Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Борис Колганов
Тема:	Индивидуальный обзор номинации "Просто о жизни". Вдогонку этапу 2 ВКР11.	Ответить

   Эта работа – ещё один взгляд на пятьдесят произведений номинации второго этапа ВКР11 «Просто о жизни, любовно-сентиментальная проза» в дополнение к индивидуальному обзору моего коллеги Вадима Россика. Это ни в коем случае не полемика, а просто ещё одна субъективная точка зрения на предмет.
   В каждом произведении я выделяю всего три составляющих: фабулу, язык и общее впечатление.
   Известно, что всё многообразие нашей жизни авторы научились втискивать в два-три десятка сюжетов, и я не склонен определять тот или иной сюжет произведения как избитый, надоевший, старый как мир и т. д. Другое дело – изложение сюжета, насколько интересно автор это делает. Поэтому для меня важна фабула произведения, в которой проявляются и проблемы, и портреты героев, и действия их. Прочитать не отрываясь, значит иметь дело с прекрасно изложенной фабулой.
   Язык произведения это не столько проблемы с пунктуацией, грамматическими и стилистическими ошибками, так или иначе решаемые корректорами и редакторами, сколько инструмент погружения читателя в мир произведения. Если такой мир выглядит реально, значит, язык хорош.
   Общее впечатление – по-моему, странная характеристика произведения. Может быть так, что произведение, интересно изложенное хорошим языком, покажется читателю пустым? Или наоборот: язык произведения то и дело мешает читателю наслаждаться фабулой, но по прочтении у читателя остаётся много поводов для серьёзных размышлений о жизни?

   Общая оценка представленных произведений, на мой взгляд, выглядит так: 30 из них соответствуют достаточно высоким значениям указанных характеристик. Из остальных двадцати: 10 – так или иначе соответствуют, у оставшихся уровень оценок не высок. В целом это отражает опубликованные результаты, которые формировались коллегиально в условиях, когда по некоторым произведениям существовали и некоторые разногласия, и даже противоположные точки зрения. В этом индивидуальном обзоре можно найти примеры таких разногласий. Но стоит ли это делать? Ведь, сколько людей, столько и мнений, не правда ли?

   Александр Шипицын «Стрелок». Застольная байка из жизни прапорщиков, плохо владеющих огнестрельным оружием, с одной стороны, и выходящих сухими из воды – с другой. Под рюмашку слушать можно, а на фоне сильных произведений читать неловко.
   Возможно, язык рассказа и не безнадёжен, но какой смысл учитывать его, если рассказ не впечатляет.

   Думитру Ляшенко «Султан». Этот текст пример того, как можно загубить шикарный сюжет беспомощным изложением и неважным языком.

   Люций Старченко «Нагий». Автор пожадничал и не стал драматизировать ситуацию: читать нечего. Поэтому спешу выставить низкие оценки и двигаться дальше.

   Наталья Козаченко «Лето… лавочка… желтые ботинки…». Рассказ-миниатюра, разве что о созерцательности без всякого внутреннего взгляда на вещи. Отсутствие сколько-нибудь занимательного сюжета, да просто сюжета. И язык рассматривать не хочется: маловато текста. И общих впечатлений тоже нет.

   Кондратьев Николай «Фонарь». Совершенно понятно, что фонарь здесь оказался по ошибке, однако, путешественников честно дождался. Последние же, будучи объявлены профессионалами, таковыми не оказались. Больше по этому поводу и сказать нечего. Поэтому о языке и общем впечатлении тоже говорить не будем.

   Кристина Будько «Дождливая история». Я ничего не понял в написанном. Какое-то раздвоение личности, бесконечный плач про «любишь-не любишь», беззащитность обнажённой души, гибельность взаимных устремлений, как крушение поездов на встречке. Ох, нету в жизни счастья, пока так дождливо. Язык и общее впечатление: досада.

