Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Мнения, диалоги, интервью
К темам проекта
Автор:Владимир Чигринов 
Тема:Интервью. Владимир Макарченко: "Мирного неба над головами всех тех, до кого дойдут мои слова!"Ответить
   В этом знойном июле в тени сада у самовара за
    рюмочкой чая беседуют два Владимира,
    авторы ЧХА, члены МСП «Новый Современник»
    учёный Чигринов и милиционер Макарченко

   
    Владимир Чигринов: Здравствуйте, Владимир! Вы давнишний член МСП «Новый современник», Председатель его правления, поэт и писатель. На сегодняшний день выложили 538 своих произведений на портале ЧХА, которые читали уже более 7,5 тысяч других авторов и гостей. Вы дипломант различных конкурсов ЧХА, кажется, полковник МВД в отставке, дедушка и просто хороший человек.
    Круг Ваших литературных интересов поражает: это фантастика, детективы, пейзажная, любовная, философская и гражданская лирика, юмор, рассказы, романы, циклы стихов, в т.ч. и для детей… Вот, например, первое Ваше произведение на «Что хочет автор», показанное читателям ещё в 2008 году –
   
    Любимые глаза
   
   Задумчивы любимые глаза.
   И, Боже! Как они ранимы!
   Их блеск – не только радость. И слеза
   Порою в них блеснет неудержимо.
   
   Они согреют душу в холода,
   Метелью налетевшего, несчастья.
   А радость принесут с собой тогда,
   Когда надежды нет совсем на счастье.
   
   Они взамен не просят ничего.
   Благословят украдкой, глядя вслед.
   Они – основа мира моего.
   Других таких, пожалуй, больше нет.
   
    Прекрасно, ей Богу!.. У Вас много публикаций, есть изданные книги. Вы также являетесь «Крёстным отцом» для многих из нас, новых и уже «старых» членов МСП НС. И вот я, как тоже Ваш «крестник», по просьбе портала захотел узнать о Вас более подробно, чем это есть на Вашей страничке ЧХА. Так «Кто Вы, Владимир Иванович Макарченко?»
    Владимир Макарченко: Кто я такой? Когда в далеком 1947 году моя мама узнала от врача, что я должен появиться на свет, то с этой информацией она получила и другую: «Ваш возраст – заявил врач (а маме в то время было 44 года), - обязывает меня предупредить о нежелательности рождения этого ребенка. Вы только-только оправились от последствий войны, которую пережили с пятью другими детьми, не в лучших условиях… Ребенок может быть в своем развитии не совсем полноценным». Но мама решила, что я должен быть. И 17 августа я вступил в это мир. От нормальных детей я стал отличаться с раннего детства. В то время как мои сверстники осваивали уличные игры, которые были популярны в ту пору, я увлекся чтением. Моя любимая бабушка Катя по заголовкам газет помогла мне быстро освоить чтение. В четыре года мама отвела меня в библиотеку при клубе поселка мелькомбината, что в городе Семипалатинске. Это – Казахстан. И с той поры книги были со мной всегда.
    В возрасте шести лет я стал победителем детского конкурса художественной самодеятельности. Читал стихотворение про то, как на рынке корову старик продавал. Получил первый в своей жизни приз. Книгу «Остров сокровищ» Стивенсона. Она до сих пор стоит на самом видном месте в моей библиотеке. Рос я в семье фронтовика, прошедшего две войны - Гражданскую и Великую Отечественную. Мама моя по происхождению была немкой. Потому, после того, как отец ушел в июле сорок первого воевать, ее и ее детей подвергли ссылке в Казахстан, где они находились под гласным надзором. Обо всем том, что было связано с моим отцом и мамой, я написал в повестях «Из одной стаи» и «Долг платежом красен». Такие в те времена были дела. В 1944 году на фронт призвали и моего семнадцатилетнего брата. Но надзор не отменили. И даже когда отец вернулся с фронта в орденах и медалях…, я еще родился в семье поднадзорных. Только в 1949 году, после обращения отца к Сталину, надзор был снят. Вот так выглядело начало моей жизни.
    Владимир Чигринов: Знакомая картина. До боли знакомая и близкая. И дальше что? после Стивенсона?
    Владимир Макарченко: А дальше что? Пожалуй, все, как у всех в то время. К первому сентября 1954 года мама сшила мне школьную одежду из форменной одежды одного из моих старших братьев, который в то время поступил в геологоразведочный техникум. Он у нас из всех братьев выделялся. Всегда был отличником. Потому и конкурс выдержал. А в то время в том техникуме выдавали суконную форму черного цвета. А еще … сухой паек. Этот паёк я ждал больше всего. Он приносил мне в качестве гостинцев кусочки комкового сахара и сливочный маргарин, который очень даже хорошо подходил к корочке черного хлеба.
