Маньку, я человек простой на самолётиях всяческих в столицу стювардессою не летал и окоромя своей родной деревни Кривояблонево вообще ничего не видел, но и я литературою образован и потому некоторое понимание имею. А разумею я во шо! Нежели опять нам над тёщами забовлятьси. Скушно, Мань! Давай шо покрупнее возьмём. Уж ежели и тешить народ, то надобно зубоскальством обо всём помянуть, шо в голове писательской застряло. Нежели у нас других тем нет, шобы пузо смехом надрывать. Не, надобно ширше-ширее глядеть и глобально вопросии мыслить, яко пуп земли себя над другими возвышаеть. Ты, Маньку, хоть и Кобра, но народ тоже слухай. Нас тоже озарения всякие нахлобучивають. Под нашими яблонями сам Ньютоний свою законию сочинял, это когда его яблоком шарнуло. А меня вот по осени с детства ими по голове таким количеством лупить по башке, шо ой… А смеху надобно много, а то тут осмурилися все. Морды проблемами всяческими повытягивали, непотребно это. Надо улыбою широкой души растянуть. Шоб душа песнею воспряла да на доброе потянулась. И не даром старики говорять – смехом любая глупость и дурь вылечивается, а ежели ты и над собой смеяться умеешь, то народ тебе, как мудрецу в ноги поклонится! Во как! Вот шо, Мань думаю. Давай с народом чесным обсудим енто дело. Да скрасим забавою люд планетный! А ежели шо не по нраву пришлося, не серчай, а бери с собой. Я тебе, Мань верной подмогою буду. Да чую без гарного хлопца тебе всё одно пути не будеть. Ну всё, ответия буду ждать, а ты не спеши, крепко задумайся и мудрый змеючий ответ выдавай. Пошёл, надобно яблони уходом беречь, а то без навозию они плод нехороший дають. |