Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Разбор произведений поэзии в проекте критики "Платон мне друг..."
К темам проекта
Автор:Александр Граков (Лекса) 
Тема:Ольга Гаинут "Всего полгода" ПрозаОтветить
   Уроки закончились. Все одноклассники с удовольствием заспешили домой. Понятно: там обед, отдых, общение с родителями, смех, радость. У них. Но не у меня. Я бы тоже хотела побежать. Но одна только мысль, что там сидит этот, так называемый, отчим, сразу окрашивала всё в чёрный цвет. Поэтому я садилась на скамейку в любимом парке, смахнув с неё снежную шапку, и тупо смотрела в одну точку. Наверно, медленно гуляющие пожилые пары, глядя на моё «пустое» лицо, удивлялись, почему меня не радуют свежий ветер, шелест голых веток деревьев и проглядывавшие сквозь облака куски солнечного света. Если бы они могли читать мои мысли!
    А знаете, ещё три года назад я была нормальной девчонкой, которая жила спокойно. Я видела, что меня любят. Хоть отец умер, когда мне было восемь лет, но мама делала всё, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Мы с ней часто доставали фотографии и вспоминали ту жизнь. Нам нравилось думать, что папа просто уехал в командировку. Так мы прожили пять лет. А потом мать переложила альбомы на верхнюю полку. И появился этот тип. Наверно, красивым лицом он свёл её с ума.
    С тех пор моя жизнь стала резко отличаться от прошлой жизни. Конечно, в худшую сторону. А что можно ждать, если живёшь с постоянным ожиданием грубых придирок по любому поводу. Я перестала смеяться, рассказывать матери о делах в школе. Замкнулась. Да она и не замечала этого. А представляете, каково это - чувствовать, что тебя затолкали ниже плинтуса?
   
    Я, конечно, была голодна. Причём, почти всегда. В шестнадцать лет, наверно, все подростки такие. Он следил за каждым куском, который я проглатывала, и брюзжал без остановки. Я не могла понять, как можно талдычить одно и то же по часу и по два и не понимать, что это невыносимо. А, может, он специально? Типа, буду изводить её, и она сбежит. Это уже позже я поняла, что он хотел хоть над кем-то измываться. Потребность такая! Потому что сам работал на охране никому не нужного строительного объекта. Всегда один. С мизерной оплатой. Никто и ничто.
   
    Я старалась молчать и не обращать на него внимания. Так просила мать. Она хотела думать, что у него просто такой характер: если уж начал брюзжать, то не может остановиться. Но всё-таки тихонько, исподтишка, наблюдала за типом, с которым вынуждена жить в одной квартире. Вот он проводил пальцем по полкам шкафа и внимательно рассматривал результат в виде пыли. Лицо при этом передёргивала злая гримаса. «Вот так красавец, - удивлялась, а у самой волосы шевелились на голове, - уж нормальный ли ты мужик? Я только сегодня утром перемыла всё. А вдруг прикидывается? Специально водит меня за нос".
    Приходя домой, я ставила снятую обувь и боковым зрением видела, что он выходил в прихожую. Наблюдала дальше, выглядывая из комнаты. Он поднимал мои туфли и пытался смахнуть грязь, которой неоткуда взяться: лето ещё не кончилось . «Что бы это значило?» – раздумывала про себя. И мурашки ползли по спине. Кого мы приютили? А он резко поворачивал голову в мою сторону. «Видит, что я подглядываю, - пронзала мысль, - но играет роль. Что у него на уме?»
    Ночью, переживая, долго не могла уснуть, поэтому слышала твёрдые шаги на кухню, на балкон. Каждая жилка во мне трепетала от страха, но я заставляла себя вставать, чтобы проследить: он заглядывал под шкафы, шарил там руками, морщился, плевался. На балконе перевешивался через перила и вглядывался в темноту. «Может, сговорился с дружками убить нас с матерью, а квартиру продать», - страх подсовывал ужасные мысли. Догадаться, что отчим сам наблюдал за мной и умышленно нагнетал в меня этот страх своими дикими поступками, я не могла.
    Мои нервы были натянуты до предела. Мать приписывала всё моей фантазии. А меня буквально парализовывало, когда днём он подходил близко. Мне казалось, что на дне его глаз горит какой-то зловещий огонь и только ждёт момента вырваться наружу. Я же не думала так о ком-то другом. Значит, со мной всё было в порядке. А вот с ним... Ему хотелось власти. Пусть над девчонкой. Это питало его страшные потребности. И они не смогут долго сидеть в его голове. Брр!
    Подруга Ленка, вычитав в интернете про психологический садизм, утверждала, что мой отчим – как раз тот случай.
    Как-то невольно услышала разговор матери и нашей хорошей знакомой:
    - Ты скажи спасибо, - убеждала, - что дочь у тебя терпит эти моральные издевательства. Я бы не смогла! Но и такую незлобивую девушку можно довести до срыва. Я бы на её месте уже давно взяла в руки нож и зарезала твоего муженька во время сна, а заодно и тебя! Прости меня, Господи!
    Про себя я отметила, что за нож не возьмусь никогда. Я себя знала. Но каким-то чутьём понимала, что тот день, когда я сорвусь, скоро наступит. Как это будет, не думала, но мысли всё время вертелись около этих страхов.
    Ленка меня спросила, отводя глаза в сторону:
    - А он не трогает тебя?
    - В каком смысле, - не поняла я.
    - В самом прямом: гладит руку, сажает на колени.
    - Да ты что? - задохнулась я от возмущения. - Пусть бы только попробовал!
    - Помнишь, у меня был отчим, которого четыре года назад нашли убитым. Любил по бабам бегать. Всё ему было мало. Фотографом работал, в костюмчиках ходил. Тебе теперь расскажу: в одиннадцать лет он меня изнасиловал.
    - Ленка-а-а, - задохнулась я, в ужасе прижав руки к груди.
    - И продолжал насиловать больше года. А меня запугал. И я, дура малолетняя, молчала. Мать и не догадывалась. Зато теперь пусть только кто-нибудь хоть пальцем тронет, так отвечу, что не оклемается.
    - Я так не смогу. Ты же меня знаешь.
    А душа разрывалась от жалости к подруге. Мы с ней с детского сада вместе.
    - Сдаётся мне, что наш-то - настоящий маньяк - старалась отвлечь Ленку от горьких воспоминаний. Но, увидев её округлившиеся от ужаса глаза, спешила разуверить её. – Хочется думать, не в смысле убийцы. Он психически болен, не иначе. Нормальные люди так себя не ведут. Надо бы как-то узнать, не на учёте ли он в психушке. Тараканы в его голове приказывают избавиться от меня. И гостей не выносит. Наверняка есть у него идея-фикс.
    После своих же слов «избавиться от меня» содрогнулась всем телом. Только тогда дошёл до меня смысл этой фразы. Стала трястись все ночи, боясь заснуть. Закрывала комнату на замок. Но понимала, что для психа нет преград. И жила в ожидании страшного финала. Кто не испытывал, не поймёт.
   