    В пошитой мамой одежде я вызвал зависть у всех одноклассников. Шить она умела очень хорошо. Благодаря ее заказчицам из поселка мы могли себе позволять иногда и более дорогую пищу, чем получали ежедневно. Мне, как самому младшему, всегда перепадало и самое вкусное. В начале учебы во втором классе я очень сильно влюбился в девочку. Она никак не понимала моих чувств. Тогда-то я написал первый свой стих, который положил ей на парту на перемене. Конечно, я чувствовал себя примерно Некрасовым. В тот момент, с подачи мамы, я очень сильно увлекся его стихами. Что за «чудо» сотворил, сейчас уже запамятовал. Только эта девочка позволила мне идти домой рядом с ней и даже разрешила нести портфель. Потом мы несколько раз меняли место жительства. Я менял школы. А Муза моя потерялась где-то на перепутье…
    В 1966 году я был призван на службу на Тихоокеанский флот. Однажды вечером, когда предоставляется личное время, я внезапно написал стих. Назвал его «Друг мой, город». Посвящен он был Семипалатинску. Я отправил это стихотворение в «Прииртышскую правду», газету Семипалатинской области. Потом, когда прошло два месяца и я перестал уже ждать ответа редакции, получил вдруг письмо от члена СП СССР Семена Анисимова с поздравлением с первой публикацией и вложенным номером газеты. Анисимов возглавлял литобъединение по Восточному Казахстану «Иртышские огни». Он порекомендовал мне направить в его адрес несколько стихотворений. Я отправил три. Они были написаны в промежутке между письмами. Потом пришло письмо, в котором Анисимов известил меня, что я принят в сотав ЛИТО и со мной будет работать критик Юрий Помелов. За все четыре работы мне пришли гонорары, на которые я устроил маленький праздник своим сослуживцам. Все критические отзывы с полной разборкой моих работ и советами, как писать правильно, я храню в своем архиве. Эти два человека научили меня хоть как-то владеть пером.
    Одновременно я публиковался в газетах флота и однажды был включен во флотскую агитбригаду, где мне посчастливилось встретиться с поэтессой Новеллой Матвеевой, которая в то время была очень популярна в стране. У меня сохранился номер газеты «Боевая вахта», где на первой странице рядом опубликованы наши с ней стихотворения. Так, спотыкаясь на ошибках, я потихоньку становился автором, которого заметили.
    Владимир Чигринов: И с первыми литературными успехами, я так понимаю, пришла пора любви? Тогда Вы написали «Любимые глаза»? Это было уже после дальних морских походов, флотской службы, или же Вы бегали с корабля в самоволки?
    Владимир Макарченко: Владимир! Вы забыли, о чем предупреждали врачи мою маму перед моим рождением? Это нормальные матросы бегали куда-то. Я же усиленно занимался спортом и литературным творчеством. Первое дало мне возможность покидать родной корабль на спортивные сборы и там в течение двух-трех недель чувствовать себя почти гражданским человеком, общаясь с населением в спортивной форме. Вы знаете, какое восхищение тогда вызывали спортивные костюмы синего цвета с тремя белыми полосами? Мечта поэтов! Прости. Оговорился. Мечта физкультурников.
    Учитывая мое участие в газетах и агитационной работе бригады, политотдел порекомендовал меня кандидатом в члены партии, в качестве которого я и прибыл на гражданку в июле 1969 года. Устроился я, с учетом наличия у меня диплома механика, на комбинат нерудных материалов в качестве сменного мастера. Два месяца спустя, когда меня приняли в члены партии, работники комбината избрали меня председателем профкома. Моя предшественница ушла на пенсию, а у остальных хватило ума отказаться от этих обязанностей.
    Я благодарен этим выборам из-за того, что именно при тех обстоятельствах и встретил те глаза, о которых попробовал написать стих. Это произошло во время демонстрации 7 ноября. Она была комсоргом нашего смежного предприятия. Колонны шли одна за одной. А мы должны были бегать и собирать тех, кто слишком долго застоялся у ближайшего заборчика с сердобольными хозяйками, предлагавшими за умеренную плату граненые стаканчики с солеными огурчиками и капусточкой в придачу.
    Потом мы вместе ехали в автобусе и пели со всеми молодежные песни о комсомольцах-доброво­льцах.­ Мы жили на противоположных концах города и могли не встретиться никогда. Эта мысль даже сейчас пугает меня. Хотя 23 февраля текущего года отметили 44-ю годовщину свадьбы. В июле 1970 года горком партии направил меня на службу в органы внутренних дел. В декабре того же года жена подарила мне красавицу дочь, а МВД - погоны младшего лейтенанта. Так начался новый этап моей жизни.
    Владимир Чигринов: Это какого города были «противоположные концы»? где протекала-то «гражданка» и подарили «красавицу дочь» вместе с погонами «младшего лейтенанта»?