   Дракунова Анастасия «Превратности судьбы». Текст представляет собой анамнез бытовой травмы, которую не смогли идентифицировать на рентгеновском снимке врачи из травмопункта. Широкого читателя вряд ли заинтересует это описание, как и мелкие бытовые подробности, приводимые автором в связи с разрывом связок голеностопа. О медиках я вообще умолчу.
   Язык также не радует выражениями: «я поняла, что теряю равновесие из- за разницы почвы», «начала осидать на землю», «Мы торопимся, опаздываем, расстраиваемая, что не все успели». Есть в тексте и другие стилистические и грамматические ошибки. Конечно, текст не вычитан.

   Кременская Элеонора Александровна «Письмо». Излагается содержание случайно найденного письма, к автору никаких претензий. Но всем понятно, что письмо это автор и сочинил, причём не известно, кому его адресовал. Зато сюжет использовал известный – про разочарование в кумире.
   Вот как автор характеризует язык письма: «Грамматических ошибок я насчитала множество, но все же смысл чужого письма, которое, я, любопытствуя, прочитала, настолько потряс меня, что привожу его, здесь, без изменения:». К сожалению, и авторский язык, да и общее впечатление не на высоте.

   Алексей Панограф «Ларри». Похождения студента, связанные со страстным увлечением, как главный герой пытается представить. На деле – даже не помнит имени предмета любви. Встретив, наконец, девушку, теряет к ней интерес. Зато классно потусовались.
   Язык не очень хорош, много неточностей, например, во времена Ларри не было известно выражения «блин». Рассказ не впечатлил.

   Владимир Трушков «Секач». Когда-то давно я увлекался рассказами о животных. Это были книжки Лондона, Томпсона, Даррелла, Бианки, Скребицкого, Пришвина. И вот «Секач»: похоже, автор прочёл пару статей из интернета об охоте на кабана и пофантазировал на эту тему в своём рассказе. Почему бы и нет, собственно, если фантазия основана на правде жизни? Но в данном случае мне не верится, что кабан, пусть и матёрый, может вспоминать про муравейник или размышлять на тему русского авось. Мне не верится, что секач из-за нескольких десятков метров атаки мог настолько вымотаться, что через двести шагов лёг из-за пустячной раны – тот же интернет свидетельствует о том, как кабан с пулей в сердце двести метров (сравните с двумястами шагами!) уходил от охотников.
   Язык: «Льзя ли в чапыге тропить» – антуражу рассказу не придаёт и выглядят инородно.
   Общего впечатления не сложилось.

   Алла Райц «Салют, Медвежонок!». Простенький детектив, в основе которого незатейливая любовная история с трагическим финалом, затянувшимся на целый год. В связи с чем, гибель влюблённых не воспринимается как трагедия.
   В рассказе не нашлось места для портретов главных героев, не говоря уже о портретах прочих действующих лиц.
   То, что дело происходит во Франции, читатель понимает уже в начале рассказа, поэтому французские фразы здесь выглядят странно.
   Полицейского, ведущего расследование, автор почему-то называет и фликом, и сыщиком, и ажаном, и инспектором.
   Требуются стилистические правки, например: «экономка … отворила ажану очаровательный домик, затерявшийся среди зеленых холмов.»
   В целом рассказ не впечатлил.

   Андрей Аркашев «Лихолетье. Погоня за шансом». Сюжет: поездка «челноков» за товаром с некоторыми приключениями во время ночного шторма, «крышеванием» и благополучным окончанием челночной операции. Повествование выглядит как некий отчёт о проделанной работе, впрочем, не совсем сухой и местами даже живописный.
   Язык: стилистические и грамматические ошибки, текст не вычитан.
   Рассказ запомнился, но, боюсь, ненадолго.

   Дина Исаева «Дождь с малиновым вареньем». Скажу честно, с трудом пробирался сквозь текст: здесь и бабушкины времена с НКВД с его «молчи-молчи», недуг немоты в наши времена, и комплексы неполноценности, и методики Леви, и даже какое-то смешение времён. Но что удалось разглядеть существенное: легче всего клин клином вышибать, лечить подобным, а на это нужна определённая смелость и она у героини есть.
   Язык требует шлифовки, отчего и изложение, и общее впечатление могут стать лучше.