    Две недели назад приезжал мой крёстный. Радостный, довольный. Открыл своё кафе в соседнем городе. И сам предложил мне идти к нему на работу официанткой.
    - На первых порах, - сказал, - поработаешь так, а дальше и о карьерном росте подумаем.
    - Такая красивая, стройная и умная девушка будет прекрасно смотреться на этой должности, - заверил он мать.
    - А жить станешь у нас,- добавил, обращаясь ко мне. - Дочь поступила в московский институт, поэтому место есть. Но сначала тебе надо окончить школу.
    Я просто офигела от радости! Неужели я стану свободной? Мне так хотелось быть нужной и получать собственную зарплату! Тогда ни одна скотина не сможет попрекать меня тарелкой супа! Сейчас конец декабря, осталось всего полгода!
    - Потерпи, - приказала я себе, - всего-то ничего!
    И я начала считать дни.
   
    Не зная, где в теле человека находится душа, думала, что в груди, рядом с сердцем. Потому что именно там делалось тепло при каждом воспоминании о радостном скором будущем. Бывало, отвлекусь на какое-нибудь дело, но потом почувствую что-то тёплое в душе. Подумаю, что же это? А, это мечта греет! И так несколько раз каждый день. И даже ночью.
    Это давало мне силы терпеть и заряжало энегией.
    - Наташка, - удивлялся сосед по парте Максим, - ты светишься, как новогодняя ёлка. И улыбаешься часто. Что-то в тебе изменилось. Пошли сегодня вместе после школы, - предложил.
    Так мы с Максимом стали дружить. Он оказался душевным парнем. Меня понимал с полуслова. Но про отчима я даже не заикалась. Стыдно и неприятно.
    А отчим , между тем, сказал, что дня на три уезжает к другу, который, вроде, поможет с работой. «Это он к дружкам, - накручивала себя. - Надо готовиться к плохому». Но три дня - это не скоро. И я пригласила Максима к нам. Мы втроём сидели на кухне, мама смешила нас, мы весело болтали. И тут послышался звук открываемой входной двери. О, нет! Только не это! Как он мог вернуться так рано! Но чуда не произошло: это был отчим. Уже заходил, потирал от предвкушения руки. Губы его не кривились, как раньше. По ясному взгляду, уверенному выражению лица и звериному блеску глаз я отчётливо поняла: «Он всё это время притворялся! Он не тот, за кого выдавал себя!»
    Снизу вверх я смотрела на него и умоляла про себя: «Ну, не надо! Прошу! Ведь тут Максим!» Если бы у него был хоть кусочек души, он бы не смог не понять мольбы. Всё было напрасно. Садист оказался не психологический, как думала Ленка, а самый что ни на есть физический. Он злорадно улыбался, хищно сузив глаза, и медлено-медленно, предвкушая скорое удовольствие, тянул на себя ящик, где хранились кухоные ножи. Я поняла, что присутствие людей его зажигает, толкает на вызов, что ли. «Да, деточка, чем вас больше, тем больше я получу счастья от ваших страданий. Плевал я на ваши законы! Мне всё равно, что вам будет плохо! Ха! Главное, что мне будет хорошо! Так хорошо! А ты думала, что меня всё устраивает в этой жизни, где я - ниже плинтуса? И тебя я специально поместил туда, чтобы понимала. Нет, крошка, у меня есть моё собственное право: это сила, и я им воспользуюсь. У тебя нет и этого. Ха, ха, ха" - победоносто засмеялся убийца.
   
    От ненависти к красивоу ублюдку, защищая друга и мать, я почувствовала такой прилив сил, которого вообще не может быть у человека. "Ты ничего с нами не сделаешь!" - с такой мыслью я вскочила, не помня себя, схватила тяжёлую хрустальную вазу, в которую поставила букет Максима, резко повернулась и швырнула ему в висок. Брызнула кровь, он осел, лицо исказилось, ноги дёрнулись. И он затих. В глазах застыл немой вопрос:"Как ты посмела?"
    «Вот и свобода», - последнее, что промелькнуло в сознании. Всё дальнейшее стёрлось из памяти, как с исписанной школьной доски.
   