    Владимир Макарченко: О походах умолчал потому, что служил в бригаде охраны водного района, на о. Русском. Именно там, куда ведет теперь новый мост из Владивостока и стоит университет, и располагалась наша бригада. В основном учения и брандвахты. Брандвахты – это когда корабль становится в определенный район и берет на себя ответственность по охране этого района от проникновения в него извне. Стояли иногда по два месяца. Гонялись за японскими рыбаками, останавливали суда, случайно уклонившиеся от курса.
    Учения – это интересней. Уходил служить на четыре года, а прослужил три. Зато в первый отпуск приехал домой почти на два месяца. Тогда было положено через 18 месяцев службы давать моряку 30 дней отпуска. Ну, еще 20 дней на учениях заработал. Так получилось, что одновременно два командира объявили мне поощрение, не согласовав между собой. Сначала наш командир дивизиона кораблей, когда мы стали к стенке. А затем на общем построении, на берегу, представитель штаба флота объявил дополнительный отпуск десятку моряков. Я оказался в их числе. В войсках отменять команды старшего командира недопустимо.
    Сначала вся родня радовалась моему приезду. Потом заскучали как-то, приглашать стали реже. Даже поинтересовались, не комиссовали ли меня на вовсе. Радостно проводили обратно. Но радость их была недолгой. Через полгода снова встретились. Только теперь мой отпуск был покороче. Всего двадцать дней с дорогой. А я прилетел самолетом. Тогда разрешалось менять требования на билет. И вновь принимал приглашения и угощения. Провожали уже с огромной радостью. Еще почти полтора года служить. А тут маршал Гречко сменил маршала Малиновского и сократил всем родам войск службу на один год. Чуть больше, чем через полгода я совсем вернулся.
    А возвратился я в родной город Семипалатинск, где потом и стал семейным человеком с погонами на плечах. Вот как все это выглядело.
    Владимир Чигринов: Как похожи наши с Вами миры!.. Разница почти в пять месяцев, леденящее душу дыхание Гулага на наших родителей, вдохновлявшие нас с молодых ногтей Музы, агитбригады, синие спортивные костюмы с полосками, комсомольско-профсою­зно-партийные­ дела, «стаканчики» на парадах седьмого и девятого, «Комсомоль-цы, доброволь-цы…» взахлёб, братство молодых людей, которым весь мир по плечу!.. И любовь. Моя, правда, за сотни и тысячи километров друг от друга, и годы ожиданий. Но тоже ювелир, и также уже больше сорока лет вместе. Так что не согласен я, Владимир, что «… Других таких, пожалуй, больше нет». Поверь, есть!..
    Ну да ладно, Бог с ними, с «глазами», они наше счастье. А что с погонами полковничьими? Были? И как Вы дошли до жизни такой? Что они, те милицейские годы, дали Вам, в жизни и в творчестве литературном?
    Владимир Макарченко: Как я дошел до жизни такой? Скажу так: очевидно, сделал правильный выбор. Когда меня направили на работу в органы, то, естественно, как молодому члену партии доверили работу в ОБХСС (предшественник нынешнего ОБЭП). Прослужил там не долго. Чуть больше полутора лет. Заработал третью премию МВД Республики и, засыпав рапортами своего начальника, ушел в «уголовку». Работа здесь была моей мечтой. Очевидно, Судьба вовремя дернула меня за нужную ниточку.
    Проработав некоторое время, я написал два детектива: «Обида» и «Западня». Они как-то удачно вписались на страницы республиканской газеты. А «Обида» была допущена на страницы журнала «Простор». Так началась моя попытка показать себя и в прозе, которая потом привела меня к некоторым успехам в милицейской жизни, ознаменовав себя премией на конкурсе МВД Казахстана и вручением мне знака «Почетный пропагандист МВД СССР». Но от стихов я не уходил ни на шаг. Был интересный случай. Я написал басню – «Перестройка по-медвежьи». Это были мысли о том, что затеял Михаил Сергеевич. Ее опубликовали. А потом начальник политотдела нашей Управы стал моим чуть ли не кровным врагом. Но мне довелось убедиться, что я был прав, когда лично встретился с Михаилом Сергеевичем в аэропорту города Чимкента, куда он прилетел на срочную встречу с Назарбаевым после Фороса. Не обошлось без неожиданностей, которые сопровождали все поездки Горбачева.
    Выйдя с самолета, вместо того, чтобы направиться к ожидавшему кортежу, он прошел по пешеходной дорожке к толпе любопытствующих граждан. Естественно, его вмиг окружили, отрезав от личной охраны и моих ребят, которые обеспечивали дополнительную охрану по периметру. Растерянный Назарбаев остался по другую сторону. Пришлось пробиваться к Президенту. Делал это рядом с Назарбаевым и услышал, как он произнес нервно: «Опять этого чудака понесло! Давай, полковник, хоть как-то оттесни народ, чтобы охрана его увела в машину!» Команда была исполнена и оба президента уехали к месту официальной встречи.
