рода. И в радости, и в горе – все вместе. Все жили честно и открыто, зарабатывая на жизнь своим трудом. Настоящим центром нашего рода был мой папа. Я никогда не слышал, чтобы папа повышал голос. Закрываю глаза, и вижу наш гостеприимный дом, большой двор со старым инжиром, папу во главе стола, всех родных – и самых старых, и самых маленьких. Всем было место в папином доме. Он был очень простой, чуткий и добрый человек. Не только для родных. Вся улица ходила к нему за помощью, за советом. Все знали – Миша выручит, Миша поможет. Он жил одним днем, весь в творчестве, в работе, не имея никаких материальных богатств за душой. Много зарабатывал, и также много и легко делился с близкими. Из прошлых лет счастливой жизни помню, что папа участвовал в реставрации самого крупного музея в Баку — Музея истории Востока. Мишу-художника знал весь Баку. Для меня он святой человек. Сейчас вся наша семья равномерно разбросана по всему пространству бывшего СССР. О той, прошлой жизни невозможно вспоминать без слез. А вообще, рассказывать о своих родных я могу часами. Я родился в Баку. Отец армянин, мама азербайджанка. Я сын двух народов. Расскажу про двух представителей моего рода. Мой прадед (по маме), Мирзоев Рагим Магомедович (Мирза Рагим), азербайджанец, родился в Шуше в 1870 г. Азербайджанский писатель и поэт, его фотография вывешена в Музее истории Востока. Умер в 1938 г. Мой дед, (по отцу), Агамирзоев (бабушка говорила, что настоящая фамилия деда – Агамирзов, на турецкий манер, т.е. без буквы «е») Мкртыч (по-домашнему – Гайк) Григорьевич, родился в 1898 г. в Турции, в районе города Эрзерум в семье крестьянина. В связи с геноцидом армян и резней в Турции в 1915 г. семья пешком, а имущество — на наёмных волах, переехала в Нагорный Карабах. В 1927 г. в Степанокерте организовал кооперативную пекарню, которая в 1929 г. была национализирована. Здесь же в Карабахе, он женился на моей бабушке, Изабелле Саркисовне, 1910 г.р., из деревни Кара-Булах. В 1930 г. переехал в Баку вместе со старшим братом, где они организовали частную кондитерскую. Заканчивалось время НЭПа. В 1931 г. и эту кондитерскую национализировали, а Мкртыча Григорьевича, как чуждого буржуазного элемента лишили всех гражданских прав (лишенец). На фронт не взяли в связи со слабым здоровьем, а может, и по причине лишения гражданских прав. Во время войны дед сапожничал, делал самодельные зажигалки из винтовочных гильз и продавал их в Баку находящимся в госпиталях раненным, чтобы как-то прокормить семью. В последующие годы работал сапожником. Умер в 1972 г. Похоронен на фамильном участке старинного Армянского кладбища в Баку. Сейчас этого кладбища нет … От родных слышал, что где-то в США сейчас живут потомки старшего брата моего деда Агамирзова Мкртыча Григорьевича, но где и кто — мы все не знали. И вдруг, в начале 2013 года я получил письмо в электронную почту от Елены Шуваевой-Петросян. Оказывается, благодаря этой публикации меня нашел мой троюродный брат Вадим Агамирзоян. Оказалось, что часть наших родственников проживает в США, в Сан- Диего. Ура! Вместе мы – сила! Сейчас мы имеет связи с ними. Я с внутренним волнением смотрю на старые фотографии, вспоминаю наших бабушек и дедушек. И от этого в душе становится очень тепло. У меня есть брат и сестра, их семьи, моя семья, дети, внуки, и я счастлив от того, что нас много. В истории нашего рода отразилась судьба армянского народа в 20 веке. И СНОВА БАКУ. АЭРОПОРТ БИНА. ДЕПОРТАЦИЯ Последний раз я был дома в Баку в 1989 г. Летом прилетел из Мурманска вместе с семьей. Это был последний мирный отпуск в Баку. По городу ходили толпы обезумевших людей, которые выкрикивали проклятия армянам. 19 января 1990 г. в связи с событиями в Баку мы потеряли папу … Наш был дом захвачен и разграблен азербайджанскими мародерами. Кто там сейчас живет – не знаю.… Через 22 года, 27 января 2011 года я находился в аэропорту Бина. Я вынужденно прибыл в Баку на похороны мамы. Дальше аэропорта меня не пустили. Меня, родившегося в Баку, задержали на погранконтроле, как лицо армянской национальности. Все объяснения о причинах посещения Азербайджана и необходимости проводить в последний путь свою маму, были проигнорированы. Прибывшая в аэропорт моя сестра ничего не смогла поделать. За крупную взятку ей разрешили на 10 минут повидаться со мной. От работников различных служб (пограничная и таможенная служба, полиция и служба безопасности аэропорта), праздно шатающихся в большом количестве по аэропорту, поступали предложения оказать мне помощь в выезде обратно в Россию. Все эти типы хотели одного – сорвать с меня как можно больше денег. Абсолютно все, с кем мне приходилось общаться, проявляли предельную алчность и продажность, и не скрывали этого. Как только начинался разговор о деньгах, их мелкие глаза загорались нездоровым алчным блеском. Они открыто, думая, что я их не понимаю, обсуждали между собой, сколько с меня можно заработать и с кем нужно будет делиться. И нагло надсмехались над тем, что я им, скорее всего, поверю, попрошу родственников привезти денег, а они меня просто «кинут». Тупые и жадные, они открыто выражали свою готовность переступить через все законы ради денег. Один старший лейтенант, пограничник, на хорошем русском языке даже уговаривал меня дать деньги именно ему за возможность короткой встречи с родственниками, а не другому офицеру, толстому майору, который является «взяточником» и готов за деньги продать абсолютно всё. Смешно, да? Один взяточник назвал другого взяточником. Этот же «честный» взяточник убеждал меня, что в моем задержании нет никакой политики. Просто все хотят на мне заработать. Забыв про меня, вся эта «честная» компания взяточников вела между собой разговоры о способах заработать на взятках в аэропорту. Оказывается, они специально создавали определенную систему трудностей для пассажиров, чтобы потом эти трудности «разрешать» за взятки перед самым завершением регистрации или посадкой на рейсы. Мне пришлось терпеть и держаться, не поддаваться на провокации и скрывать знание азербайджанского языка. Сутки не кормили. Предложили купить за мои деньги обед в ресторане. Я по их требованию передал охраннику 20 долларов за бутерброды, которые они якобы заказали для меня в ресторане. Оказалось, что за 20 долларов я получил стакан теплого чая без сахара и пару старых печенюшек. Было несколько допросов с провокационными вопросами. Странные люди без формы предлагали быстрое освобождение за выкуп в 30 тысяч долларов, которые могли бы прислать родственники из России. Я требовал свидания с консулом, с адвокатом. Они снова за эти услуги предлагали заплатить. Как они были злы, но не потому, что я армянин, а из-за того, что не нажились на мне. После того, как грабители в пограничной форме отняли у меня все имеющиеся деньги, я был депортирован в Россию как нежелательное лицо. А на словах объяснили, «как армянская собака …». Я в своей жизни «поднял» и проводил в последний путь более одной тысячи непогребенных советских солдат, а родню маму так и не смог проводить только потому, что во мне течет армянская кровь. На сердце до сих пор камень, в горле комок. Маму я так и не проводил в последний путь … Такие дела. ЧЕРНАЯ МЕТКА. ВОЙНА С КЛАДБИЩАМИ Недавно добрые люди, которые пишут мне со всего мира, сообщили, что на одном экстремистском азербайджанском сайте опубликован список особо опасных армян. Из меня, имеющего родственные корни в обеих республиках, сделали идеологического врага азербайджаского народа. Это «черная» метка, как мне пояснили, на всю жизнь, без учета срока давности. Эти люди приговорили меня к казни. Правда, в своей злобе, они пока не определились каким способом меня будут убивать. То обещают «закатать» под асфальт, то «на кусочечки совсем маленький парежим», то «танками будем давить», и т.п. Меня казнить можно, я живу открыто, но Правду … как казнить? Что же, мои враги не любят Правду и подло мстят за нее. Они уже начали действовать. Но действую как-то подло, не как мужчины, а как обычные грабители и мародеры. Я написал в прокуратуру Баку запрос с просьбой представить сведения о репрессиях в отношении моего деда в 1931 г. В ответ получил отказ, хотя я знаю, что в архивах КГБ такая информация имелась. У всего мира вызывает возмущение факт циничного уничтожения старинного армянского (Монтинского) кладбища в Наримановском районе Баку. После событий со мной в Баку и широким обсуждением этого факта в Интернете, оказалось, что именно то место, где находятся погребения наших родных, варварски разрушено. Во всем мире кладбища – святые места для всех народов. Но только не в Азербайджане. Вандальное отношение к армянским кладбищам и надругательство над усопшими чрезвычайно низко характеризует культурный уровень нынешних азербайжданских политиков. Вероятно, эти бедолаги решили уничтожить Память. Эх, вы, продажные горе-воины … И этим Вы гордитесь? Воевать нужно открыто с оружием в руках, а не с могилами и надгробными плитами. И совсем непонятно, зачем было снимать крест с армянской церкви в Баку? Кому мешал крест? И даже после всех этих событий, не могу поверить, что Азербаджан стал страной варваров, вандалов, дикарей. Не могу поверить, что народ стал терять совесть … Скорее, наоборот. Люди находятся во власти демонов, сеящих злобу и вражду с целью защиты своей средневековой власти. О МИРЕ И О СЕБЕ По мнению моей мамы, до 2011 г. проживавшей в Баку, небольшие подвижки в сторону мира есть, в основном, у политической элиты и интеллигенции Азербайджана. Основное направление подвижек направлено в сторону понимания необходимости политического и культурного диалога, т.е. мирного диалога по решению всего комплекса армяно-азербаджанских отношений. Мечтаю о мире между Азербайджаном и Арменией. Мечтаю, как никто другой, ведь я сын двух многострадальных народов. Ошибок сделано много, горе и ненависть пока не дают их забыть. Очень надеюсь, что будущее принесет оптимизм и потепление отношений между двумя народами. И в этой процессе очень важна роль культурных контактов, взаимодействия по совместным гуманитарным проектам, сохранению архивов и мест погребений, важна позиция и влияние интеллигенции, обычных культурных людей, историков, учителей, ученых, писателей и поэтов. Нужно заново учиться жить по- соседски мирно и уважительно друг к другу. Я жду прихода мудрых и ответственных политиков, которые смогут сплотить людей ради мира и реализуют лучшую мечту для своих народов. Все говорят, что я добрый. Думаю, что это качество у меня от обоих моих народов. И творческие начала, которые у меня проявились, думаю в равной части от армянских и азербайджанских корней. В моей семье есть всё то, что перешло от родителей: доброжелательность, бережное отношение друг к другу. И сейчас, за многие тысячи километров, я постоянно ощущаю поддержку друзей и родных не только из Армении, но со всего мира. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