    «Девки, почта. Налетай», - раздался грубый прокуренный голос Зинки. Её боялись все. Я тоже боялась.
    - А ты, красавица, попроси, - замахала передо мной конвертом, - хорошо попроси. Или заплати.
    - Зинка, она же не такая, - заступилась за меня соседка по койке, - оставь её в покое.
    - Ой, держите меня, - закричала Зинка, чтобы услышали все, от первой до последней койки, - не такая она! «Замочила» папашу и глазом не моргнула. Статью не спрячешь, - и презрительно сплюнула мне под ноги.
    Но я уже схватила дрожащими пальцами конверт. Ленка! Подруга! Первое письмо! Как я ждала его!
    «Наташка! Мне так одиноко без тебя. Я долго думала над тем, что произошло и поняла, что ты – героиня. Ты отомстила не только за себя, но и за меня. Ты должна ходить с гордо поднятой головой. И никак не иначе. Если бы каждая оскорблённая и обесчещенная девушка избавила мир хотя бы от одного гада, как бы легче стало жить. Потому что гады не понимают слов и просьб. Только физически можно бороться. Максим согласен со мной. Он собирается приехать к тебе. Держись. Это пройдёт. И мир засияет красивыми красками. Верь!»
    С глазами, полными слёз, я поднялась, распрямила плечи и, смело глядя на Зинку, громко произнося каждое слово, отчеканила: «Я тоже буду гулять по парку, улыбаться и радоваться жизни!».
    Зинка оторопела, неуклюже попятилась и пропустила меня вперёд.
Александр Граков (Лекса)[03.03.2018 16:22:36]
   Татьяна Крючкова
   
   РЕЦЕНЗИЯ
   
   на рассказ «Всего полгода». Автор: Ольга Гаинут http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=372377&pid=0
   
   Ольга Гаинут – новое имя на нашем портале. Меня поразила смелось новичка – сразу заявиться в критическом проекте. Это говорит, по меньшей мере, о серьёзности и целеустремлённости данного пишущего человека. Уважаю!
   
   А теперь о самом произведении. Как я поняла из обсуждения в форуме, этот рассказ – проба в жанре триллера. От нас (проекта «Платон мне друг…») автор ждёт помощи в плане разбора – что получилось, а что нет. Предлагаю Вам, Ольга, своё вИдение, и надеюсь, Вы всё правильно воспримете. Хочу уверить, у меня нет цели «разгромить», а если что-то и показалось не получившимся, то Ваше полное право – принять или не принимать к сведению мои рассуждения.
   
   К делу. Не стану приводить всевозможные формулировки и определения. Автор, разумеется, проштудировал интернет. Это видно и по написанию рассказа. Сюжет построен в соответствии с жанром: действие развивается постепенно к моменту развязки. Если рассматривать с точки зрения разновидности жанра, на мой взгляд, это попытка написания психологического триллера: мы видим, как у девушки стремительно развивается невроз, результатом которого становится нервный срыв с трагическими последствиями.
   Но получился ли триллер? Не рассказ, а именно триллер с его непременным чувством тревожного ожидания, волнением за героя? Скорее нет, чем да. И вот почему.
   Драматизм понятен буквально с первых строк. Конфликт предельно предсказуем. Кульминация не вызывает удивления. И что особенно не удалось – отчим не выглядит злодеем, все страхи девочки выглядят просто домыслами неуравновешенного человека.
   
   В чём же дело? Автор поставил перед собой очень трудную задачу. Проследить психологические мотивы трагического поступка девушки с изначально негативным настроем куда сложнее, чем показать путь перехода от хорошего к плохому. Интервал эмоций здесь – очень узкий. И требуется немалое мастерство, знание психологии и чутьё, чтобы уловить и показать в
   деталях тонкости перемены настроения, накопления мелочей, которые способствуют нарастанию недовольства и как эти мелочи, достигнув критической массы, прорываются в неожиданном финале. Кстати, в психологии автор, похоже, тоже старался разобраться в процессе написания.
   Может и можно было уложиться в четыре странички, но тогда нужно безжалостно откинуть всё лишнее, сосредоточиться на одной линии. Концовку надо переделать. Слишком пафосно и непонятно к чему звучит фраза о прогулке в парке. Злодей должен оказаться настоящим злодеем, иначе убийство отдельно взятого индивидуума мужского рода, просто не симпатичного героине, как мщение за всех оскорблённых и обесчещенных, выглядит паранойей уже со стороны героини рассказа. Или так и было задумано?
   Или же, наоборот, отчим действительно нормальный человек, и об этом должна узнать героиня, и вновь пережить стресс. …Но, пожалуй, это уже другой рассказ.
   
   Второй вопрос от автора – монолог ли данный рассказ? Пожалуй. С маленькими «огрешками». Вот, например, можно ли отнести к монологу следующий абзац:
   «Я старалась молчать и не обращать на него внимания. Так просила мать. Она хотела думать, что у него просто такой характер: если уж начал брюзжать, то не может остановиться. Но всё-таки тихонько, исподтишка, наблюдала за типом, с которым вынуждена жить в одной квартире. Вот он проводил пальцем по полкам шкафа и внимательно рассматривал результат в виде пыли. Лицо при этом передёргивала злая гримаса. «Вот так красавец, - удивлялась, а у самой волосы шевелились на голове, - уж нормальный ли ты мужик? Я только сегодня утром перемыла всё. А вдруг прикидывается? Специально водит меня за нос"».
   