    Но на этом приключения не закончились. Когда кортеж с Горбачевым прибыл в аэропорт, он не проследовал в комнату депутатов (такие были в каждом аэропорту), а шагнул в первую попавшуюся дверь и был потерян охраной и местными ребятами из КГБ. А шагнул он в комнату накопителя пассажиров для досмотра, где в одиночестве и уже в гражданской одежде находился Ваш покорный слуга. Михаил Сергеевич сначала растерялся, но потом завел со мной разговор по поводу рекламных стендов с изображениями Москвы. Что-то вроде того, что вот и у нас есть свой Кремль и собор Василия Блаженного. Я поддакивал ему от растерянности. Потом в комнату влетел начальник УКГБ области с бригадиром охраны и они попросили проследовать Михаила Сергеевича к выходу на поле. У выхода из здания его ожидали Назарбаев с супругой и Раиса Максимовна. Пошел редкий в Средней Азии моросящий дождь. А они, разделившись на женские и мужские пары, еще долго о чем-то беседовали. Откуда же я мог знать, что скоро Беловежская Пуща?
    Владимир Чигринов: Да-а, интересное кино… Владимир Иванович, по блату, какой-нибудь детективчик горяченький на три слова из своей практики «угро», а?!..
    Владимир Макарченко: Много было всего… Коротко, в двух-трех словах и не расскажешь. Если очень заинтересует, то мои работы «Обида», « Не раскрытая дверь», «Ловушка» и еще некоторые отражают события, с которыми мне лично пришлось сталкиваться по службе и принимать в них самое прямое участие в качестве оперативного работника. Двадцать пять лет проносил милицейские погоны.
    Самым ярким был случай, когда пришлось принимать участие в освобождении заложников. Это было в Чимкенте в начале девяностых. Все началось с того, что недалеко от Кзыл-Орды (областной центр Казахстана, возле которого расположен знаменитый Байконур) трое осужденных сумели разоружить и расстрелять двух человек из конвоя вагонзака. После того они бежали в степь. При преследовании один из беглецов был тяжело ранен, а двое других захватили пассажирский автобус. Взяв в заложники пассажиров, они потребовали от водителя дозаправить автобус. На заправке случайно оказались два работника ГАИ. Кто-то из автобуса позвал их на помощь. Работники ГАИ поспешили к автобусу, но дойти не успели…, обоих расстреляли беглецы.
    Воспользовавшись суматохой, водитель автобуса попытался незаметно скрыться, но был ранен. Тогда, воспользовавшись рацией ГАИ, преступники потребовали нового водителя. Это был удобный случай посадить в автобус своего водителя, снаряженного аппаратурой скрытой связи. Сделали это ребята из КГБ. Теперь имелась возможность слышать то, что происходило в автобусе и иметь полную информацию обо всех планируемых перемещениях. Когда преступники потребовали от водителя везти их в ближайший международный аэропорт, «водитель» порекомендовал Чимкент. С момента согласования маршрута до возможного прибытия в аэропорт оставалось чуть более двух часов. За это время были созданы все необходимые группы для осуществления операции по освобождению заложников. Прибыли несколько человек из спецназа.
    По предложенному мной штабу операции плану мои работники блокировали с помощью авиационной техники автобус, а спецназовцы с двух сторон проникли в автобус через выбитые стекла. В салоне автобуса прозвучало несколько выстрелов. Затем в дверях показались пассажиры, торопливо покидавшие его. Потом вывели аксакала, раненного в ногу. Это был единственный выстрел бандитов, который они успели сделать. Их вынесли из салона последними. Им начали оказывать срочную медпомощь, которая оказалась бесполезной. Инсценировку с медпомощью провели для того, чтобы в сводках сообщить о ранении. В то время при стрельбе на поражение возбуждались еще прокуратурой проверочные уголовные дела по факту. Чтобы избежать ненужной нервотрепки, и был разыгран этот эпизод.
    Потом все высокопоставленные лица всех силовых ведомств бросились в свои служебные кабинеты, чтобы срочно доложить о своих геройских делах. На поле остались только я со своим заместителем да восемь человек из спецназа, о которых все забыли. Хорошо, хоть командир авиаотряда вышел с предложением покормить нас в депутатской комнате, где остывал приготовленный для разъехавшихся начальников ужин. Во время ужина кто-то вспомнил про спецназ. За ним прибыла машина…
    Не знаю, к месту ли мои воспоминания. Но могу точно сказать, что все «герои» в то время сидели в штабах. Сейчас, вроде, иначе стало. Кто-то из начальства получил разные награды от руководства Республики. Мне дали грамоту от начальника УВД.
    Владимир Чигринов: Да, страшные «будни» советской милиции!.. А можно, для равновесия - профессиональный анекдотец? Рассказанное Вами про Горбачёва тоже смахивает на анекдот. Но хотелось бы услышать типа про звёзды на погонах (или в стаканах), или «бойцов невидимого фронта», внедрённых в банду девушек нетяжёлого поведения? Или, на худой конец - про «реформу» милиция-полиция…
    Владимир Макарченко: Пожалуйста:
   Беседуют два немолодых мента:
    - Вот скоро выйду на пенсию, закончу вторую книгу...
    - Вау, ты еще и пишешь?!
    - Нет, я читаю.
    Владимир Чигринов: Прелесть! Ещё!
    Владимир Макарченко: Опергруппа СК вошла с обыском в квартиру замминистра МВД. И заблудилась.
    Владимир Чигринов: Аминь. Замечательно!! Скромненько и со вкусом. А на закуску что-нибудь пообъёмистей слабо?!..
    Владимир Макарченко: Пожалуйста:
   Деревня. Бабка варит самогон. Сосед с похмелья идeт и думает: “Дай-ка я к бабке зайду, авось даст опохмелиться." Заходит, а бабка ему: "Милок, присмотри за самогоном, а я в магазин за сахаром. Если что, принеси и подлей воды." Стала подходить к концу вода. И пошeл сосед за водой. Возвращается, а тут менты: "Ну садись, пиши, как было.” Сосед написал, отдал ментам. Те читают: "Выхожу я из дома, гляжу, у соседки дым валит. Думаю пожар. Я хватаю ведро с водой, прибегаю, а тут менты самогон варят”.
    Владимир Чигринов: Прелестно, «мы в восхищении»!!! Из рубрики «Менты тоже люди и тоже шутят!»… Ну да ладно, шутки в сторону. Володя, как Вы с семьёй оказались в Липецке? «Русскоязычные беженцы»?.. Мне эта тема близка, так как многие сотрудники Пензенского НИИСХ, где я работал, были «беженцы» из новоявленных «государств» Средней Азии. В том числе и из Казахии (см. рассказ «Поросята»). Если можно, в двух словах – у меня ещё столько вопросов в загашнике!..
    Владимир Макарченко: Вы сами ответили на все свои вопросы по поводу моего переезда в Липецк. Только мне повезло, и я сумел добиться потом перевода в местное УВД. Правда, должность дали, как в насмешку. Был начальником участковых в одном из РОВД и гулял в полковничьих погонах в общем строю с лейтенантами на всяких мероприятиях по охране общественного порядка. Хорошо, коллектив понял мою ситуацию и относился ко мне уважительно. Потом перевели в аппарат УВД, но я был уже не склонен продолжать службу и ушел в отставку. Удостоверение беженцев на всех членов моей семьи бережно хранится в семейном архиве, как одна из наград за службу Родине.
    Владимир Чигринов: Да, горько слышать это от заслуженного человека… В каком году это было? И какова была Ваша семья, когда «бежали»? В пензенском институте от своих «русскоязычных» коллег я наслушался столько горьких и щемящих историй!.. печатал об этом в «Пензенской правде» серию статей под общим названием «Подранки»... Какова Ваша семья теперь?
    Владимир Макарченко: Когда покидали Казахстан, нас было шестеро. Моя мама, мама жены, дочь и сын. Я уехал в октябре 1993года. Спешно продали, как смогли, имущество и с мешком деревянных рублей прибыл в Липецк. Шел обмен денег. Я успел сдать в РКЦ до конца обмена. Но что-то показалось недостаточным в предъявленных документах начальнице РКЦ. Наверное то, что я не умел давать взятки. Она под разными предлогами тянула мой обмен до 1 января 1994 года, когда обмен закончился. Потом развела руками. Получалось, что я и моя семья враз становились бездомными нищими. Долго был в отчаянии, а потом сел и написал письмо Ельцину. Приложил все документы о своих мытарствах по конторам и офисам. Спустя месяц получил из Кремля письмо о том, что Президентом предоставлено мне право в индивидуальном порядке обменять деньги. И из Москвы прибыла комиссия, которая подробно опросила меня обо всех событиях. Потом были сделаны выводы по работникам РКЦ. Только мне от этого легче не стало. На момент обмена деньги обесценились более чем в два раза. Помните события тех дней?
    Сейчас наши мамы оставили нас на бренной земле, перейдя в мир иной. Дочь живет в Вене и растит с мужем двух моих внуков, один из которых достиг совершеннолетия. В доме со мной остался сын.
    Владимир Чигринов: Ну вот, товарищ «полковник на заслуженном отдыхе», теперь мы, читатели портала, знаем о Вас всё. Или почти всё. Может быть даже то, чего не знает и Ваша жена.
    Но давайте всё же вернёмся к нашим баранам на ЧХА. То есть, с чего и начинали наше интервью - к нашим нетленкам на портале и вне его. Когда бумагомарательство закусило Вас впервые, мы уже знаем (удивительное дело, у меня эта болезнь тоже начиналась со взгляда голубых глаз моей «Музы», и тоже в рифму – см. моё интервью с Виктором Шиловым). И как оно дальше росло и укреплялось. А вот когда у Вас был наиболее плодотворный период литературного творчества? С чем это связано? И какие это были произведения? их тематика, жанры? Что больше всего вас притягивает в литературном творчестве, другими словами - что болит в душе и заставляет тянуться к перу? Что удалось из этого феерического периода опубликовать (я не имею в виду виртуал)? Кто он, Ваш литературный герой?
    Владимир Макарченко: Самая активная фаза моего творчества пришлась на период, который начался после 1996 года - уход в отставку. Менялась не только система жизни, но и весь ее смысл. Переживал уже в коммерческих структурах время «лихих девяностых». Довелось поработать директором ООО в одной из криминальных структур. Естественно, к их делам никакого отношения не имел. Отношение ко мне было очень хорошее. Только… скажи мне кто лет за пяток, что такое может быть … Доходил до исполнительного директора в двух крупных фирмах города. Даже довелось быть руководителем отдела строительства в «Уютэрре». Там и было мое последнее место работы. Все это не давало поначалу возможности спокойно спать по ночам. А когда Муза стучит в дверь чаще всего? Именно в ночной тиши.
    За эти годы написаны все большие прозаические работа и больше половины стихов. Если брать юмор, то почти все. Наверное, от того, что было не до смеха, хотелось видеть, как улыбаются, читая мои работы, домочадцы.
    Владимир Чигринов: Что более близко Вашему сердцу – поэзия? проза? А если обе, то почему? Кстати, почему Вы не стали профессиональным литератором? Ведь Вы, в отличие от меня, например, начали печататься с молодых ногтей. И Вам был уготован прямой путь в литературу!.. – у Вас были литературные наставники С. Анисимов, Ю. Помелов, Н. Матвеева… Так почему Вы всё же вместо литературного Олимпа избрали авгиевы конюшни практической юриспруденции? И потратили на неё всю свою жизнь (как и я, ушибленный смолоду наукой)…
    Владимир Макарченко: Почему желание стать хорошим опером перебороло стремление вырваться в профессионалы в литературе? Я уже говорил: стать работником УГРО - это была моя сокровенная мечта, которую я мог осуществить и старался делать это как можно лучше. Наверное, от того, что детективы и приключенческая литература занимали большое место в списке прочитанных книг в детстве и юношестве. Потому и пошел в юридический, а не в литературный, хотя были предложения и во второй. Верю, что поступил правильно. Смог чего-то достичь в обеих сферах. Думаю, иначе мы бы с Вами, Владимир, нынче не беседовали. Ведь только в сфере литературной деятельности у меня берут третье в моей жизни интервью. Милицейские дела скучно отразились полным набором медалей и нагрудных знаков, которые предусмотрены для работников милиции. Приятно, когда на тебя обращают внимание еще и публично.
    Владимир Чигринов: Как Вы пришли на портал «Что хочет автор»? Были ли до того другие «виртуальные любови»? И не боитесь ли «кровожадных» редакторов различных издательств, которые на дух не переносят авторов, засветившихся со своими опусами в Интернете? Что дал Вам ЧХА?
    Владимир Макарченко: На ЧХА я пришел чисто случайно. До того публиковался на Стихи.ру и Проза.ру Одна из авторов тех порталов и предложила мне заглянуть на ЧХА. Тогда портал выглядел гораздо солиднее и авторитетнее иных, на которых я успел виртуально «засветиться». Сначала, читая работы членов МСП, стеснялся выставлять свои. Потом осмелел и даже обратился за правом вступить в их ряды. Потом, как всегда в моей жизни, ко мне обратился Илья Михайлович с предложением создать в Липецке региональное отделение. Взялся за эту работу. Отделение создал и возглавил. Кстати моя «крестница» по отделению, Алена Рогинская, тоже стала членом Правления МСП и руководит на сей момент порталом.
    А произошло все после последнего съезда. Мне понравилась его работа. Увидел желание многих оживить нашу работу. Сам много выступал. Потом оказался в списке Правления и получил в руководство Секретариат. Вот это работенка!.. Секретариата, как такового, нет. В одиночку с декабря по июнь проработал список более восьмисот авторов из разных порталов и сайтов. Приглашал, беседовал, помогал… Почти сто человек стали членами нашего Союза. И я горд этим.
    А тех, у кого может пропасть интерес ко мне из-за того, что я засветился в Интернете, я нисколько не пугаюсь. Меня радует, что за период работы в инете на всех сайтах и порталах меня читали более 300 000 читателей. Сомневаюсь, что в наше время я обрел бы столько же в печатных изданиях. Хотя и печатные книги периодически издаются. Но почему-то лучше всего ко мне относятся издатели в Германии, Молдавии и Казахстане.
    Владимир Чигринов: Как Вы относитесь, Владимир, к пожеланиям некоторых авторов нашего портала реформировать его, и внешний вид, дизайн, и внутреннее содержание, рубрики? Вроде устарел он в нынешнем его виде, занафталинился, стал не конкурентно способным… Одним словом, удовлетворяет ли Вас ЧХА? Всё ли Вы получаете от него, чего хотели при вступлении и о чём мечтаете сейчас?
    Владимир Макарченко: Еще на съезде я делал заявления, что очень удивлен тем, что МСП живет сам по себе, а портал отпущен в бессрочное автономное плавание. Ситуация сложилась так, словно портал объявил суверенитет по отношению к Союзу. Посмотрите другие писательские союзы. Именно Союзы! Все их порталы обозначены, как детища союза. Через порталы, на главных их страницах выдается информация о событиях в Союзе.
    Многое нужно менять. А начать нужно с дизайна, который стал очень бледненьким на фоне других. Рубрики в большом количестве вызывают растерянность авторов, в то же время, зачастую, не вызывая их интереса. Я внес предложение создать еженедельную электронную газету Союза и ежемесячный журнал. Газета – информатор текущих событий и творческих новостей. Журнал – публикации работ лучших авторов, победителей разных конкурсов и получивших признание читателей. Есть и еще кое-какие предложения. Все это в данный момент рассматривается на Правлении.
    Владимир Чигринов: Да, а я, по неопытности, был ярым противником любых реформ на портале. И других литературных сайтов в глаза не видел… А как Вам «Английский клуб», детище Александра Сороковика? Кстати, там я тоже давал рецензию на Ваш рассказ. И, кажется, получал Ваши рецензии.
    Владимир Макарченко: Знаете, Владимир, Английский клуб в данный момент - интересное детище Сороковика. Я даже принимал участие в его работе. Только дела Секретариата вышибли меня из этой творческой аудитории. Конечно, и в этом клубе нужно кое-что поменять, на мой взгляд. Но не буду пока лезть с рекомендациями.
    Владимир Чигринов: Как-то я поднимал вопрос, почему наши рецензии в АК не засчитываются автоматом ЧХА как таковые. А это ведь, лично для меня, например,
   бо-ольшой труд… А пару слов вякнешь под чьим-либо опусом, и нате вам, уже «рецензия»!.. Смешно, право слово. Каковы Ваши думы по этому поводу?
    Владимир Макарченко: Вот именно АК и учит членов ЧХА на своем примере, как нужно рецензировать работы, критикуя автора и дружески подсказывая ему правильные решения. Их и нужно засчитывать на ЧХА, где давно уже не пишутся рецензии, а зачастую только восхищения в двух-трех, максимум в пяти словах. Написать рецензию автору – это, в самом деле, большой труд. Приходится иногда по нескольку раз читать работу или ее фрагменты, чтобы быть уверенным, что ты прав. Ведь и тут действует принцип «Не навреди!»
    Вот Вам и еще один фрагмент необходимости реформирования ЧХА. Пользуясь этой возможностью общения с авторами, хочу попросить их писать свои размышления на мою почту, а я постараюсь с коллегами по Правлению воплотить в жизнь, через Илью Михайловича, лучшее, что будет предложено.
    Владимир Чигринов: Хорошая, честная жизнь на благо Родины, нелёгкая судьба, работа до самозабвения, любовь... - вот основные критерии нашего поколения «совков», как теперь модно выражаться у всяких недоумков. В эту схему полностью укладывается и всё то, Владимир, что Вы нам тут рассказали о себе. Полагаю, пора переходить на «ты», тем более, что самовар наш уже опустел. И больше нечего наливать в рюмки. А коньяк был хорош!..
    В заключение не могу не спросить, как твоё отношение к делам в Новороссии? Тем более, что фамилия твоя заканчивается на "ко", и есть, очевидно, в генах кровь и украинская, как и у меня…
    Владимир Макарченко: Замечательно! Переходим на «ты». Сначала скажу тебе о наличии «ко» в моей фамилии. Насколько мне известно, украинской доли в моей крови нет. К фамилии Макаричев приросло новое окончание в Екатеринодаре, во время Гражданской войны, когда отец записывался добровольцем в Красную Гвардию. Писарчуку захотелось, чтобы он не отличался в общем строю молодых казаков. Но я гражданин бывшей огромной страны, где, практически, мало имела значение национальная принадлежность. И украинцы считались кровными братьями. Так нас воспитывали.
    Потому к событиям на Украине отношусь так: то, что Крым вернулся в состав России, вопреки дурацкому поступку Никиты Хрущева, который всегда осуждался, считаю правильным событием. Народ сам решал свою судьбу. Луганск с Донецком тоже выразили свое желание быть республиками по воле народа. Никто не обсуждал вопроса о выходе из состава Украины. Но олигархов напугала федерация. С ней терялась возможность положить в карман месторождения с какими-то там людишками, которые вдруг захотели проявить свою волю, от чего их отучали два десятилетия. Вот и война фашистскими методами. Не на зачистку, а на уничтожение народа, который в большинстве своем русскоговорящий.
    Гитлер делал то же самое с неугодными ему народами в Европе. Один в один. Еще я думаю, что Украина уже приговорила к небытию свою «неделимость». Процесс этот не имеет стоп-сигнала. В мире множество тому примеров. Кто бы ни лег под дядюшку Сэма, попадал в гражданскую войну и полный раздрай в стране. Они даже свою первую операцию по захвату Кубы провели через уничтожение собственных моряков в количестве почти трех сотен душ. Зря «лидеры» Украины с ними связались. Не американцам, а им, в конце этого геноцида садиться на скамью Международного трибунала. Можно выигрывать битвы, но победить народы нельзя!
    Владимир Чигринов: Полностью согласен с тобой, Володя. И думаю, что «герой нашего времени» - он сейчас там, на Юго-Востоке моей родной Украины. И защищает от фашистов, в том числе, и мою родную Россию. А что суд народный над майданными «лидерами» и их президентом будет, я тоже не сомневаюсь. А там - и Международный трибунал!
    А как ты относишься к очередным событиям в секторе Газа?
    Владимир Макарченко: Володя! Ты задал самый трудный вопрос за все наше чаепитие. Тут не может быть однозначных ответов, если хорошо изучить историю Израиля, как государства. К самим военным действиям отношусь отрицательно, кто бы ни был зачинщиком происходящего. Если применять метод отмщения Израиля в других регионах, то давно бы уже полыхала третья мировая. Пока они в категории главных союзников США и НАТО, они могут себе позволять любые полицейские операции.
    В то же время палестинцы должны реально отделить себя от террористов, дабы не накликать тяжких последствий. Не находишь ли ты, Володя, сходства их Хамаса с Правым сектором Украины? А «зачистки» Израиля и Украины отличаются только числом жертв, в обоих случаях не считаясь с мирным населением, какие бы уловки ни применялись.
    Эпоха поиска правды в войнах осталась в двадцатом веке. Пусть она там и будет похоронена. Все должно решаться мирным путем через соответствующие международные соглашения. И не нужно брать дурного примера с Америки, насоздававшей кучу очагов кровопролития, которые потом очень долго горят и тлеют. Призываю всех к миру и взаимоуважению!
    Владимир Тихомиров: Ты прав, сходство есть… Да, на портале у нас с подозрением смотрят на речи о политике. Но мы ж не в вакууме живём!.. Другое дело, что они не должны довлеть над мыслями о литературном творчестве, чему и служит ЧХА.
    Что касается этого конфликта, то ему много тысяч лет. Насколько я знаю, ещё со времён Давида и Голиафа. С молодых ногтей, читая Фейхтвангера, Иосифа Флавия уяснил себе, что там, в Палестине, территория и семитов евреев (гиксосов, «царей-пастухов»). Моисей их туда вернул из Египта. А индоевропейцы «пелесеты», иначе {i]«народы моря»[/i], палестинцы теперешние пришли в те края, кажется, раньше. И вот теперь уже четвёртое тысячелетие они всё делят между собой этот несчастный клочок приморского песка на юге древнего Леванта. Как и Иерусалим.
    В 70-м году нашей эры еврейское государство на века было стёрто с лица земли римлянами, потонув затем в волнах бескрайнего моря арабских и прочих мусульман, ассимилировавших и пелесетов. В 1947 году оно возродилось, превратившись в сказочный островок. Но… по-прежнему, как и тысячи лет назад, государство Израиль в глазах палестинских радикалов не имеет права на существование…
    При всём своём уважительном отношении к палестинцам и вообще, к арабскому и всему Востоку, мне это непонятно. Это, по-моему, за гранью разума и сердца, добра и зла… Да просто истории.
    Спасибо тебе, друг, за хлеб-соль, и чай. И замечательную беседу! Хорошо посидели. Надеюсь, с пользой для ЧХА. Всех благ! И до новых встреч.
    Владимир Макарченко: Мне было очень приятно пообщаться с тобой, тезка, за чашкой чая в непринужденной обстановке. От души надеюсь, что наш контакт на этом чаепитии не закончится. Всех тебе земных благ! Мирного неба над головами всех тех, до кого дойдут мои слова! До новых встреч!

 1   2   3   4 

Владимир Циканов[19.06.2018 07:43:59]
   На одном вдохе прочитал сей материал! Не перестаю восхищаться! Вся эпоха нашей страны от СССР до сегодняшнего дня - в один миг, в удивительном рассказе удивительного и уникального человека с очень интересной судьбой. Чрезвычайно захватывающе, позновательно и полезно!

 1   2   3   4 

Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта