Заявки на бесплатное рецензирование. Проект критики «Платон мне друг…» | Уроки закончились. Все одноклассники с удовольствием заспешили домой. Понятно: там обед, отдых, общение с родителями, смех, радость. У них. Но не у меня. Я бы тоже хотела побежать. Но одна только мысль, что там сидит этот, так называемый, отчим, сразу окрашивала всё в чёрный цвет. Поэтому я садилась на скамейку в любимом парке, смахнув с неё снежную шапку, и тупо смотрела в одну точку. Наверно, медленно гуляющие пожилые пары, глядя на моё «пустое» лицо, удивлялись, почему меня не радуют свежий ветер, шелест голых веток деревьев и проглядывавшие сквозь облака куски солнечного света. Если бы они могли читать мои мысли! А знаете, ещё три года назад я была нормальной девчонкой, которая жила спокойно. Я видела, что меня любят. Хоть отец умер, когда мне было восемь лет, но мама делала всё, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Мы с ней часто доставали фотографии и вспоминали ту жизнь. Нам нравилось думать, что папа просто уехал в командировку. Так мы прожили пять лет. А потом мать переложила альбомы на верхнюю полку. И появился этот тип. Наверно, красивым лицом он свёл её с ума. С тех пор моя жизнь стала резко отличаться от прошлой жизни. Конечно, в худшую сторону. А что можно ждать, если живёшь с постоянным ожиданием грубых придирок по любому поводу. Я перестала смеяться, рассказывать матери о делах в школе. Замкнулась. Да она и не замечала этого. А представляете, каково это - чувствовать, что тебя затолкали ниже плинтуса? Я, конечно, была голодна. Причём, почти всегда. В шестнадцать лет, наверно, все подростки такие. Он следил за каждым куском, который я проглатывала, и брюзжал без остановки. Я не могла понять, как можно талдычить одно и то же по часу и по два и не понимать, что это невыносимо. А, может, он специально? Типа, буду изводить её, и она сбежит. Это уже позже я поняла, что он хотел хоть над кем-то измываться. Потребность такая! Потому что сам работал на охране никому не нужного строительного объекта. Всегда один. С мизерной оплатой. Никто и ничто. Я старалась молчать и не обращать на него внимания. Так просила мать. Она хотела думать, что у него просто такой характер: если уж начал брюзжать, то не может остановиться. Но всё-таки тихонько, исподтишка, наблюдала за типом, с которым вынуждена жить в одной квартире. Вот он проводил пальцем по полкам шкафа и внимательно рассматривал результат в виде пыли. Лицо при этом передёргивала злая гримаса. «Вот так красавец, - удивлялась, а у самой волосы шевелились на голове, - уж нормальный ли ты мужик? Я только сегодня утром перемыла всё. А вдруг прикидывается? Специально водит меня за нос". Приходя домой, я ставила снятую обувь и боковым зрением видела, что он выходил в прихожую. Наблюдала дальше, выглядывая из комнаты. Он поднимал мои туфли и пытался смахнуть грязь, которой неоткуда взяться: лето ещё не кончилось . «Что бы это значило?» – раздумывала про себя. И мурашки ползли по спине. Кого мы приютили? А он резко поворачивал голову в мою сторону. «Видит, что я подглядываю, - пронзала мысль, - но играет роль. Что у него на уме?» Ночью, переживая, долго не могла уснуть, поэтому слышала твёрдые шаги на кухню, на балкон. Каждая жилка во мне трепетала от страха, но я заставляла себя вставать, чтобы проследить: он заглядывал под шкафы, шарил там руками, морщился, плевался. На балконе перевешивался через перила и вглядывался в темноту. «Может, сговорился с дружками убить нас с матерью, а квартиру продать», - страх подсовывал ужасные мысли. Догадаться, что отчим сам наблюдал за мной и умышленно нагнетал в меня этот страх своими дикими поступками, я не могла. Мои нервы были натянуты до предела. Мать приписывала всё моей фантазии. А меня буквально парализовывало, когда днём он подходил близко. Мне казалось, что на дне его глаз горит какой-то зловещий огонь и только ждёт момента вырваться наружу. Я же не думала так о ком-то другом. Значит, со мной всё было в порядке. А вот с ним... Ему хотелось власти. Пусть над девчонкой. Это питало его страшные потребности. И они не смогут долго сидеть в его голове. Брр! Подруга Ленка, вычитав в интернете про психологический садизм, утверждала, что мой отчим – как раз тот случай. Как-то невольно услышала разговор матери и нашей хорошей знакомой: - Ты скажи спасибо, - убеждала, - что дочь у тебя терпит эти моральные издевательства. Я бы не смогла! Но и такую незлобивую девушку можно довести до срыва. Я бы на её месте уже давно взяла в руки нож и зарезала твоего муженька во время сна, а заодно и тебя! Прости меня, Господи! Про себя я отметила, что за нож не возьмусь никогда. Я себя знала. Но каким-то чутьём понимала, что тот день, когда я сорвусь, скоро наступит. Как это будет, не думала, но мысли всё время вертелись около этих страхов. Ленка меня спросила, отводя глаза в сторону: - А он не трогает тебя? - В каком смысле, - не поняла я. - В самом прямом: гладит руку, сажает на колени. - Да ты что? - задохнулась я от возмущения. - Пусть бы только попробовал! - Помнишь, у меня был отчим, которого четыре года назад нашли убитым. Любил по бабам бегать. Всё ему было мало. Фотографом работал, в костюмчиках ходил. Тебе теперь расскажу: в одиннадцать лет он меня изнасиловал. - Ленка-а-а, - задохнулась я, в ужасе прижав руки к груди. - И продолжал насиловать больше года. А меня запугал. И я, дура малолетняя, молчала. Мать и не догадывалась. Зато теперь пусть только кто-нибудь хоть пальцем тронет, так отвечу, что не оклемается. - Я так не смогу. Ты же меня знаешь. А душа разрывалась от жалости к подруге. Мы с ней с детского сада вместе. - Сдаётся мне, что наш-то - настоящий маньяк - старалась отвлечь Ленку от горьких воспоминаний. Но, увидев её округлившиеся от ужаса глаза, спешила разуверить её. – Хочется думать, не в смысле убийцы. Он психически болен, не иначе. Нормальные люди так себя не ведут. Надо бы как-то узнать, не на учёте ли он в психушке. Тараканы в его голове приказывают избавиться от меня. И гостей не выносит. Наверняка есть у него идея-фикс. После своих же слов «избавиться от меня» содрогнулась всем телом. Только тогда дошёл до меня смысл этой фразы. Стала трястись все ночи, боясь заснуть. Закрывала комнату на замок. Но понимала, что для психа нет преград. И жила в ожидании страшного финала. Кто не испытывал, не поймёт. Две недели назад приезжал мой крёстный. Радостный, довольный. Открыл своё кафе в соседнем городе. И сам предложил мне идти к нему на работу официанткой. - На первых порах, - сказал, - поработаешь так, а дальше и о карьерном росте подумаем. - Такая красивая, стройная и умная девушка будет прекрасно смотреться на этой должности, - заверил он мать. - А жить станешь у нас,- добавил, обращаясь ко мне. - Дочь поступила в московский институт, поэтому место есть. Но сначала тебе надо окончить школу. Я просто офигела от радости! Неужели я стану свободной? Мне так хотелось быть нужной и получать собственную зарплату! Тогда ни одна скотина не сможет попрекать меня тарелкой супа! Сейчас конец декабря, осталось всего полгода! - Потерпи, - приказала я себе, - всего-то ничего! И я начала считать дни. Не зная, где в теле человека находится душа, думала, что в груди, рядом с сердцем. Потому что именно там делалось тепло при каждом воспоминании о радостном скором будущем. Бывало, отвлекусь на какое-нибудь дело, но потом почувствую что-то тёплое в душе. Подумаю, что же это? А, это мечта греет! И так несколько раз каждый день. И даже ночью. Это давало мне силы терпеть и заряжало энегией. - Наташка, - удивлялся сосед по парте Максим, - ты светишься, как новогодняя ёлка. И улыбаешься часто. Что-то в тебе изменилось. Пошли сегодня вместе после школы, - предложил. Так мы с Максимом стали дружить. Он оказался душевным парнем. Меня понимал с полуслова. Но про отчима я даже не заикалась. Стыдно и неприятно. А отчим , между тем, сказал, что дня на три уезжает к другу, который, вроде, поможет с работой. «Это он к дружкам, - накручивала себя. - Надо готовиться к плохому». Но три дня - это не скоро. И я пригласила Максима к нам. Мы втроём сидели на кухне, мама смешила нас, мы весело болтали. И тут послышался звук открываемой входной двери. О, нет! Только не это! Как он мог вернуться так рано! Но чуда не произошло: это был отчим. Уже заходил, потирал от предвкушения руки. Губы его не кривились, как раньше. По ясному взгляду, уверенному выражению лица и звериному блеску глаз я отчётливо поняла: «Он всё это время притворялся! Он не тот, за кого выдавал себя!» Снизу вверх я смотрела на него и умоляла про себя: «Ну, не надо! Прошу! Ведь тут Максим!» Если бы у него был хоть кусочек души, он бы не смог не понять мольбы. Всё было напрасно. Садист оказался не психологический, как думала Ленка, а самый что ни на есть физический. Он злорадно улыбался, хищно сузив глаза, и медлено-медленно, предвкушая скорое удовольствие, тянул на себя ящик, где хранились кухоные ножи. Я поняла, что присутствие людей его зажигает, толкает на вызов, что ли. «Да, деточка, чем вас больше, тем больше я получу счастья от ваших страданий. Плевал я на ваши законы! Мне всё равно, что вам будет плохо! Ха! Главное, что мне будет хорошо! Так хорошо! А ты думала, что меня всё устраивает в этой жизни, где я - ниже плинтуса? И тебя я специально поместил туда, чтобы понимала. Нет, крошка, у меня есть моё собственное право: это сила, и я им воспользуюсь. У тебя нет и этого. Ха, ха, ха" - победоносто засмеялся убийца. От ненависти к красивоу ублюдку, защищая друга и мать, я почувствовала такой прилив сил, которого вообще не может быть у человека. "Ты ничего с нами не сделаешь!" - с такой мыслью я вскочила, не помня себя, схватила тяжёлую хрустальную вазу, в которую поставила букет Максима, резко повернулась и швырнула ему в висок. Брызнула кровь, он осел, лицо исказилось, ноги дёрнулись. И он затих. В глазах застыл немой вопрос:"Как ты посмела?" «Вот и свобода», - последнее, что промелькнуло в сознании. Всё дальнейшее стёрлось из памяти, как с исписанной школьной доски. «Девки, почта. Налетай», - раздался грубый прокуренный голос Зинки. Её боялись все. Я тоже боялась. - А ты, красавица, попроси, - замахала передо мной конвертом, - хорошо попроси. Или заплати. - Зинка, она же не такая, - заступилась за меня соседка по койке, - оставь её в покое. - Ой, держите меня, - закричала Зинка, чтобы услышали все, от первой до последней койки, - не такая она! «Замочила» папашу и глазом не моргнула. Статью не спрячешь, - и презрительно сплюнула мне под ноги. Но я уже схватила дрожащими пальцами конверт. Ленка! Подруга! Первое письмо! Как я ждала его! «Наташка! Мне так одиноко без тебя. Я долго думала над тем, что произошло и поняла, что ты – героиня. Ты отомстила не только за себя, но и за меня. Ты должна ходить с гордо поднятой головой. И никак не иначе. Если бы каждая оскорблённая и обесчещенная девушка избавила мир хотя бы от одного гада, как бы легче стало жить. Потому что гады не понимают слов и просьб. Только физически можно бороться. Максим согласен со мной. Он собирается приехать к тебе. Держись. Это пройдёт. И мир засияет красивыми красками. Верь!» С глазами, полными слёз, я поднялась, распрямила плечи и, смело глядя на Зинку, громко произнося каждое слово, отчеканила: «Я тоже буду гулять по парку, улыбаться и радоваться жизни!». Зинка оторопела, неуклюже попятилась и пропустила меня вперёд.уклюже попятилась и пропустила меня вперёд. |
| Хотела написать первый рассказ-триллер. Триллер ли это? И монолог ли это? |
| Рассказ я прочла на одном дыхании. Интересно написано. Но мне кажется, что это не триллер, хотя я мало разбираюсь в прозе. Девочка напрасно убила отчима. Он был обычный, простой дядька и вряд ли желал ей зла. Страхи девочки были надуманы, эти страхи привели ее к психическому срыву и к трагедии. Очень печальная история. |
| Спасибо, Ирина. Всё, теперь понятно, что триллер не получился. Надо менять образ отчима, чтобы не было сомнений, что он не простой дядька. |
| Ой, может лучше написать новый рассказ. Переписывать, наверное, сложнее? Успехов Вам, Оленька! |
| Привет, Ольга! Жанр "триллер" это такая фигня, которую очень часто путают с детективом и боевиком(вестерн). Как для себя я их мысленно разделил на три категории: 1. Детектив - запутанный клубочек раскатывается от концовки(совершение преступления) и до начала(раскрытия). Чем запутаннее клубочек(Агата Кристи и пр.), тем притягательнее чтиво. 2. Боевик - действо происходит здесь и сейчас(свистят пули, взрывается всё вокруг и трупы пачками складываются в утилизатор). 3. Триллер - Здесь смешались в кучу кони...люди... но сюжет развивается с безобидного вроде бы начала и постепенно приближается к страшному окончанию. И чем тревожнее ожидание этого "чего-то неизведанно-страшного", чем больше адреналина у вас выплескивается по ходу прочтения написанного, тем удачнее выходит у вас триллер. Это, конечно, грубые наметки. Ибо жанров триллера бесчисленное множество - от безнадеги-бытовухи до романтики и любви. Эти грани уже должен определить сам писатель.:)) Удачи! |
| Александр, спасибо за информацию. Я, правда, начиталась в интернете о подобной теории. А вот с практикой посложнее. Вернее, совсем никак. Пока никак. Но хоть один рассказ-триллер я должна осилить. Хоть бы маленькую зацепочку по моей истории с отчимом, я бы дальше раскрутила. Не теряю надежду, думаю, ищу, читаю. Вам удачи во всём. |
| Ольга. Раз Ваша заявка не по форме, принятой у нас (прощаем, так и быть:)), то и я напишу здесь: ожидайте рецензию от Критика Когорты 1-2-го марта сего года. |
|
|