   Ответ неоднозначный, потому что здесь не очень понятно, кто исподтишка наблюдает – мать или дочь? По логике изложения: мать (по предположению дочери) хочет думать, что у мужика просто скверный характер, и принимает его. А дальше следует «но»: но всё-таки тихонько наблюдает и удивляется. Или это уже дочь удивляется?
   Если – дочь, то это монолог. А если мать, то нет, но может стать монологом, если чуть переписать. Например, так: после «злая гримаса» – а мама удивлялась, зачем ему это, или её красавец такой уж патологический чистюля?
   Правда, возникает вопрос: зачем маме-то наблюдать? Или она тоже что-то заподозрила?
   Только монолог в данном случае, на мой взгляд, не лучший выбор. И автор, видимо, тоже это интуитивно чувствует. Ведь как выстраивается сюжет? После школы вместо того, чтобы пойти домой, девушка садится на лавочку в сквере и вспоминает минувшие события, которые привели к этой ситуации. Здесь – монолог, причём, обращённый к самой себе или, может быть, к кому-то неопределённому, например, тем пожилым парам, гуляющим в парке. Правда, чем дальше, тем больше монолог становится рассказом от первого лица, в него включается много прямой речи третьих лиц.
   Дальнейшие действия происходят уже не на лавочке и довольно быстро приближают к кризису, его кульминации и развязке. На этой стадии описание – это уже чистый рассказ от первого лица.
   Не стану останавливаться на детальном разборе текста. Но, если автору это будет интересно, обращайтесь.
   Хочу ещё отметить приятную деталь: рассказ написан человеком, который не пренебрегает грамотностью. Это особенно ценно в наш век эсэмэсок, когда знаки препинания повсеместно заменяют смайликами. Текст выглядел бы еще чище, если убрать из него шаблоны («окрашивала в чёрный цвет», «тупо смотрела», «ниже плинтуса», «волосы шевелились на голове», «ползли мурашки», «содрогнулась всем телом», «понимал с полуслова»).
   
   Успехов автору! От души.
   С уважением,
   Татьяна Крючкова,
   /член Когорты Критиков проекта «Платон мне друг…»/
Ольга Гаинут[03.03.2018 19:56:20]
   Я написала подробный ответ, Татьяна, но не вижу теперь его. Может, он как-то попал к вам?
Ольга Гаинут[03.03.2018 20:15:20]
   Наверно, мой ответ всё-таки пропал. Повторюсь.
   Я безмерно благодарна за такой труд, Татьяна! Вопросы, которые меня мучают:
   - Как сделать отчима злодеем?
   - Девушка абсолютно нормальная, без паранойи. Надо было показать, как хорошую девушку можно довести до закономерного финала.
   - Мать ничего не видела и не подозревала. Все сомнения, недоверия, расследования идут только от девушки.
   - Чем нагнетается чувство тревоги и волнения? Я старалась именно это наворачивать, но понимаю, что не достаточно. Хоть один-два конкретных бы примера!
   - Психологию изучала в университете, но это было давно.
   
   Вы делаете очень хорошее дело. Спасибо!
Татьяна Крючкова[04.03.2018 06:32:32]
   Ольга, я осмелюсь предложить вам схему, как можно усиливать напряжение (только монолог вряд ли подходит для этого. Во всяком случае, он усложняет дело, т.к. трудно словами девочки объяснять, девочка ещё и слов таких не знает, которыми приходится оперировать автору):
   
   - сначала она просто ревнует его (красавчика!) к матери.
   - Потом своими придирками он вызывает у неё антипатию, которая всё нарастает и усиливается ещё и тем, что мать не старается её защитить.
   - Первый зародыш страха появляется от того, что девочка всё время ждёт ругани за любой свой поступок (много ест, бездельничает, не моет туфли и т.п. мелочи).
   - далее она накручивает себя до того, что ей кажется, что она мешает отчиму жить и от неё хотят избавиться. (маму дочь всё же хочет оправдать, т.к. её она считает жертвой (красавчик окрутил), а не соучастницей. Иначе не привела бы потом парня к маме)
   - От обиды и переживаний она теряет сон. И тут странные крадущиеся шаги ночью – ключевой момент, когда впервые зарождается настоящий страх (ночь, тишина и вдруг – шаги! И не просто человек пошел в туалет, а именно крадётся, чтобы его не услышали и не увидели). И именно тогда она впервые проследила за ним тайком. И ничего не поняла! Поделилась с мамой, но мама приписала всё фантазиям.
   - а страх только усиливался, несмотря на то, что физически отчим её, что называется, пальцем не трогал, нервы напряжены, девочка уже видит в его глазах адский огонь и делает вывод, что если к другим у нее такого нет, значит с ней все в порядке, а с отчимом что-то не то. А тут еще подружка откровенничает.
   - А когда и мамина знакомая подливает масла в огонь, подружки начинают вместе копаться в инете и узнают, что есть такое понятие – психологический садизм. Они сопоставляют и понимают, как им кажется, его исток – отчиму хочется власти хотя бы над девчонкой, потому что сам он никто и как личность не состоялся. Они узнают, что такой человек непредсказуем и может быть одержим какой-нибудь идеей-фикс и может быть опасен. А вдруг он на учете в психушке?
   - И тут приезд дяди и его приглашение – светлое пятно и надежда выхода из трудной ситуации. Да еще появляется человек, который обратил внимание как на девушку. С ним она отдыхает душой. Маме всё ещё по-прежнему доверяет и ждёт случая, чтобы показать ей мальчика. Ждёт её одобрения. (Но этот период должен быть коротким! Чтобы убийство получилось непреднамеренным. Девочки еще не должны узнать, псих он или нет.)
   - случай предоставляется, когда отчим якобы уезжает на три дня. Его неожиданный приход возбуждает страхи в свете последних изысканий. Отчим кривится, увидев трех радостных людей, а девочке в улыбке видится зловещее. Пусть он скажет, что–нибудь вроде «а что вы за пустым столом сидите? Давайте чаю попьем», положит на стол пакет, (в этот момент девочка начинает опасаться, а что же там в пакете), достает из холодильника колбасу, и тянется к ящику с ножами… И тут тот самый срыв
   - на суде выясняется, что отчим действительно был психически не здоров, и состоял на учёте в психушке. Тогда страхи девочки не окажутся беспочвенными, и её поступок не будет выглядеть глупостью или паранойей
   
