Рецензия Марии Гринберг
   
   Да, нелёгкая на сей раз выпала задача — два с половиной печатных листа, абсолютный рекорд за всю мою рецензентскую жизнь!
   Что ж, благословясь…
   Сразу трудность с определением жанра — что это, повесть? Нет, пожалуй, отсутствует развитие сюжета.
   Я восприняла это произведение как что-то вроде художественной выставки, собрания картин, написанных не кистью, а словом.
   И начинается эта галерея не с вешалки, экспозиция отсутствует.
   Сразу первый, и с какой филигранной точностью представленный образ, портрет ангела, вплоть до мельчайших деталей, «тончайшие несущие стерженьки и бородки перьев»… вот уж истинно, не говори, художник, показывай!
   Но, что любопытно, совершенно потрясающее впечатление картина производит лишь на ещё не названную и никак не обозначенную героиню, резко подчёркнут контраст между ней и прочей равнодушной публикой, для кого картина — всего лишь «радость для глаз, не отнимающая желания ходить на работу». Явно незаурядная личность… И тут же некоторое приземление: вообще-то шла она в ресторан обедать, но вот подхватила романтическая волна — очень убедительно описан великолепный промоушен выставки, заставивший забыть о шестнадцатичасовом рабочем дне!
   А, вот в чём дело — увиденная картина напомнила ей старый сон. Опять-таки, великолепными образами передан этот сон, жуткая пустыня и в ней прекрасный призрак — что ж, и такое может присниться.
   Несколькими словами очерчена остальная выставка, горы и ангелы, интересные фантазии художников: состарившиеся ангелы, например, или каравелла, затонувшая среди пустыни… «Многовершинные кедры наговаривали мантры упругими иглами», не очень я это представляю, но образ мощный!
   И мостик к дальнейшему — необычный телефонный звонок, напомнивший о подруге, но пока не время ей появиться?
   Вторая глава — ну вот, теперь отступлением пошла экспозиция, ab ovo, «родилась я…» Впрочем, лишь штрихами намечена биография состоявшейся бизнес-леди за пятьдесят, удалась ей и семейная жизнь — верно, что тут рассусоливать, «все счастливые семьи похожи друг на друга». И вот появляется ранее упомянутая подруга (мимоходом отмечено, что с той достопамятной выставки прошло полтора года, а не виделись они с Ириной пять лет, слишком долгая, пожалуй, разлука для дружбы?)
   Но перейти к встрече автор не спешит. Уже вроде бы и устроились на диване, но тут, будто поддразнивая читателя — ставит паузу, звонок клиентки, и героиня вновь предаётся потоку сознания: здесь и студенческие воспоминания, и опять та выставка, другая картина, напомнившая реальность, озеро художников, и бархатный баритон некоего поэта в светящемся ореоле… словом, ненадолго вздремнула.
   Пробуждение уже в третьей главе, наконец-то можно заняться тем, зачем встретились подруги, спокойно обсудить эскизы… и, разумеется, «тьфу ты, бабы, в это место, мы опять про мужиков».
   Замечательный рассказ Ирины о трёхчасовой неземной любви в торговом центре и жестоком разочаровании, сказка о Золушке задом наперёд… ладно, проехали…
   И снова вдохновенный монолог, сон художницы — упоение красотой и любовью, какой-то мужчина без формы и внешности… во сне и не такое бывает. Но вот желание героини «по жизни поймать это самое ощущение, этот виртуозный полет, состояние полной, запредельной свободы» вызывает, честно говоря, улыбку — всё-таки надо различать явь и сон.
   Хотя если очень хочется, может, и получится — вдруг для этого достаточно лишь переодеться и начать писать картины?
   Подобный душевный надрыв (я уже как-то писала об этом) присущ, видимо, каждому человеку к старости: как ни удачна жизнь, всё равно под конец её пожалеешь: «годы в туман провалились, в какую-то бездну»? И аккомпанементом к этим мрачным мыслям — похоронный салют таксисту, как бывало встарь…
   Четвёртая часть, и снова крутится то же колесо: всё у меня не так, хочу жизни, полной восторга, любви, как в волшебном сне, на крыльях, взахлеб, вдохновляя друг друга, да простит меня автор, это начинает уже раздражать, сколько можно об одном? Так переходит и в пятую, в такси (напрягло, опять такси, не тот ли покойник, клаксонами отпетый, за ней пожаловал?). И вдруг после всего этого нытья — любовь-то есть, оказывается: «Интересно, сейчас я люблю именно так, как во сне?»
   Да, действительно, описана такая любовь, которую наяву, пожалуй, трудно представить. Тогда ещё, значит, с выставки пошли вместе обедать, и с тех пор у них «непрерывное сочинение друг друга» при целомудренных встречах раз в неделю, «кому скажи, не поверит»…
   Что ж, не удивительно, что я тоже не поверила.
   Интересная подробность, оказывается, героиня лысая?
   Шестая часть, всё в том же такси, мост, накинуть петлю, брр… точно, добром не кончится эта поездка! Но нет, не подтвердилось жуткое предчувствие, ничего страшного в такси не произошло.
    И героиню опять уносят воспоминания: новый персонаж, бабушка Элиз — Марина, выходит, на четверть француженка, и французский для неё родной, русский учила уже в детском саду. А у бабушки была сестра, рано умершая, через три года после свадьбы, значит, очень давно, и муж её после этого стал поэтом… Страшная сказка о заклятии ведьмы, разрывающем сердца, но как-то избирательно, бабушки Элиз оно не коснулось? Легенда о звёздочке, обернувшейся прекрасной девушкой, но невнимательно слушавшей шуструю сводню-комету, и попавшей в земной плен… Теперь нужно подарить ей крылья, чтобы она могла вернуться на небо, для этого отпустить её, то есть полюбить другую? И вот это совершилось, правда, опять во сне…
   Ну и как такой пазл собрать?
   Отчего ведьме вздумалось заклясть своё потомство, и каковы условия этого заклятия: одни умирают безвременно, а другие доживают до глубокой старости?
   Что же, поэт из Золотой Рыбки, платонический любовник Марины, оказался реинкарнацией бывшего мужа изящной амазонки-звёздочки, Анджелы-ангела? Или кто это в финале пришёл в Маринин сон (в джинсах)?
   А сама звёздочка приходится Марине двоюродной бабушкой, такая ведьмачье-небесная родословная у рождённой в полнолуние (кстати, а в каком созвездии тогда был Сатурн?)
   Нет, окончательно я запуталась.
   А вдруг это просто во сне (в котором, по определению, нечего искать логики) старая легенда так причудливо переплелась с реальностью и фантазией?
   Вряд ли, думаю, удачной оказалась идея вместить всё в одну большую форму. Эффект единства чтения при этом пропал, на одном дыхании, увы, не заглатывается, мешают затянутые монологи.
   Что если разбить на несколько публикаций, тогда, по-моему, каждая бы «выстрелила» сильнее?
   Например, в первой части, это трогательное описание несуществующей картины — ещё и дать бы его глазами творца, художника? Как он решает: ну, голая грудь по нашему времени нормально, а вот, хм… низ живота всё-таки лучше прикрыть, а то уставятся, и крыльев не заметят?
   Горько-ироническая новелла о чудесном шопинге Ирины чем не самостоятельный сюжет?
   Или бизнес-триллер с пропажей товара и стрессом, вызвавшим облысение?
   В отдельное эссе — афоризмы о любви и творчестве.
   А со сказками и легендами разобраться бы точнее, право, пожалейте читателя!

   Ну вот, "банально до тошноты" – а мне как раз эта вставная шопинг-новелла больше всего понравилась.
   В какой момент они перешли грань от любви к ненависти – она ли пережала, что-то сломала, или изначально он так хотел (все они сво...)?
   А с потерей волос, действительно, сильный ход, но как-то он не выстрелил, по-моему – вот если бы это открылось неожиданно, захватили её за волосы, например, а она, вывернувшись из парика...
   Впрочем, это я уже свой триллер сочиняю, не особо меня слушайте.

   Так и Ирина ведь начала с того, что хотела развлечься, да ещё и его проучить – так что тут два любителя-режиссёра встретились?
   Может, и он это почувствовал и мстительно саму её проучил?
   Хотя зачем – и себе ведь хуже сделал, поиграл бы уж до конца, обоим приятно.
   Вот сколько возможностей развития даёт даже небольшое действие!

   Рецензия Джона Маверика
   
   Замечательно написанный рассказ на вечную тему. Главная героиня — успешная и самодостаточная бизнесвумен, счастливая жена и мать, и просто красивая женщина, обладательница безупречного вкуса, от которой в восторге окружающие. Но в глубине души у нее зреет ощущение, что в жизни что-то неправильно, что работа затянула с головой, но былого удовлетворения не приносит, а отношения с мужем утратили яркость. Посещение картинной галереи и необычная встреча убеждают ее — без любви жизнь пуста, только сильное и глубокое чувство придает ей смысл и расцвечивает новыми красками.
   Еще одна идея, которую я вычитал из текста — любовь не обязана быть взаимной, она ценна сама по себе и может стать дверью в «мир, где будут меня любить». И вставная новелла о розовой звездочке, главная мысль которой — яркая и краткая любовь лучше, чем никакой. Лучше пережить боль потери, чем вообще не испытать в жизни любви.
   Язык рассказа или маленькой повести — выше всяких похвал, полно и выпукло раскрыт внутренний мир героини. В ее эмоции окунаешься, как в море... Хороши и второстепенные персонажи. После чтения остается чувство, что прикоснулся к чему-то красивому. Вот только о чем оно было? Пожалуй, единственный недостаток рассказа — это слабость сюжета. Размышления, рефлексии, сны... Но нет собственно истории. В тексте объемом свыше 100 тыс. знаков почти ничего не происходит. Исключение — завязка, которая прописана четко и подробно. Музей, необычная картина, мужчина, читающий стихи. Далее сюжет размывается.
   И напоследок две цитаты:
   «Живопись всегда волновала нешуточно, но... инстинктивно стараюсь близко не подходить. Страшит непонятная природа воздействия именно на меня искусства, изобразительного в особенности.
   Словно врывается информация о какой-то другой жизни, неясно, параллельной или протыкающей наш мир спиралью, прямым ли тоннелем, туманностью ли поглощающей, но окна ее — это произведения искусства, в частности, картины“.
   Очень понравилось рассуждение о произведениях искусства как окнах в другую реальность. Свежая мысль. Своя.
   «И вдруг замечаю бредущую женщину в длинном балахоне. Он потерял всякий цвет и сливается с палевой поверхностью. Кажется, сама пустыня обернула ее тело. Глаза женщины закрыты, волосы выгорели и болтаются спутанными прядями, руки на развернутых плечах повисли вдоль тела, а голова поднята. Странный, прямой силуэт. Женщина давно мертва — откуда-то знаю, но тление ее не коснулось, словно что-то мешает окончательно ей умереть: упасть и рассыпаться. Босые, цвета песка, ноги не чувствуют раскаленного противня. Ошеломила догадка: при жизни женщина была редкой красавицей — лицо ее поразительно. Не лицо — маска невыносимого, безысходного страдания“.
   Каким-то диссонансом звучат в рассказе эти «невыносимые, безысходные страдания». Дальше по тексту им нет ни причины, ни объяснения.

   Джон! Да, безусловно, две мысли о сути любви, которые Вы озвучили - это, по большому счету, то, ради чего писалось!
   
   "Еще одна идея, которую я вычитал из текста — любовь не обязана быть взаимной, она ценна сама по себе и может стать дверью в «мир, где будут меня любить». И вставная новелла о розовой звездочке, главная мысль которой — яркая и краткая любовь лучше, чем никакой. Лучше пережить боль потери, чем вообще не испытать в жизни любви."
   
   Чувства, безусловно, стоят того, чтобы их испытывать! Именно это с разных сторон я хотела озвучить.
   Спасибо, Джон!