   Павел Филатов «Великолепная смерть ронина». Рассказ рассчитан на своего читателя, находящегося в теме японских традиций и истории самурайства. Говорить о степени важности этих тем для современного русскоязычного читателя – беспредметно. Всё это по-своему может быть интересно, если читатель будет введён в курс дела. К сожалению, автор рассказа этого не делает. Да и те, кто в курсе, могут недоумевать: почему банковский клерк – ронин. Одно дело, если прибьют клерка, другое дело, если ронин примет смерть. Ронин в стародавние времена самурайства считался отработанным материалом, где-то изгоем и его кончина в принципе никого не интересовала. А вот великолепная смерть ронина – это тема!
   Но в рассказе эта тема не прозвучала даже иносказательно. Полотно картины пусто, хотя рама её выполнена в японском духе добротно.
   При вполне литературном языке рассказ впечатления не произвёл. Досадно.

   Алексей Халитов «Когда поют мужчины…». Почему Она рассталась с главным героем: оттого, что так надо? Пение двух мужчин, вынесенное в заголовок, не определяет главного в рассказе. Странно выглядит заболевание девочки.
   Язык хорош, но нет хорошего впечатления.

   Ян Кауфман «Княгиня Мария Алексеевна». Пожилая женщина со следами былой красоты рассказывает случайному попутчику о своей единственной настоящей любви. По-моему, её рассказ в большей степени декларативен, чем декоративен – он тускл, из него совершенно не видна эта настоящая любовь. В конце же повествования достаётся извечная душещипательная записка: «Прощай, я ухожу, когда тебе письмо передадут, меня в живых уже не будет…». Что такое? Его убили враги, он скончался от старости или свёл счёты с жизнью из-за несостоявшегося счастья с княгиней Марьей Алексеевной? И что такое эта княгиня, откуда, какой такой крест пронесла она через всю жизнь. По-моему, здесь набор банальностей. И главная банальность – кончина княгини спустя три дня.
   Встречаются странности: «нос судна бесшумно разрезал тёмные воды, оставляя за кормой длинный пенный след», повторы: «Я непроизвольно любовался грациозностью и былой красотой этой пожилой, симпатичной мне женщины», «Эта пожилая женщина с её изысканными манерами … располагала к себе и была мне интересна».
   Язык весьма хорош. А впечатление…что-то не верится в эту историю.

   Елена Долгих «Одноглазая и плоская». Непритязательный рассказ на военную тему, не вызывающий особого интереса.
   Язык в целом неплох.

   Александр Паршин «Моя загадочная смерть». История эта началась странно: для определения пути в жизни своего взрослого, отслужившего в армии сына родители привлекают гадалку. Вроде бы по такому житейскому вопросу никогда так не делали люди. И мощная гадалка попутно подбросила в рассказ интригу относительно странной и неожиданной смерти главного героя. Интрига поддерживается до последних строк рассказа и разрешается падением метеорита с печальными последствиями для главного героя. Сюжет не оставляет места для плодотворных раздумий, хотя изложен качественно.
   Язык весьма неплох.
   Общее впечатление: средне, да и то благодаря долго продержавшейся интриге.

   Семен Губницкий «Вот!.. она какая - 2014». Сначала текст показался мне совершенно неказистым, первым движением было пригвоздить его позорно. Потом я взглянул на него внимательней и заинтересовался. А кончилось тем, что я прочёл до конца этот своеобразный саркастическо-юмористический синопсис не хилой вещицы, которую, слава Богу, автор и не собирается сочинять. Поэтому я и отнёся к синопсису благосклонно.
   Язык. Будучи в глубине души поэтом-кустарём, насмешки над стихотворной речью не выдержал и за суффиксные рифмы из вредности сильно снизил оценку.
   Общее впечатление, как ни странно: неплохо.

   Евгений Холин «Маленькое чудовище». При хорошем описании чудовища отсутствует конструктивизм: путь к победе над чудовищем.
   Язык литературен, но общее впечатление не высоко: мне показалось, что автор не подозревает, насколько драматично добывается эта победа.

   Амалия флёрик-Мейф «Моя бабушка удивительная женщина». Рассказ о путешествии от лица пятилетней девочки. Значительных портретов нет, в основном последовательное описание событий и связанных с ними встреч и диалогов. Очень напрягает чрезмерно частое употребление выражения «так <некто> сказал», от этого перестаёшь верить изложению. И вообще видно, что фабула излагается по-взрослому. Думаю, что рассказ должен быть доработан.
   Язык литературный (с учётом возраста рассказчицы), мелкие огрехи не мешают восприятию. Общее впечатление: рассказ не заинтересовал.

   Ольга Немежикова «Встреча». Что-то грабители нынче пошли интеллектуальные, да впечатлительные. Артистки же стали так уходить в поэзию, что становятся совершенно изумительны и как бы ни от мира сего. И, конечно, потусторонностью своей напрочь обезоруживают впечатлительных разбойников. Вот она, сила искусства – нипочём ей кастеты-пистолеты и полицейские свистки!
   И может сила эта так раскрасить текст произведения, что за словами его смысл не увидишь. Правда, если автор допустит слабину, пустив дело на самотёк. В нашем случае, как мне показалось, текст действительно несколько цветист, но не настолько, чтобы деревья загородили лес: фабула, всё-таки, прослеживается до неплохой оценки.
   Текст рассказа хорошо бы освободить от лишних многоточий и некоторых недосказанных фраз, например: «Вдруг до меня доходит вновь унылая мысль... Я похолодела...».
   Общее впечатление: путаюсь я в этих хитросплетениях.

   Валерия Кузьмина «Немая история». Похоже, это эссе о старых фотографиях с изображением родственников, которые «с пожелтевшей бумаги рассказывают свою историю». Но, к сожалению, их изображения мало что могут сказать без живых свидетелей, о чём и сама героиня сетует: «Пока все живы, мы помним лишь о своих заботах и радостях, игнорируя тех, кто вокруг. И сами потом расплачиваемся за свою оплошность, которую, увы, уже никто исправить не в силах». И, хотя героиня эссе знает о богатой истории своей семьи, в тексте практически нет ссылок на свидетелей истории. Представляется, что для произведения такого типа эти ссылки важны.
   Текст требует вычитки и исправления как грамматических, так и стилистических ошибок: «на свет родиться очередная молчаливая жизнь, которая спустя много десятков лет подробно и красноречиво расскажет своим потомкам небывалые повествования о судьбах их родных».
   Тема эссе интересна и давно уже злободневна, но подана не достаточно сильно для того, чтобы иваны, не помнящие родства, стали хоть что-то делать со своей памятью.

   Эд Гемадзе «Одиночество». Портрет главного героя выписан достаточно подробно и показывает нам ипохондрика, разочарованного в любви и женщинах и стремящегося дистанцироваться от окружающих людей и лелеять своё одиночество. Героиня в определённом смысле – противоположность героя – жизнерадостная женщина, пребывающая в непростом браке. Возникшая между ними любовь описана суховато: если в искренность чувств героини верится, то в отношении героя – туманно.
   Встретил в тексте две странности: «на открытых потоках воздуха», «как 32-е мая из произведения «Барон Мюнхгаузен»» и необычно расставленные запятые: «в спальном вагоне СВ...,», «только SMS, а я…,».
   Общее впечатление: неплохо.

   Валерий Рыбалкин «Рыбацкие байки». Набор тематически связанных заметок, каждая из которых достаточно интересна и познавательна.
   Язык литературный, произведение, в целом, оставляет хорошее впечатление.

   Велесов Олег «Шаги неровными штрихами». Фабула интересна, хотя сюжет зарисовки прост: случайная встреча счастливой девушки и несчастного мужчины. У героев есть общее: легкомысленное отношение к жизни. Девушка ещё может позволить себе быть счастливой от прогулки с осенним дождём, но если она не научится воспринимать реалии человеческого существования, она станет несчастлива, так же, как повстречавшийся мужчина, который в своё время так и не озадачился вопросом «зачем ты здесь?»
   Язык хорош и местами цветист: «Дождь стучит меня по плечу, он устал топтаться на месте и слушать слова, он хочет идти дальше»
   Хороший рассказ.

   Владислав Кураш «Зачем тебе я». Любовный четырёхугольник выглядит несколько синтетически. Появление четвёртой стороны – Вольдемара, таинственно: откуда этот Вольдемар известен главному герою?
   Язык рассказа хороший и общее впечатление неплохое.

   Владимир Чигринов «Глава 2. Ольга» Сюжет, видимо, разворачивается фрагментами, параллельным монтажём. Поскольку это отрывок, многое в супружеском разладе остаётся за кадром и судить о развитии конфликта здесь сложно. Однако, Витькины проблемы и реакция на них матери поданы хорошо. В этом смысле фабула отрывка интересна.
   Язык не вызывает нареканий. Недосказанность фрагмента немного снижает общее впечатление.

   Николай Николаевич Виноградов «Распустившаяся роза». Неустроенность мареманов – проблема вечная и потому неразрешимая. Но на торговых судах ходить кто-то должен. Люди эти с особенным взглядом на жизнь и плотская философия колоритного Михалыча в общем понятна. Но, всё-таки, больше верится в случившуюся с Александром любовь – тоже ведь совсем не слабое проявление жизни. Тому же, что возникшее между Александром и Викой чувство не нашло продолжения, можно только посочувствовать.
   Язык не вполне гладок, даже грубоват, поскольку в тексте присутствует много диалогов на бытовом уровне, что, скорее всего, изобразительный приём. Хороший рассказ.

   Галина Димитрова «Несбывшаяся мечта». Нахожу интересным прозвучавший в рассказе тезис об исчезновении сбывшейся мечты. Мечтать не вредно, но иногда сбывшаяся мечта оборачивается трагедией, если человек в силу своей «упёртости» не умеет слышать свою судьбу.
   Язык выглядит грамотным. Но одесский колорит показался мне неестественным.
   Общее впечатление: совсем неплохо.

   Иван Габов «Заморский день Леночки Пересторониной». Внешне простой рассказ, описывающий хронологически курортный день на Атлантическом побережье русской супружеской пары из Екатеринбурга. Курортные знакомства, обычно ничего не значащие, здесь поворачивают читателя к размышлениям о чужестранности украинского побега от общих с Россией корней и единении стран с разными культурами если не в рамках Советского Союза, о котором напоминает тень Сталина, но хотя бы в союзе таможенном, где так же, как и в том Союзе Крым наш. Тезис об отсутствии общности людей при отсутствии общей культуры.
   Язык. в целом на хорошем литературном уровне, не без изысков («бассейн с бездыханной поверхностью»). Встречается шероховатость – один или два случая. Есть авторские примечания, без которых можно было бы обойтись.
   Общее впечатление: хорошо.

   Наталья Ланге (ПЕГАС) «Приехала!!!». Короткая, динамичная, занимательная история о поездке в поезде. На мой взгляд, в такой короткой истории всё должно быть точно выверено, в частности – композиция. Так, фраза о знакомстве и женитьбе героев просится из середины в начало рассказа. В ней и мужа героини можно поименовать. А то у всех имена есть, а у мужа – нет.
   Язык хорош, есть и общее впечатление, которое до высшей оценки, всё-таки, не дотягивает.

   Надежда Кутуева «Пирожки с капустой». Хотя рассказ ведётся от первого лица, главной героиней вижу бывшую свекровь, портрет которой: женщина, мечтавшая о тёплом доме, крепкой семье, счастливой жизни своих детей. Увы, в доме нет тепла, в семье нелады: муж и сын – алкоголики и дочь никчёмная. Вот и льнёт эта женщина к остаткам счастья в семейной жизни – успешному внуку Ясеньке, который временами позванивает ей и к бывшей невестке, с которой она сблизилась в тяжёлые времена бесплодной борьбы с пьянством сына. Однако, душевная слепота Софьи не позволяет ей увидеть стремление бывшей свекрови к теплу, а её «навязчивость» бывшая невестка связывает с желанием всё вернуть обратно. В этом смысле портрет Софьи не впечатляет.
   Есть небольшая накладка, где Софья говорит о том, что пора уже идти на работу – следовательно, об опоздании речи не может быть. И тут же получается опоздание.
   Язык. Не могу принять фразу «уходящий в никуда сентябрь, обласканный заморозками».
   Общее впечатление. В картине ощущается отсутствие некоторых важных деталей: толи они завуалированы, чтобы читатель потрудился, толи их нет, потому что умело обойдены автором.

   Тупицин Артём (Art-Pain) «Послесловие…». Мрачная картина переживаний молодого человека смерти жены, написанная от первого лица. С одной стороны, отчаяние и тупая безысходность, с другой – обострённость и метафоричность восприятия окружающего. Здесь и «улица, исколотая фонарями», и «Андрей Иванович, превратившийся в шаги за спиной». Временами кажется, что автор вплетает в речь главного героя собственные изыски: «верхняя пыльная полка прошедших дней», «бросить якорь на границах памяти». Иногда чувство меры изменяет автору и герой предвосхищает события: «…побыть с ней наедине. С её изображением, впечатанным в гранит, - фото на паспорт смерти». Не бывает на похоронах гранитных памятников.
   Встречаются ошибки, возможно описки, пропущенные при выверке: «хлестает – хлещет», «замеревшая – замершая». И бог с ними, с препинаками.
   Общее впечатление: весьма! Ощутил некоторую эмоциональную перегруженность.

   Игорь Колесников «Так сказать, воспоминания о былой любви…». По технике особых замечаний нет, по сути же: можно найти тысячи причин не слышать зов зоркого сердца, но самая нелепая из них – истинная любовь всего лишь эталон, к которому необходимо стремиться, и который не должен реализовываться в жизни. Поэтому главного героя жаль.
   Язык на высоте. Общее впечатление: гладко, кругло, отчего не всегда цепляет.

   Малашко Сергей Львович «Крылатые снежки в бухте Нагаева». Хорошая пейзажная зарисовка, обнаруживающая остроту глаза автора его точность и метафоричность. Такая зарисовка ценна ещё и тем, что зрительный образ скоро забывается, а написанное слово остаётся и воссоздаёт картину. Эстетическое воздействие на читателя текстов-пейзажей велико, поскольку заставляет трудиться воображение.
   В хороших пейзажах язык, как правило, не плох. А пейзаж, безусловно, хорош.
   Общее впечатление: недурно.

   Карапетьян Рустам «Попадая в незнакомый город». Фабула здесь представляет собой развёрнутую поэтическую метафору-воспоминание о городе юности главного героя, в котором он испытал и первую любовь, и семейное счастье, и потерю любимой. Интересное решение.
   Некоторое недоумение вызывает наличие в тексте двух абзацев-вариаций на тему знакомства героя с девушкой.
   Язык вполне литературный. В одном месте покоробило выражение «он рано или поздно попадал на кладбище», наверно, «приходил на кладбище».
   Общее впечатление очень хорошее.

   Любовь Винс «Сирень». Ситуация узнаваема до мелочей, но не заденет она разве что таких людей, как дети главного героя – Матвея Михайловича Русакова, фронтовика и орденоносца. Он прожил долгую и щедрую жизнь и теперь умирает в больнице. Здесь так и просятся слова «в окружении заботливых…». Да, есть заботливое окружение: кто заботится о старике, кто – злыдни дети – о себе. Размышления о том, удалась или нет жизнь, тягостны, особенно когда с детьми не получилось. Но разве только дети – главное в жизни? С одними не вышло, с другими повезло. Верно, для каждого человека главное в жизни – своё. Вот Матвей Михайлович, например, счастлив любовью своей Василины, к которой перенесла его напоследок ветка сирени.
   В целом, рассказ сильный. В нём удался и портрет главного героя и атмосфера больницы – от пятиминутки в ординаторской до текущих забот медперсонала.
   Однако, замечу, что вариации имени медсестры Оля, Ольга, а для своих ещё и Лёля могут отвлекать читателя.
   Требуется небольшая корректура, например: «чего-то упустили» и некоторая редакторская правка стилистики: «грязь смачно чавкала под сапожками», «равнодушные лужи», «плаксивый, как бразильский сериал», «дождевым конфетти», «жаркими ладошами», «хризопразовую траву» (да и не знают некоторые, какого цвета хризопраз), «строптивая черемуха».
   Общее впечатление: замечательно.

   Александр Граков (Лекса) «Ваше величество Осень». Хитрый автор поместил-таки поэтическое произведение в прозаическую номинацию! В основном, здесь проза, но есть и стихи, находящиеся в своеобразном симбиозе с прозаическими строками, потому что строки эти поэтичны. Возьмите, хотя бы описание старого парка. Но не эта причина главная, а то, что стихи являются поэтической интерпретацией случайной встречи в старом парке писателя (где-то в душе поэта) со школьницей, у которой сорвалось первое свидание.
   Язык вполне литературный, не без шероховатостей: во-первых, «лиственные деревья», а не «лиственничные», во-вторых, лучше бы вовсе без определения, просто «могучие деревья». Замечена неопределённость времени: «Через год после окончания школы».
   Общее впечатление: очень неплохо.

   Маргарита Фишер «Первый раз в жизни». Отрывок с присущими особенностями: за кадром остались некоторые интересные для самостоятельного рассказа обстоятельства – первого мгновения знакомства Роберта и Моники, характер сеансов, где появились у Моники чувства к Роберту и объяснение. Главным героем хочется назначить консьержа, некоторые черты которого выписаны, чего нельзя сказать о характерах Роберта и Моники.
   Есть одна лишняя для рассказа фраза. А общее впечатление могло быть и выше, если бы отрывок был предварён пояснениями ситуации.

   Фурсин Олег Павлович «Хатшепсут». Совсем не проста жизнь фараонов. Поэтому совсем не лишне смотрелась бы рассказе «технология» возведения на трон Хатшепсут. Хотя понятно, что совсем не проста эта «технология» и в заданный лимит знаков точно уж не влезет.
   В остальном же – язык и общее впечатление на высоком уровне.

   Татьяна Ярцева «Воспоминания…». Внезапная смерть от отёка лёгких единственного, любимого сына – вполне здорового человека, успешного, семьянина. Обстоятельства смерти, на мой взгляд, темны – от симптомов до собственно развития отёка, которое происходило в больнице, где были условия для лечения этого ураганного недуга. Недосмотр врачей, отсюда – криминальная смерть? По-моему, здесь небольшая недоработка.
   Переживания родителей можно понять, хотя описать словами сложно, да это должен быть отдельный рассказ. Однако, будущность родителей также темна: не понятно, насколько Оленька, дочь Мишки от первого брака чутка по-человечески к деду и бабуле?
   Думаю, что литературный язык произведения и возможность поразмышлять после прочтения о делах семейных будут высоко оценены читателем.

   Ильдар Тумакаев «Тарелка с клубникой». Любовная история о случайной встрече мужчины и женщины, предназначенных друг другу. Извечный конфликт между голосом Природы и условностями бытия. С одной стороны – любовь, с другой – долг и верность: не лёгкий выбор, который вряд ли возможно оставлять на потом, когда ничто не будет препятствовать. Судьба даёт чаще всего только один шанс, но совсем не часто.
   Язык произведения и общее впечатление заслуживают высокой оценки.

   Виктор Федоров «Матросский вальс». На окончание повести этот отрывок не похож. Странно в этом окончании выглядят воспоминания повзрослевшего героя Андреича о своём детстве. В то же время, этот отрывок превращается в самостоятельный интересный рассказ, если из отрывка исключить абзацы с Андреичем.
   Язык очень даже неплох, а общее впечатление чуть стёрто Андреичем.

   JohnMaverick «Все больше плохих новостей». Сюжет несколько перегружен мистикой, а это совсем не «просто о жизни». И, как бы не стремился герой-рассказчик списать совпадения на дела житейские, я рискну с ним не согласиться и замечу, что описанное – исключение из правил.
   Недоумеваю по поводу латинской транскрипции названия посёлка.
   Язык – высокого качества, а впечатление от этой грустной картины – сильно.

   Александр Сороковик «Сеттер цвета осенних листьев». Рассказ о предательстве. Портрет Ромки, предавшего своего пса, выписан достаточно хорошо. Ольга, толкающая Ромку на предательство, в своих поступках выглядит несколько противоречиво, её мотивация не всегда понятна.
   Читатель не останется к рассказу равнодушным. Нельзя начинать новую жизнь с предательства. Как бы люди ни хотели забыть о нём, этот позорный факт будет с ними подспудно всю жизнь, внешне даже вполне благополучную. И дай Бог, чтобы она не преподнесла этой парочке «конец света» под занавес, когда уже невозможно что либо исправить.
   Рассказ, несомненно, имеет высокие литературные достоинства.

   АрьеБацаль «Скидка». Рассказ местами – мемуар участника Великой отечественной войны. В целом – без изысков, даже аудиенция главного героя с Богом не выглядит чем-то сверхъестественным, но каким-то житейским делом. И желания героя просты, и его долгая жизнь проста и неброска. И что же в этом есть интересного. То, что по мнению Всевышнего в такой простоте существует великое, способное противостоять натиску злого и низменного в изменяющемся мире.
   Рассказ написан хорошим языком и производит хорошее впечатление.

   Владимир Коркин «Три ее счастливых дня». Хорошо написанный рассказ. Есть в нём авторские слова «береги честь смолоду», «не упасть в грязь», «как выкарабкаться из нее». Но хочется сказать и так: портрет женщины, несомненно, удался: перебродило молодое вино, улеглась вся муть в осадок, и осталось главное «я так хочу быть счастливой!» Хочется, чтобы так и было. А что до цунами, в котором погибла женщина с фамилией главной героини…почему бы героине не взять фамилию мужа? «Давайте поверим в это все мы…»

   Нина Роженко «Она была бабочкой». Прекрасная сказка с Андерсеновскими ноткам и с мотивами волшебства в финале.
   Язык. Противоречивая фраза «В тех же книгах научно объяснялось, почему все бабочки семейства перламутровок больше всего на свете любят васильки. Наверное, это объяснение было вполне убедительным, но автор этих строк его не читала» требует редактирования, поскольку более относится к Аглае, но никак к автору.
   Общее впечатление: ничего не скажешь!

   Рогочая Людмила «Мать и сын. Из цикла “Лики южной провинции”». Мать помогает умереть сыну, некогда красивому, крепкому парню, который после Чечни сломался и опустился до мучительного существования. Ни слова о принятии решения о помощи, видимо нет таких слов, чтобы передать материнскую трагедию, но она явственно ощущается за кадром.
   Написано хорошим языком, а общее впечатление от рассказа, и без того высокое, усиливается рассказом Татьяны Ярцевой «Воспоминания…», случайно оказавшемуся в номинации вместе с произведением Рогочей Людмилы. Эти рассказы – антиподы и они стоят друг друга.

   В заключении хочу поблагодарить авторов за участие в этом соревновании и наряду с обыкновенным в таком случае пожеланием творческих удач, пожелать более внимательного отношения к своим произведениям и большей строгости в отборе их на конкурс.