   Прошу простить за неотредактированност­ь­ текста, временнОй цейтнот. Надеюсь, хоть сумела объяснить, чего хочу :)))
Ольга Гаинут[04.03.2018 20:00:54]
   О, Татьяна, вот это здОрово! Это именно то, чего я ждала! Очень, очень благодарна!
    Мне ужасно неудобно, что вы посвятили мне столько времени. Но, уверена, если бы я знала так много, как вы. поступила бы так же.
   
   Всех вам наилучших пожеланий!
Александр Граков (Лекса)[03.03.2018 16:32:25]
   Евгения Валиева
   
   РЕЦЕНЗИЯ
   
   на рассказ «Всего полгода». Автор: Ольга Гаинут http://www.litkonkurs.com/?dr=45&tid=372377&pid=0
   
   Здравствуйте, Ольга.
   Несколько общих фраз в качестве вступления.
   Рецензия будет преимущественно разгромной. Поэтому. Если не готовы к такому повороту – прошу, лучше просто не читайте, не обижусь. Тем более что все нижеизложенное – только лишь мое личное вИдение. Если же решитесь читать – то только с условием, что и Вы не станете обижаться. )
   
    Итак, триллер (?) под названием «Всего полгода»
   Как я поняла, поставлена задача написать триллер. То есть произведение, вызывающее у читателя нарастающее чувство тревоги, страха и прочих эмоций, щекочущих нервы. Сказать, что испытывала при чтении нечто подобное – увы, совсем не могу. Задумка чувствуется, но не ожившая. Давайте анализировать, почему.
   Сильные переживания должны сосредоточиться на каких-то психологических и душевных перипетиях героев. Предполагается, что постепенно эмоции достигают предела, и читатель, пребывая в большом напряжении, вместе с героями пытается найти выход из некой архисложной ситуации. Читателю непременно должно захотеться искать этот выход.
   А я, извините, даже не поверила в реальность каких-либо замыслов отчима. Тип со скверным характером, не более того. Зануда, придира, недоброжелательный и вредный. «Я не могла понять, как можно
   талдычить одно и то же по часу и по два и не понимать, что это
   невыносимо. А, может, он специально?» Знаете, весьма распространенная в быту ситуация. И нет, не замечают зануды своей невыносимости, и нет, не понимают, и нет, не специально. ))) Про то, что это чаще свойственно «никто и ничто» – согласна. Но к маньячеству такое поведение отношения не имеет, вроде. Поэтому никаких тревожных позывов пока не возникло.
   
   Идем дальше:
   «Вот он проводил пальцем по полкам шкафа и внимательно рассматривал результат в виде пыли. Лицо при этом передёргивала злая гримаса».
   Все плохо с характером, и это подтверждается. Отвращение вызывает, но не подозрение же в маниакальных наклонностях.
   Дальше эпизод про обувь. Действительно, странное поведение, но фактически – из той же серии.
   Переживать, без всякого сомнения, было от чего. Нагнетание психологической драмы для подростка очевидно, и был бы уместен упор именно на это: чувство одиночества, угнетенности, несправедливости и т.п. Но оснований для «волосы шевелились на голове» особых нет, поэтому пока – нисколько не триллер.
   Далее «он заглядывал под шкафы, шарил там руками, морщился, плевался. На балконе перевешивался через перила и вглядывался в темноту». Нелепейшие действия по ночам уже вполне указывают на существенные расстройства в психике отчима. Но как они ситуативно связаны с мыслями девочки «Может, сговорился с дружками убить нас с матерью, а квартиру продать»? Логично, что «страх подсовывал ужасные мысли», но даже с пониманием относясь к психологическому напряжению героини и вполне веря, что такие ее мысли возможны, чего опасаться читателю? Он-то напряжения от придурковатости отчима не испытывает, в вероятную опасность пока не верит – видимо, не так уж все эти странности описаны, чтоб и у читателя мурашки забегали. Просто жаль девочку. А триллер? Триллера, выходит, пока нет, есть бытовуха и острые подростковые переживания.
   
   Движемся дальше.
   «Догадаться, что отчим сам наблюдал за мной и умышленно нагнетал в меня этот страх своими дикими поступками, я не могла». Конечно, не могла. Ни тогда, ни после. Что же делает в тексте такое умозаключение? Это называется «пальцем в небо». Снова повеяло надуманностью и неубедительностью.
   «Мои нервы были натянуты до предела... А меня буквально парализовывало, когда днём он подходил близко. Мне казалось, что на дне его глаз горит какой-то зловещий огонь и только ждёт момента вырваться наружу». Про нервы девочки все логично, и кажущийся ей «зловещий огонь» совершенно объясним. Но только если брать во внимание ее ощущения. Ну, нет у меня оснований бояться этого неудачника. Почему? Потому что называемые автором действия отчима не создают интригу, не вызывают вопросов. То ли они так обыденны, то ли они так поданы.
   Мне думается, подача имеет здесь не последнее значение. Ведь можно самым незначительным деталям умело придать таинственности и страшности, действительно нагнетая тревожную атмосферу, а не просто называя ее таковой. По моим ощущениям, тексту этого сильно не хватает. Если, конечно, иметь в виду задачу написания триллера. Для другого жанра, допустим, никакая страшность или таинственность не нужна.
   Психологический садизм. Да, согласна, это как раз тот случай. Но ведь психологический – не всегда равно физический. Между ними бывает
   пропасть. Поверить в вероятность перехода в физическую стадию мне на этом этапе чтения не удалось.
   «По ясному взгляду, уверенному выражению лица и звериному блеску глаз я отчётливо поняла: «Он всё это время притворялся! Он не тот,за кого выдавал себя!» Почему это вдруг? Что-то с логикой текста или с моей логикой. Звериный блеск глаз был и раньше. Про уверенность-неуверен­ность­ выражения лица ни раньше не говорилось, ни теперь не с чем связать.
   А то, что произошло дальше, никак не получается воспринимать всерьез, честное слово. Сначала он «медлено-медленно, предвкушая скорое удовольствие, тянул на себя ящик, где хранились кухоные ножи», а все трое сидели и смотрели. Потом произнес длинную речь, обращенную к девочке, а все трое сидели, смотрели и слушали. Причем волновалась только девочка, похоже. Опять-таки, поверить в то, что в присутствии троих маньяк с горящими глазами направляется к ящику за кухонным ножом, чтобы всех тут же и зарезать, мне не удалось. Как и не удалось представить, что он планирует резать одного, пока двое других мирно дожидаются своей очереди.
   Кстати, в этом ключевом абзаце, в этой кульминации, которая должна бы с особой тщательностью быть продумана, выписана и вычитана, помимо логических курьезов присутствуют нелепые описки: медлеНо, кухоНые, победоносТо. Это наводит на унылую мысль, что работой над важнейшей частью рассказа автор не особенно заморачивался.
   Финал, пожалуй, неплох с точки зрения развития и законченности сюжета. Удачно введение персонажа Зинки – хотя новым этот прием никак не назовешь, но противостояние таким Зинкам в тюремной зоне положительных, так сказать, заключенных всегда выглядит эффектно.
   
   Таким образом, одно из главных моих ощущений при чтении: все подозрения девочки – всего лишь ее подозрения. Ни одного убедительного события или эпизода, доказывающего обратное, нет.
   Именно поэтому убийство отчима воспринимается не как буквальная вынужденная самозащита, а скорее как действие в состоянии аффекта, наступившего в результате собственной накрутки. Настала точка кипения в психологическом состоянии, усугубленная незапланированной неприятной ситуацией, и девочка сорвалась. Что называется «нервы сдали». И, кстати, победоносная речь «маньяка» гораздо органичнее смотрелась бы, оставшись в воспаленном воображении героини. Слова «победоносто засмеялся убийца» все испортили, сделав эту речь реальной. А я уже почти успела обрадоваться неплохому приему.
   
    Случаются временнЫе трудности и мелкие смысловые неурядицы, но они легко устранимы
   «Уроки закончились. Все одноклассники с удовольствием заспешили домой». Повествование в настоящем времени, предполагающее соответствующее заявленному старту развитие событий. Но далее у нас «я садилась на скамейку... и тупо смотрела» – о событиях давних и повторяющихся.
   Допустим, в качестве старта предложено конкретное выплывшее воспоминание, откуда и пошла отматываться вся история. С натяжкой, но могу принять в качестве объяснения, мной же предложенного. Тем не менее, косяк есть, и считаю его существенным.
   О названии – а почему, собственно? «Всего полгода». Если это отсыл к фразе из текста, которая обозначила период последнего школьного полугодия, то не считаю название находкой. Этот первоначально планируемый срок до свободы от отчима был заменен на другой, тюремный срок, причем неизвестной продолжительности, да и понятие «свобода» тоже приобрело иной смысл. Так о чем же название? Символизм его значения весьма расплывчат.
   
   Недоумение вызвало вот это:
   «Наверно, медленно гуляющие пожилые пары, глядя на моё «пустое» лицо, удивлялись, почему меня не радуют свежий ветер, шелест голых веток деревьев и проглядывавшие сквозь облака куски солнечного света».
   С чего это гуляющим пожилым парам удивляться, что какую-то девочку на скамейке не радует шелест голых веток? На мой взгляд, надуманное предположение и провальная попытка украсить текст завитушками о красотах природы. Сомневаюсь, что была цель подчеркнуть эгоцентризм, характерный для девчонок-подростков – мол, все на меня смотрят и что-то обо мне думают. Ну да, девчонкам-подросткам­ такое свойственно. Но все же надуманность всей этой фразы бьет в глаза, сколько ни перечитываю. Возможно, виновата пресловутая субъективность восприятия. А возможно, ситуативная нелепость. Героиня, конечно, может скромно предполагать, что ее лицо удивляет прохожих своей пустотой и отрешенностью, например. Но о свежем ветре и шелесте веток – лишнее. Понимаю, что хотелось сделать акцент на равнодушии девочки к прелестям окружающей природы. Но делать это через настолько пристальное внимание к ней прохожих – перебор.
   
    Технические неполадки всегда мешают нормальной работе
   Сейчас мы говорим о работе текста. О его воздействии на читателя – способности заставить сопереживать героям, размышлять над ситуациями, поступками, судьбами. Делать открытия – от житейских до философских, от эстетических до ... до каких угодно, лишь бы они были.
   Чтобы понять, способен ли наш текст качественно выполнять эту важную художественную задачу (работу), пробежимся по нему еще раз, уделяя более пристальное внимание техническим средствам: речевой организации, художественным приемам.
   Детали тусклые или их почти нет. Язык неинтересный, не создает эмоциональный фон. Редкие тропы – и те почти все штампы. Рассказ не удивил красотой литературного слога или разнообразием выразительных средств. Конечно, общая стилистика, приближенная к незатейливой разговорной речи школьницы, возражений не вызывает. НО. И в такой подаче важна сила слова, если мы говорим о художественном произведении, а не о случайно найденных записях в чьем-то дневнике.
   
   Штампы. О них то и дело спотыкалась. На некоторых остановлюсь.
   «Все одноклассники с удовольствием заспешили домой». Как угодно, но не «с удовольствием». Понимаю, что хотелось что-то противопоставить неудовольствию героини. Но вышло бедно, да и не блещет точностью такое описание школьников, рвущихся домой. Следующее предложение опять с изрядным канцелярским душком: «обед, отдых, общение с родителями...» Все, читать дальше не хочется.
   «Но одна только мысль... окрашивала всё в чёрный цвет». И смысл донесен, и метафора в наличии – да шо ж мне все не так-то? Наверное, то, что с этой метафорой встречалась десятки раз. Надоела и провоцирует нелестные мысли о бедности авторского языка.
   «Так мы прожили пять лет. А потом мать переложила альбомы на верхнюю полку». Вот это хорошо. Здесь впервые текст заинтересовал, между прочим. Но ненадолго.
   «С тех пор моя жизнь стала резко отличаться от прошлой жизни». Во-первых, двух «жизней» прекрасно можно было избежать. Во-вторых, вся фраза невозможно корявая.
   «Это давало мне силы терпеть и заряжало энегией» - очень уж по-канцелярски прозвучало последнее. И описка не красит.
   «А что можно ждать, если...» – ждать ЧЕГО.
   «А что можно ждать, если живёшь с постоянным ожиданием» – безобразие просто, согласитесь.
   «Она хотела думать, что у него просто такой характер: если уж начал
   брюзжать, то не может остановиться. Но всё-таки тихонько, исподтишка,
   наблюдала за типом...» – так выходит, что мама наблюдала? «Я» давно уплыло за пределы читательского внимания, все относится к «она».
   О «нагнетал в меня страх». Никогда не слышала, чтобы что-то нагнеталось в кого-то. По моим соображениям, это речевая ошибка. С признательностью приму доказательства обратного, если найдутся.
   – Потерпи, - приказала я себе, – всего-то ничего!
   И я начала считать дни.
   .. просто офигела от радости! Неужели я стану свободной? – повторяющаяся проблема.
   Ну и «офигела от радости» – не ко стилю, так сказать. Реалистичность не обязательно предполагает использование нелитературной лексики.
   
    И еще немного отвлеченных рассуждений
   Ольга, если я правильно поняла, Вас преимущественно интересовали два вопроса: монолог или нет, триллер или нет.
   О монологе. По структуре и композиции текста вижу обычное повествование от первого лица с некоторыми элементами монолога в начале. Однако этого мало, чтобы классифицировать весь текст как монолог. Давайте разбираться.
   Да, героиня словно пытается выговориться и проанализировать произошедшее с ней – это, безусловно, одно из свойств монолога. Пожалуй, выбранная незамысловатая стилистика тоже подходит для исповеди героини перед... а перед кем? Одна из отличительных особенностей монолога – он всегда к кому-либо обращен. Поначалу героиня так и делает, когда произносит: «А знаете», «А представляете». Но потом как-то забывает о предполагаемом собеседнике-читателе­ и увлекается собственно сюжетом. Монолог не заканчивается в определенном месте, а незаметно растворяется, изживает себя. То есть смысловой завершенности, по сути, не имеет. Появляются диалоги – с подругой, с крестным... Композиционно они, конечно, остаются в рамках рассказа-исповеди. Но это все уже не имеет отношения к первоначальной задумке-монологу, потому как самостоятельно живет в тексте. И заключительная часть, тюремная, не обнаруживает в себе признаков монолога. Получается, что цельным речевым фрагментом – монологом – весь текст не является. Если Вы именно об этом спрашивали.
   
   Про триллер – уже ответив по этой сути в первой части разговора, подытожу.
   Несмотря на то, что явный упор сделан на усиление страха героини перед предполагаемым маньяком и садистом, думаю, что эта сюжетная основа гораздо более подошла бы для попытки написания глубокой психологической прозы. Толковее, логичнее в такой канве смотрелось бы и нечаянное преступление, спровоцированное наступлением эмоционального предела. Переживания у героини нешуточные, обстоятельства и взаимоотношения сложные, способные довести до любой крайности. Благодатная почва для содержательного психологического рассказа – при условии более тщательного художественного развития перечисленных составляющих. Их для меня здесь значительно больше, чем составляющих триллера – из-за надуманности причин и нелепости кульминационной криминальной развязки. Разумеется, на мой читательский и критический взгляд.
   Но для хорошего психологического рассказа в тексте еще большой простор для серьезной работы, повторюсь.
   Удачи Вам, Ольга, в творческих и всех прочих поисках.
   
    Евгения Валиева ,
   /член Когорты Критиков проекта «Платон мне друг…»/
Ольга Гаинут[03.03.2018 19:15:23]
   Евгения, вы очень хорошо разобрали все моменты. Низкий вам поклон!
   
   Я изо всех сил пыталась придавать таинственность и страшность, а также нагнетать тревожную атмосферу. А на самом деле именно бездоказательно называла атмосферу тревожной. И теперь так и не знаю, чем конкретно это нагнетается. В этом просила помощи. Может, есть какой-то рассказ на подобную тему? Не роман. а рассказ. Я перебрала всё плохое, что он мог бы делать, но не остановилась ни на чём.
   Грамматические ошибки как оказались, ума не приложу. Грамотность - это то, в чём более-менее разбираюсь. И частые "Я" и другие слова уберу, безусловно.
   
   Про гуляющие пожилые пары. Люди в таком возрасте видят радость в каждой мелочи, в лучике солнца, в каждой минуте. Им не понятно, как можно транжирить без пользы драгоценные секунды бытия или дуться, обижаться, грустить. А девочка как будто читала их мысли. Есть в 16 лет такие думающие и чуткие натуры.
   Про название. Казалось бы шесть месяцев, а сколько произошло: от надежды и радости до изоляции от общества. Это показывает непредсказуемость жизни.
   
   Понимаю, что один из главных недостатков - отсутствие убедительных эпизодов, доказывающих, что подозрения девочки не есть всего лишь подозрения, а имеют под собой твёрдую почву.
   
   Дорогая Евгения, мне чуть-чуть не хватило конкретного, вот как с частым повторением одного слова. Тогда бы я воспряла духом.
Ольга Гаинут[03.03.2018 20:03:43]
   Про троих, которые, якобы, ждут, когда их будут убивать. Мать ничего не видела, её устраивал сам факт мужчины в доме, парень вообще не в курсе обстановки в семье, поэтому только девушка и реагировала. Для сильного мужчины разве проблема справиться с тремя слабаками?
Евгения Валиева[04.03.2018 18:32:03]
   Ольга, если вбить в Гугл фразу «как написать триллер», можно найти массу общих инструкций и рекомендаций. Но никто не сможет дать универсальное пошаговое руководство к написанию, скажем, качественных авторских приемов. Для этого необходимы индивидуальные таланты и умения. Я не мастер написания триллеров, как и вообще не мастер написания чего-либо. Но возьму на себя смелость предположить, что создание соответствующей замыслу атмосферы, умение заинтриговать, удивить, испугать и т.д. – это умение пользоваться давно известными выразительными средствами языка. Которые, как ни странно, одновременно со своей всеизвестностью являются всегда исключительно индивидуальными авторскими инструментами для создания произведения. Роман или рассказ – неважно.
    Поэтому, не касаясь сейчас сюжетных недодуманных нюансов рассказа, немного порассуждаю о методах. Если Вам непременно хочется довести именно этот сюжет до намеченной планки, предлагаю еще раз подумать о деталях, создающих обстановку. Вероятно, она не станет тревожной, пока в ней нет каких-нибудь тонких намеков, неожиданных мелочей, контрастов и т.п. Допустим, случайно замеченная полоска света из ванной и непонятные звуки оттуда среди ночи. Нечто, способное встревожить и заинтриговать. А когда все в лоб, как есть, у читателя не остается вопросов.
    «Про троих, которые...» И здесь все то же. Ольга, когда я в рецензии говорила про отсутствие деталей, этот кульминационный эпизод имела в виду прежде всего. Каких деталей – может знать только автор, здесь бессмысленно что-то советовать.
   Несмотря на то, что «Мы втроём сидели на кухне, мама смешила нас, мы весело болтали», в тексте на кухне фактически двое: героиня и отчим. Остальных мы можем иметь в виду, но их почему-то нет, неа, никаких признаков присутствия. Ни выражения лиц, ни удивления или радости мамы, ни хоть чего-нибудь. А ведь должны быть. Пусть бы кто хотя бы растерянно застыл с поднесенным ко рту кусочком пирога, что ли. )) Оцепенение, широко раскрытые глаза (пардон за банальность)... что-то, пусть вскользь, но создающее атмосферу, в которую тогда попадет и читатель. Что-то, показывающее ощутимый кожей контраст, конфликт между внутренним миром, спокойствием, ожиданиями героев и – готовым произойти, происходящим ужасом. Девочки тоже нет там, только ее мысли. И, как улыбка Чеширского кота, зловещие глаза отчима, самостоятельно, отдельно от всего остального мира пробирающиеся к ножу. Потом речь отчима – снова повисший в пустом пространстве элемент. Ни слова о реакции присутствующих – словно ничего для них не поменялось.
   Или. Навскидку. В вазе были цветы – это можно обыграть, например, взять их одно любое качество (цвет, благоухание, еще что-то) и едва заметными штрихами обозначать – противопоставляя или, наоборот, показывая динамику изменения в ощущениях героини, связанных с цветами. Она испугалась – и цвет показался пронзительнее/бледне­е/..,­ она схватила вазу и ударила – цветы как-то по-особенному валяются на полу. Как – автору виднее. Приемов существует масса. Фантазия и вживание в обстановку помогают найти такие штрихи. Здесь же – ничего, голые факты.
Ольга Гаинут[04.03.2018 20:22:02]
   Евгения, полностью согласна про голые факты. Буду трудиться. Вот такой разбор, как второй, мне очень нужен. В Google только теория.
   
   Вам - огромное спасибо. Столько времени потратили со мной. Но, как говорится, добрые дела не пропадают бесследно. Во всяком случае, у меня в сердце вы остались ярким лучиком.
   
   Всех благ и исполнения желаний.
Ольга Гаинут[05.04.2018 14:55:42]
   Триллер переделан. Стоит в списке прои. Первую версию не читать.
Ольга Гаинут[12.04.2018 23:02:29]
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта